Стена глухоты или Кстати о словенской Италии
Пришло просто сегодня в голову порекомендовать маменьке почитать Бориса Пахора. Есть такой словенский писатель, вот как раз сейчас его повесть читаю. Мне интересно то, о чем он пишет. И ей, историку, было бы интересно.
А ещё мне просто нравится, как он пишет. И, наверное, не только мне - его романы переведены давно на английский, французский, испанский, итальянский, сербский, финский, венгерский, каталонский, эсперанто. Он выдвигался на Нобелевскую премию, среди многих других наград получил даже французский Орден Почетного Легиона.
Но маменьке порекомендовать не смогу - вот на русский язык Пахор не переводился никогда. Русская Википедия-таки сообщает, что "...его ставят рядом с книгами Примо Леви, Хорхе Семпруна, Имре Кертеса..." Но только вот книги Примо Леви переводились на русский язык, кое-что из Семпруна и Кертеса тоже. Пахор - нет.
А теперь кусочки из авторского предисловия к одной из книг.
Сразу прошу прощения за сырой перевод. Пахор и его книги, безусловно, заслуживают куда более уважительного отношения, но мне не обойтись сейчас без того, о чём он в этом предисловии пишет.
"Больше дюжины столетий мы здесь, на побережье Адриатики, и вряд ли найдётся в городе хоть одна улица, которая не была бы проложена на месте нивы или пастбища какого-нибудь словенского крестьянина... Ничего не помогло. С древних времен наша любовь всегда оставалась безответной. Будто стена глухоты вокруг нас. В минуты отчаяния мы повторяли, что доля наша горше участи угнетенных негров. У них хотя бы цвет кожи другой, а мы? Мы тоже живем бок о бок с итальянцами, и кожа наша не темнее их кожи, мы такие же арии, как и они. Да, мы тоже белые, и живём мы в таких же домах, не отличишь. Бок о бок - наш дом, их дом... И смешиваем кровь нашу - очарование романского народа с обаянием славян. Ах, видели бы вы наших девушек в Триесте! Не найти девушек краше...
Но ведь, если два народа смешиваются между собой, их же всё равно два? А вот и нет, ошибаетесь. Нашего народа не должно было быть, и не было. Как, не было? Да вот не было, и всё тут. Быть-то мы были, но нас не было. Это - как вода в песке: она и есть, и нет.
Так что уж лучше негром быть, или мулатом. Намного лучше.
Даже если кто-то их ненавидел, всё равно не мог сказать, что их - НЕТ."
И дальше: "Приморская полоса в 1918 году вошла в состав пограничной провинции Италии, раскинувшейся от Триеста до Канина, Мангарта и Снежника. На наше горе, именно тогда итальянским полуостровом овладело безумие в черной рубахе, с черной феской на голове. Вся страна застонала под тиранией фашизма, но гроза, разразившаяся над нашей землей, и вовсе была дикой, неслыханной. Страх всасывался в мозг, в мозги всякого - от взрослого до ребенка, ужас заменял, вытеснял сознание. Дома горели из-за сказанного на словенском языке слова. Глотки, из которых вырывались эти слова, заливались касторкой. Не стихала стрельба на улицах. Не пустели тюрьмы. И пылали на кострах словенские книги..."
Что потом было?...
Триест, как всем известно, так и остался в Италии. И Резия, и Горица.... Всё это побережье Адриатики до Канина, Мангарта и Снежника....
Летом прошлого, 2010 года в Триесте состоялась Встреча примирения глав трёх государств - Италии, Словении и Хорватии. Здесь, в Словении, об этом говорили, конечно же, очень много. Говорились речи, возлагались цветы, на площади играл симфонический оркестр из 360 молодых музыкантов трех соседних стран под управлением прославленного маэстро Риккардо Мути...
А мне врезалась в память фраза одной жительницы Триеста о том, как счастлива она, что так изменились времена, и теперь она наконец-то может громко говорить в родном городе на родном, словенском языке, не опасаясь быть избитой....
Даме было немного за 60....
Только в 2001 году в Италии был принят государственный закон 38/01 о защите словенского лингвистического меньшинства в провинциях Триест, Гориция и Удине, области Фриули-Венеция-Джулия (месте проживания автохтонного словенского населения в Италии).
Впрочем, и в прошлом, 2010 году, на Совете по правам человека ООН Италии снова рекомендовали "в полной мере выполнять положения закона 38/01 о защите словенского меньшинства в Италии".... (Совет по правам человека, Четырнадцатая сессия
Пункт 6 повестки дня)
А ещё мне просто нравится, как он пишет. И, наверное, не только мне - его романы переведены давно на английский, французский, испанский, итальянский, сербский, финский, венгерский, каталонский, эсперанто. Он выдвигался на Нобелевскую премию, среди многих других наград получил даже французский Орден Почетного Легиона.
Но маменьке порекомендовать не смогу - вот на русский язык Пахор не переводился никогда. Русская Википедия-таки сообщает, что "...его ставят рядом с книгами Примо Леви, Хорхе Семпруна, Имре Кертеса..." Но только вот книги Примо Леви переводились на русский язык, кое-что из Семпруна и Кертеса тоже. Пахор - нет.
А теперь кусочки из авторского предисловия к одной из книг.
Сразу прошу прощения за сырой перевод. Пахор и его книги, безусловно, заслуживают куда более уважительного отношения, но мне не обойтись сейчас без того, о чём он в этом предисловии пишет.
"Больше дюжины столетий мы здесь, на побережье Адриатики, и вряд ли найдётся в городе хоть одна улица, которая не была бы проложена на месте нивы или пастбища какого-нибудь словенского крестьянина... Ничего не помогло. С древних времен наша любовь всегда оставалась безответной. Будто стена глухоты вокруг нас. В минуты отчаяния мы повторяли, что доля наша горше участи угнетенных негров. У них хотя бы цвет кожи другой, а мы? Мы тоже живем бок о бок с итальянцами, и кожа наша не темнее их кожи, мы такие же арии, как и они. Да, мы тоже белые, и живём мы в таких же домах, не отличишь. Бок о бок - наш дом, их дом... И смешиваем кровь нашу - очарование романского народа с обаянием славян. Ах, видели бы вы наших девушек в Триесте! Не найти девушек краше...
Но ведь, если два народа смешиваются между собой, их же всё равно два? А вот и нет, ошибаетесь. Нашего народа не должно было быть, и не было. Как, не было? Да вот не было, и всё тут. Быть-то мы были, но нас не было. Это - как вода в песке: она и есть, и нет.
Так что уж лучше негром быть, или мулатом. Намного лучше.
Даже если кто-то их ненавидел, всё равно не мог сказать, что их - НЕТ."
И дальше: "Приморская полоса в 1918 году вошла в состав пограничной провинции Италии, раскинувшейся от Триеста до Канина, Мангарта и Снежника. На наше горе, именно тогда итальянским полуостровом овладело безумие в черной рубахе, с черной феской на голове. Вся страна застонала под тиранией фашизма, но гроза, разразившаяся над нашей землей, и вовсе была дикой, неслыханной. Страх всасывался в мозг, в мозги всякого - от взрослого до ребенка, ужас заменял, вытеснял сознание. Дома горели из-за сказанного на словенском языке слова. Глотки, из которых вырывались эти слова, заливались касторкой. Не стихала стрельба на улицах. Не пустели тюрьмы. И пылали на кострах словенские книги..."
Click to viewЧто потом было?...
Триест, как всем известно, так и остался в Италии. И Резия, и Горица.... Всё это побережье Адриатики до Канина, Мангарта и Снежника....
Летом прошлого, 2010 года в Триесте состоялась Встреча примирения глав трёх государств - Италии, Словении и Хорватии. Здесь, в Словении, об этом говорили, конечно же, очень много. Говорились речи, возлагались цветы, на площади играл симфонический оркестр из 360 молодых музыкантов трех соседних стран под управлением прославленного маэстро Риккардо Мути...
А мне врезалась в память фраза одной жительницы Триеста о том, как счастлива она, что так изменились времена, и теперь она наконец-то может громко говорить в родном городе на родном, словенском языке, не опасаясь быть избитой....
Даме было немного за 60....
Только в 2001 году в Италии был принят государственный закон 38/01 о защите словенского лингвистического меньшинства в провинциях Триест, Гориция и Удине, области Фриули-Венеция-Джулия (месте проживания автохтонного словенского населения в Италии).
Впрочем, и в прошлом, 2010 году, на Совете по правам человека ООН Италии снова рекомендовали "в полной мере выполнять положения закона 38/01 о защите словенского меньшинства в Италии".... (Совет по правам человека, Четырнадцатая сессия
Пункт 6 повестки дня)