Люблю тебя, Петра творенье
Командировки редко доставляют удовольствие. В общем, не стала исключением и последняя поездка. Но было в ней нечто, заставившее меня вновь почувствовать невыносимую приятность бытия.
Книжный, расположенный напротив Казанского собора, традиционно радует широким ассортиментом и удобством расположения. Теперь на втором этаже открылась еще и кофейня Зингера (честно, не знаю какого именно - наверное, питерцы меня заплюют).
Теперь, приобретя книжки, можно пролистнуть их за чашечкой кофе, чая, стаканчиком "Перно" (как делал я), или за другими напитками и десертами по вашему вкусу.
При этом из окна открывается вид на помянутый выше собор, Невский, канал Грибоедова (надеюсь, я ничего не напутал), уличных зазывал, беспечных туристов, гуляющую публику..., и все это в ярких солнечных лучах в одиннадцать вечера.
В который раз белые ночи застают меня врасплох. Длинный, длинный день, который никогда не заканчивается. Подьем в полпятого, самолет, завод, переговоры, еще переговоры, осмысление переговоренного за обедом с коллегой, и, наконец, прогулка по одному из любимейших городов под ярким солнцем...
Не мог удержаться, и не отказал себе в удовольствии прокатится по каналам и рекам, наслаждаясь историей, впитывая ее всеми порами. Невероятный город - ничего подобного нет ни в России, ни в Украине - и зачем в Питер едут толпы европейцев? Посмотреть на то, как должны были выглядеть их города? Изумиться результатами труда, непонятного для России?
Экскурсовод привычно говорил о северной Венеции, а я в очередной раз не мог найти и намека на сплетение тесных венецианских улиц, хаотичность всего венецианского быта, итальянскую безалаберность.
Русский Амстердам? Да, куда ближе, и направляясь в гостиницу на Васильевском острове, я невольно ищу каналы, которые должны были пронизывать его по замыслу Петра, и которые совершенно приблизили бы город к голландскому образчику. Но разве мыслимы в Амстердаме Растрелли и Росси, разве мог бы там творить Монферран. Итальянцы и французы, становясь соавторами Петра, уводили город от нидерландскиой кальки, и огромный массив "Новой Голландии" своей приземленностью лишь подчеркивает барочную легкость дворцовой набережной.
И все-таки, Питер напомнил мне совсем другой город, точнее его часть. Наверное, это писали многие до меня, но в эту поездку я отчетливо понял, что Питер более всего напоминает мне послепожарный Лондон, размеченный и отстроенный любящей, но твердой рукой Кристофера Рена. И Исакий вдруг напомнил мне не Дом Инвалидов, с которым его традиционно сравнивают, а величественный Сен-Пол - символ нового старого Лондона.
Где еще в Европе можно увидеть такое "правильное" великолепие - прекрасное, и продуманное для удобства жителей.
Великий Петр "увидел" этот город на триста лет вперед, невероятным образом опередив время на века.
Почему я вспомнил Петра? Дело в том, что одной из книг, которую я приобрел (и прочитал залпом - давненько со мной такого не было) были "Вечера с Петром Великим" Даниила Гранина.
Все мы знакомились с Петром еще в детстве, благодаря Алексею Толстому, и этот образ, несомненно, надолго запечатлелся в памяти. Потом, конечно, были более серьезные исторические труды и художественныке книги, и образ Петра в них рисовался полнее и полнее.
Но, прочитав Гранина, я, кажется, вновь по-другому взглянул и на Петра и на эпоху. Говоря словами Томаса Манна, я "понял, как все было на самом деле".
И, гуляя по городу, а особенно, плавая по водным артериям, я словно увидел тень Петра в его замыслах и воплощенных планах. По-моему, я стал лучше понимать Петра, лучше "видеть" то странное время.
Почитайте Гранина - вам обязательно понравится.
Книжный, расположенный напротив Казанского собора, традиционно радует широким ассортиментом и удобством расположения. Теперь на втором этаже открылась еще и кофейня Зингера (честно, не знаю какого именно - наверное, питерцы меня заплюют).
Теперь, приобретя книжки, можно пролистнуть их за чашечкой кофе, чая, стаканчиком "Перно" (как делал я), или за другими напитками и десертами по вашему вкусу.
При этом из окна открывается вид на помянутый выше собор, Невский, канал Грибоедова (надеюсь, я ничего не напутал), уличных зазывал, беспечных туристов, гуляющую публику..., и все это в ярких солнечных лучах в одиннадцать вечера.
В который раз белые ночи застают меня врасплох. Длинный, длинный день, который никогда не заканчивается. Подьем в полпятого, самолет, завод, переговоры, еще переговоры, осмысление переговоренного за обедом с коллегой, и, наконец, прогулка по одному из любимейших городов под ярким солнцем...
Не мог удержаться, и не отказал себе в удовольствии прокатится по каналам и рекам, наслаждаясь историей, впитывая ее всеми порами. Невероятный город - ничего подобного нет ни в России, ни в Украине - и зачем в Питер едут толпы европейцев? Посмотреть на то, как должны были выглядеть их города? Изумиться результатами труда, непонятного для России?
Экскурсовод привычно говорил о северной Венеции, а я в очередной раз не мог найти и намека на сплетение тесных венецианских улиц, хаотичность всего венецианского быта, итальянскую безалаберность.
Русский Амстердам? Да, куда ближе, и направляясь в гостиницу на Васильевском острове, я невольно ищу каналы, которые должны были пронизывать его по замыслу Петра, и которые совершенно приблизили бы город к голландскому образчику. Но разве мыслимы в Амстердаме Растрелли и Росси, разве мог бы там творить Монферран. Итальянцы и французы, становясь соавторами Петра, уводили город от нидерландскиой кальки, и огромный массив "Новой Голландии" своей приземленностью лишь подчеркивает барочную легкость дворцовой набережной.
И все-таки, Питер напомнил мне совсем другой город, точнее его часть. Наверное, это писали многие до меня, но в эту поездку я отчетливо понял, что Питер более всего напоминает мне послепожарный Лондон, размеченный и отстроенный любящей, но твердой рукой Кристофера Рена. И Исакий вдруг напомнил мне не Дом Инвалидов, с которым его традиционно сравнивают, а величественный Сен-Пол - символ нового старого Лондона.
Где еще в Европе можно увидеть такое "правильное" великолепие - прекрасное, и продуманное для удобства жителей.
Великий Петр "увидел" этот город на триста лет вперед, невероятным образом опередив время на века.
Почему я вспомнил Петра? Дело в том, что одной из книг, которую я приобрел (и прочитал залпом - давненько со мной такого не было) были "Вечера с Петром Великим" Даниила Гранина.
Все мы знакомились с Петром еще в детстве, благодаря Алексею Толстому, и этот образ, несомненно, надолго запечатлелся в памяти. Потом, конечно, были более серьезные исторические труды и художественныке книги, и образ Петра в них рисовался полнее и полнее.
Но, прочитав Гранина, я, кажется, вновь по-другому взглянул и на Петра и на эпоху. Говоря словами Томаса Манна, я "понял, как все было на самом деле".
И, гуляя по городу, а особенно, плавая по водным артериям, я словно увидел тень Петра в его замыслах и воплощенных планах. По-моему, я стал лучше понимать Петра, лучше "видеть" то странное время.
Почитайте Гранина - вам обязательно понравится.