Ірина Ігнатенко "Жіноче тіло у традиційній культурі українців"
Originally posted by freya_victoria at Ірина Ігнатенко "Жіноче тіло у традиційній культурі українців"
"Женское тело в традиционной культуре украинцев" - из категории тех книг, которые надо обязательно читать сторонникам, и особенно сторонницам, так называемых "традиционных семейных ценностей", чтобы в полной мере осознать, каково жилось в "старые добрые времена" обычным женщинам, крестьянкам, а не аристократкам.
Впервые книга вышла в 2013 году, и уже несколько раз переиздавалась. Написана популярно, но в то же время это вполне серьезное научное издание. Авторка приводит обзор источников и обширные цитаты из оригинальных этнографических записей. Период выбран классический для этнографии: 19-й век - начало 20-го. Тема телесности в научной литературе освещена мало, т.к. долгое время считалась "непристойной" и неакадемической. Но всё-таки в последнее время стали появляться такие исследования.
Поскольку женщины долгое время были заложницами своей биологии, как раз через телесность и можно понять жизнь женщин прошлых эпох (и порадоваться, что живешь не в те времена...)
Первая тема, которую рассматривает Игнатенко - менструация, т.к. менархе знаменует превращение ребенка в девушку.
С менструацией было связано множество престранных верований.
Например, у девственниц летом, в жнива, якобы месячных не бывает. А если есть у девушки летом месячные, то, значит, уже не девственница. Конечно, возможно, что от тяжелого труда в поле и летней жары месячные у многих прекращались...
Похоже, это явление считалось постыдным в основном для незамужних. Во время месячных девушки старались из дома особо не выходить, но при этом информантки сообщали, что замужние женщины месячных не стыдились и даже пятна не скрывали.
Если у девушки долго (после 16 лет) не приходили первые месячные, то это вызывало тревогу. Объяснялось это часто наказанием за "пятничный грех" родителей, то есть, за секс по пятницам.
Конечно, было много ограничений, бытовых и ритуальных. В церковь с месячными нельзя, но были и лайфхаки. Например, положить в карман гвоздик или камушек, или замок за пазуху. То же и с похоронами.
Менструальная кровь применялась как магическое средство, не только для приворотов, но и для контрацепции. Сорочку, на которой была менструальная кровь, например, сжигали со словами: "Как эта кровь на печке печется, так чтоб и дети попеклись в моей утробе". Говорят, что при сжигании такой сорочки можно было услышать плач нерожденных детей (так как считалось, что в менструальной крови сконцентрированы все будущие дети женщины). Правда, такие действия считались греховными, как и любая контрацепция.
"Нечистой" также считалась женщина в течение 6 недель после родов. В некоторых местах ей запрещалось выходить со своего двора. Может, в этом были и какие-то плюсы - если такое ограничение реально соблюдалось, то женщина могла быть избавлена, например, от тяжелых полевых работ. Но случалось, это становилось причиной смерти новорожденного - ребенок заболел, а женщина из-за "нечистоты" боится идти за врачом...
О добрачном общении молодежи.
Насчет "вечорниць" - ночных посиделок молодежи, сведения противоречивы. Одни утверждают, что там творился жуткий разврат, в частности, церковники очень возражали против такой практики, другие говорят, что всё было вполне невинно.
Об ухаживаниях (романтики маловато):
"Если парень не равнодушен к какой-либо девушке, то непременно ухаживает за нею: подшучивает с нею, держит ее за косу, подставляет ей ногу; та в свою очередь или толкнет его, или дернет за чуб."
В некоторых регионах были принято парням и девушкам спать вместе после посиделок. Не во всех регионах, Игнатенко это уточняет. Особенно распространена эта практика была на Полесье и Слобожанщине, в Полтавской, Харьковской, Черниговской областях,
«Молодежь ложится спать на соломе, покрытой рядном. Если парень поместится возле дивчины, ему не сочувствующей, - последняя скрывается на печь («спече, дае гарбуза»). Огорченный парень разбивает лампу, иногда «штовхне и дивку». Обязанность купить новую лампу лежит в этом случае на девушке. Печь служит убежищем дивчине и тогда, когда за нее спорят два парня, до тех пор, пока одному из них или третьему лицу не будет оказано предпочтение»
Ходить на вечерницы было практически обязательно - всё-таки там молодежь встречалась, общалась, это повышало шансы на брак. С другой стороны, в этом были и опасности: бывало, парни вели себя грубо, заставляли девушек силой укладываться с ними. Еще вот милота: могли "угощать" "своими" девушками парней из соседних сел, так как односельчанок воспринимали вроде как собственность:
«Як я був у них, то мені давали дівку, а ти не хочеш». Йому стыдно перед чужим хлопцем»
("Когда я был у них, то мне давали девку, а ты не хочешь". Ему стыдно перед чужим парнем.")
Все-таки предполагалось, что секса при таких ночевках быть не должно, молодежь должна была ограничиваться поцелуями и ласками. Практиковалась такая эротическая игра "притула" (что-то вроде "прижимания"), заключалась она в имитации полового акта. В принципе, в этом не видели ничего особо дурного, главное, чтобы девушка оставалась девственницей до свадьбы (и это была ее ответственность). Однако, могли и "заиграться"...
Случались вообще жуткие вещи.
Поскольку девушки были весьма невежественны в этом вопросе (сексуального просвещения, разумеется, не было никакого), то бывали случаи, когда непорядочные парни их обманывали и выдавали настоящий половой акт за безобидную игру. Для девушки внебрачный секс, как правило, заканчивался очень плохо, особенно если она беременела.
Свадьба
Описания первой брачной ночи читаются как ужастик...
Игнатенко описывает обряд "комора" (комора - кладовка), нацеленный на проверку девственности невесты.
Наиболее полно и последовательно практиковался этот обряд в Киевской, Черниговской, Полтавской областях и на Полесье (то есть, как раз там, где были распространены совместные ночевки неженатой молодежи). В некоторых других регионах - встречался спорадически, местами вообще не зафиксирован.
Молодым стелили в коморе, после первой части празднования отводили туда и оставляли наедине.
Невесту предварительно обыскивали - не прячет ли иголку или какие-то еще средства для имитации дефлорации. Осматривали также и жениха - нет ли признаков применения против него вредоносной магии; такими признаками могли быть узелки на одежде.
На дефлорацию отводили самое большее полчаса, а то и меньше - от 5-15 минут. Речь не шла о "ночи любви" - нужно было добыть доказательства девственности невесты.
Если отведенное время истекало, а молодые не предъявляли результатов «свахи уводять у комору дружкив, котрі питають, ідучи туда: «А що справились, молоді діти?» Тиї кажуть: «Ще, або вже». Як ще, то тоді молодого бють, лають его". ("Свахи вводят в комору дружек, которые спрашивают, заходя туда: "А что, справились, молодые дети?" Те говорят: "Еще, или уже". Если "еще", то тогда молодого бьют, ругают его."
"в случае новобрачные пробудут в коморе час или более, то свахи подозревая невесту в нарушении целомудрия, с упреками принимаются отворять дверь в комору"
«часто буває, такий страх доходе із молодим, що даже до плачу» ("Часто бывает, такой страх находит на молодого, что аж до плача.")
В крайнем случае молодого мог заменить дружка. Правда, этикет требовал, чтобы он только разорвал девственную плеву, не больше.
Могли сделать это и родственницы - руками.
Дальнейшее течение свадьбы зависело от результатов "коморы".
Если доказательства девственности были предъявлены, то праздник продолжается весельем и чествованием молодой и ее семьи.
Если невесту сочли не девственной, то и ее саму, и ее родню подвергали всяческим унижениям и насмешкам. Случались и побои.
Иногда молодая могла избежать суровых последствий, признавшись заранее, до "коморы", и получить прощение. Но это помогало не всегда...
Однако в любом случае, как бы ни завершался обряд, брак после этого считался признанным и нерасторжимым.
Постепенно, уже в 20-м веке, обряд исчезал: молодоженам стелили в коморе, они туда шли сами, никто невесту не осматривал, потом выносили красную ленточку как символ дефлорации - и всё.
Существовал и другой обряд, во время которого молодая могла признаться, что она не девственница: ставили дежку (деревянную кадку, в которой месили тесто на хлеб), и если она уверена в себе, то должна встать на нее и поклясться, а если нет - отказаться. Теоретически можно было и соврать, но было много суеверий по поводу того, что если невеста "нечестная" и не признается в этом, то будут всякие беды: смерти, бесплодие, падеж скота и тому подобное.
Супружеская жизнь
Сексуальная жизнь в браке была ограничена множеством факторов, в основном, религиозных, связанных с постами и праздниками. Секс во время менструации также был табу.
Различные физические (слепота, глухота, хромота и пр.) и нравственные (вор, убийца...) изъяны потомства зачастую объясняли зачатием в неположенное время.
Были и ограничения на секс перед определенными видами работ (изрядный список как мужских, так и женских занятий). В целом секс считался "нечистотой", как и менструация, как и роды.
Существовали поверья о том, как зачать ребенка определенного пола. Например, девочку надо делать на левом боку, мальчика - на правом. Есть еще более сложные способы, например, чтобы был зачат мальчик, жена во время полового акта должна держать мужа за правый тестикул! (Наверно, неудобно, особенно если лежишь на правом боку...) Мальчиков, конечно, предпочитали.
Бесплодие считалось наказанием божьим для пары, особенно для женщины, женщину же чаще и винили в том, что дети не рождаются.
Контрацепция считалась греховной, любая, однако способы существовали, как более-менее рациональные (различные травяные настойки, подмывание, ППА), так и чисто магические.
Аборты сильно осуждались - большой грех, да и опасны они были. Тем не менее делали. Игнатенко считает, что в основном к абортам прибегали девушки, забеременевшие вне брака, а из замужних женщин - самые бедные.
Повитухи, которые принимали роды, ни в коем случае абортами не занимались, для этого существовали отдельные "специалистки". Их осуждали еще больше, чем женщин, прибегавших к их услугам.
Любопытно, что несмотря на то, что бездетная пара считалась "проклятой" и отсутствие детей подрывало социальное и экономическое положение супругов, в народной магии были способы не только отсрочить первую беременность или прекратить последующие после рождения очередного ребенка, но и целенаправленно исключить рождение детей вообще. Например, невеста для этого должна была в день свадьбы спрятать пустой горшок или же во время венчания жених и невеста гасили свечи с особым приговором. Вряд ли это особо работало, конечно)))), но такие намерения, видимо, у людей бывали даже в те времена.
Игнатенко также рассматривает вопросы беременности, родов, "женских" болезней. По последнему пункту информации крайне мало - крестьянки о таких вещах предпочитали не распространяться, тем более, мужчинам-этнографам такую стыдобу рассказывать. Вообще к врачам сельские жительницы обращались неохотно, предпочитая народную медицину.
Последняя тема - старение и менопауза. После прекращения менструаций женщина считалась "бабой". Крестьянки радовались наступлению этого периода - наконец-то они избавлены от регулярной женской "нечистоты", да и от опасностей и тягот деторождения.
После прекращения менструаций заниматься сексом уже считалось недопустимым; неприличным считалось даже спать супругам вместе. "Баба" должна была одеваться скромнее и проще, чем "молодица" (женщина фертильного возраста), яркие украшения и обильная вышивка считались неподобающими.
С другой стороны, старение открывало женщине новые возможности. Отсутствие менструаций и секса означало полную ритуальную чистоту. Например, только после наступления менопаузы женщина могла стать повитухой или знахаркой. "Бабы" также выполняли различные ритуальные функции, например, обмывали тела умерших (только повитуха не могла этим заниматься, ей вообще запрещалось прикасаться к мертвецам).
В общем, познавательное чтение. Читала и радовалась, что живу не в те времена.
"Женское тело в традиционной культуре украинцев" - из категории тех книг, которые надо обязательно читать сторонникам, и особенно сторонницам, так называемых "традиционных семейных ценностей", чтобы в полной мере осознать, каково жилось в "старые добрые времена" обычным женщинам, крестьянкам, а не аристократкам.
Впервые книга вышла в 2013 году, и уже несколько раз переиздавалась. Написана популярно, но в то же время это вполне серьезное научное издание. Авторка приводит обзор источников и обширные цитаты из оригинальных этнографических записей. Период выбран классический для этнографии: 19-й век - начало 20-го. Тема телесности в научной литературе освещена мало, т.к. долгое время считалась "непристойной" и неакадемической. Но всё-таки в последнее время стали появляться такие исследования.
Поскольку женщины долгое время были заложницами своей биологии, как раз через телесность и можно понять жизнь женщин прошлых эпох (и порадоваться, что живешь не в те времена...)
Первая тема, которую рассматривает Игнатенко - менструация, т.к. менархе знаменует превращение ребенка в девушку.
С менструацией было связано множество престранных верований.
Например, у девственниц летом, в жнива, якобы месячных не бывает. А если есть у девушки летом месячные, то, значит, уже не девственница. Конечно, возможно, что от тяжелого труда в поле и летней жары месячные у многих прекращались...
Похоже, это явление считалось постыдным в основном для незамужних. Во время месячных девушки старались из дома особо не выходить, но при этом информантки сообщали, что замужние женщины месячных не стыдились и даже пятна не скрывали.
Если у девушки долго (после 16 лет) не приходили первые месячные, то это вызывало тревогу. Объяснялось это часто наказанием за "пятничный грех" родителей, то есть, за секс по пятницам.
Конечно, было много ограничений, бытовых и ритуальных. В церковь с месячными нельзя, но были и лайфхаки. Например, положить в карман гвоздик или камушек, или замок за пазуху. То же и с похоронами.
Менструальная кровь применялась как магическое средство, не только для приворотов, но и для контрацепции. Сорочку, на которой была менструальная кровь, например, сжигали со словами: "Как эта кровь на печке печется, так чтоб и дети попеклись в моей утробе". Говорят, что при сжигании такой сорочки можно было услышать плач нерожденных детей (так как считалось, что в менструальной крови сконцентрированы все будущие дети женщины). Правда, такие действия считались греховными, как и любая контрацепция.
"Нечистой" также считалась женщина в течение 6 недель после родов. В некоторых местах ей запрещалось выходить со своего двора. Может, в этом были и какие-то плюсы - если такое ограничение реально соблюдалось, то женщина могла быть избавлена, например, от тяжелых полевых работ. Но случалось, это становилось причиной смерти новорожденного - ребенок заболел, а женщина из-за "нечистоты" боится идти за врачом...
О добрачном общении молодежи.
Насчет "вечорниць" - ночных посиделок молодежи, сведения противоречивы. Одни утверждают, что там творился жуткий разврат, в частности, церковники очень возражали против такой практики, другие говорят, что всё было вполне невинно.
Об ухаживаниях (романтики маловато):
"Если парень не равнодушен к какой-либо девушке, то непременно ухаживает за нею: подшучивает с нею, держит ее за косу, подставляет ей ногу; та в свою очередь или толкнет его, или дернет за чуб."
В некоторых регионах были принято парням и девушкам спать вместе после посиделок. Не во всех регионах, Игнатенко это уточняет. Особенно распространена эта практика была на Полесье и Слобожанщине, в Полтавской, Харьковской, Черниговской областях,
«Молодежь ложится спать на соломе, покрытой рядном. Если парень поместится возле дивчины, ему не сочувствующей, - последняя скрывается на печь («спече, дае гарбуза»). Огорченный парень разбивает лампу, иногда «штовхне и дивку». Обязанность купить новую лампу лежит в этом случае на девушке. Печь служит убежищем дивчине и тогда, когда за нее спорят два парня, до тех пор, пока одному из них или третьему лицу не будет оказано предпочтение»
Ходить на вечерницы было практически обязательно - всё-таки там молодежь встречалась, общалась, это повышало шансы на брак. С другой стороны, в этом были и опасности: бывало, парни вели себя грубо, заставляли девушек силой укладываться с ними. Еще вот милота: могли "угощать" "своими" девушками парней из соседних сел, так как односельчанок воспринимали вроде как собственность:
«Як я був у них, то мені давали дівку, а ти не хочеш». Йому стыдно перед чужим хлопцем»
("Когда я был у них, то мне давали девку, а ты не хочешь". Ему стыдно перед чужим парнем.")
Все-таки предполагалось, что секса при таких ночевках быть не должно, молодежь должна была ограничиваться поцелуями и ласками. Практиковалась такая эротическая игра "притула" (что-то вроде "прижимания"), заключалась она в имитации полового акта. В принципе, в этом не видели ничего особо дурного, главное, чтобы девушка оставалась девственницей до свадьбы (и это была ее ответственность). Однако, могли и "заиграться"...
Случались вообще жуткие вещи.
Поскольку девушки были весьма невежественны в этом вопросе (сексуального просвещения, разумеется, не было никакого), то бывали случаи, когда непорядочные парни их обманывали и выдавали настоящий половой акт за безобидную игру. Для девушки внебрачный секс, как правило, заканчивался очень плохо, особенно если она беременела.
Свадьба
Описания первой брачной ночи читаются как ужастик...
Игнатенко описывает обряд "комора" (комора - кладовка), нацеленный на проверку девственности невесты.
Наиболее полно и последовательно практиковался этот обряд в Киевской, Черниговской, Полтавской областях и на Полесье (то есть, как раз там, где были распространены совместные ночевки неженатой молодежи). В некоторых других регионах - встречался спорадически, местами вообще не зафиксирован.
Молодым стелили в коморе, после первой части празднования отводили туда и оставляли наедине.
Невесту предварительно обыскивали - не прячет ли иголку или какие-то еще средства для имитации дефлорации. Осматривали также и жениха - нет ли признаков применения против него вредоносной магии; такими признаками могли быть узелки на одежде.
На дефлорацию отводили самое большее полчаса, а то и меньше - от 5-15 минут. Речь не шла о "ночи любви" - нужно было добыть доказательства девственности невесты.
Если отведенное время истекало, а молодые не предъявляли результатов «свахи уводять у комору дружкив, котрі питають, ідучи туда: «А що справились, молоді діти?» Тиї кажуть: «Ще, або вже». Як ще, то тоді молодого бють, лають его". ("Свахи вводят в комору дружек, которые спрашивают, заходя туда: "А что, справились, молодые дети?" Те говорят: "Еще, или уже". Если "еще", то тогда молодого бьют, ругают его."
"в случае новобрачные пробудут в коморе час или более, то свахи подозревая невесту в нарушении целомудрия, с упреками принимаются отворять дверь в комору"
«часто буває, такий страх доходе із молодим, що даже до плачу» ("Часто бывает, такой страх находит на молодого, что аж до плача.")
В крайнем случае молодого мог заменить дружка. Правда, этикет требовал, чтобы он только разорвал девственную плеву, не больше.
Могли сделать это и родственницы - руками.
Дальнейшее течение свадьбы зависело от результатов "коморы".
Если доказательства девственности были предъявлены, то праздник продолжается весельем и чествованием молодой и ее семьи.
Если невесту сочли не девственной, то и ее саму, и ее родню подвергали всяческим унижениям и насмешкам. Случались и побои.
Иногда молодая могла избежать суровых последствий, признавшись заранее, до "коморы", и получить прощение. Но это помогало не всегда...
Однако в любом случае, как бы ни завершался обряд, брак после этого считался признанным и нерасторжимым.
Постепенно, уже в 20-м веке, обряд исчезал: молодоженам стелили в коморе, они туда шли сами, никто невесту не осматривал, потом выносили красную ленточку как символ дефлорации - и всё.
Существовал и другой обряд, во время которого молодая могла признаться, что она не девственница: ставили дежку (деревянную кадку, в которой месили тесто на хлеб), и если она уверена в себе, то должна встать на нее и поклясться, а если нет - отказаться. Теоретически можно было и соврать, но было много суеверий по поводу того, что если невеста "нечестная" и не признается в этом, то будут всякие беды: смерти, бесплодие, падеж скота и тому подобное.
Супружеская жизнь
Сексуальная жизнь в браке была ограничена множеством факторов, в основном, религиозных, связанных с постами и праздниками. Секс во время менструации также был табу.
Различные физические (слепота, глухота, хромота и пр.) и нравственные (вор, убийца...) изъяны потомства зачастую объясняли зачатием в неположенное время.
Были и ограничения на секс перед определенными видами работ (изрядный список как мужских, так и женских занятий). В целом секс считался "нечистотой", как и менструация, как и роды.
Существовали поверья о том, как зачать ребенка определенного пола. Например, девочку надо делать на левом боку, мальчика - на правом. Есть еще более сложные способы, например, чтобы был зачат мальчик, жена во время полового акта должна держать мужа за правый тестикул! (Наверно, неудобно, особенно если лежишь на правом боку...) Мальчиков, конечно, предпочитали.
Бесплодие считалось наказанием божьим для пары, особенно для женщины, женщину же чаще и винили в том, что дети не рождаются.
Контрацепция считалась греховной, любая, однако способы существовали, как более-менее рациональные (различные травяные настойки, подмывание, ППА), так и чисто магические.
Аборты сильно осуждались - большой грех, да и опасны они были. Тем не менее делали. Игнатенко считает, что в основном к абортам прибегали девушки, забеременевшие вне брака, а из замужних женщин - самые бедные.
Повитухи, которые принимали роды, ни в коем случае абортами не занимались, для этого существовали отдельные "специалистки". Их осуждали еще больше, чем женщин, прибегавших к их услугам.
Любопытно, что несмотря на то, что бездетная пара считалась "проклятой" и отсутствие детей подрывало социальное и экономическое положение супругов, в народной магии были способы не только отсрочить первую беременность или прекратить последующие после рождения очередного ребенка, но и целенаправленно исключить рождение детей вообще. Например, невеста для этого должна была в день свадьбы спрятать пустой горшок или же во время венчания жених и невеста гасили свечи с особым приговором. Вряд ли это особо работало, конечно)))), но такие намерения, видимо, у людей бывали даже в те времена.
Игнатенко также рассматривает вопросы беременности, родов, "женских" болезней. По последнему пункту информации крайне мало - крестьянки о таких вещах предпочитали не распространяться, тем более, мужчинам-этнографам такую стыдобу рассказывать. Вообще к врачам сельские жительницы обращались неохотно, предпочитая народную медицину.
Последняя тема - старение и менопауза. После прекращения менструаций женщина считалась "бабой". Крестьянки радовались наступлению этого периода - наконец-то они избавлены от регулярной женской "нечистоты", да и от опасностей и тягот деторождения.
После прекращения менструаций заниматься сексом уже считалось недопустимым; неприличным считалось даже спать супругам вместе. "Баба" должна была одеваться скромнее и проще, чем "молодица" (женщина фертильного возраста), яркие украшения и обильная вышивка считались неподобающими.
С другой стороны, старение открывало женщине новые возможности. Отсутствие менструаций и секса означало полную ритуальную чистоту. Например, только после наступления менопаузы женщина могла стать повитухой или знахаркой. "Бабы" также выполняли различные ритуальные функции, например, обмывали тела умерших (только повитуха не могла этим заниматься, ей вообще запрещалось прикасаться к мертвецам).
В общем, познавательное чтение. Читала и радовалась, что живу не в те времена.