Галина Корнилова
Пишет Галина Райхерт:
Галина Корнилова - полузабытая писательница. Две тонких книжицы у меня на полке - из дедушкиной библиотеки... Мало кто помнит, что она была любимой ученицей К.Паустовского. Была женой известного советского поэта Владимира Николаевича Корнилова.
Встречается проза плотная, напористая. Но поэтичная, немного фантастическая проза Корниловой - легкая, сдержанная, словно нарисует образ - и отступит робко.... Кто-то назвал ее книги - мостиком к Паустовскому.
Фрагмент из рассказа «Над нами - облака и звезды».
Сейчас уже трудно сказать, сколько часов длился этот всеобщий, тяжелый, жаркий сон, сморивший в середине дня всех до одного жителей деревни. Внезапно она сделалась похожей на сказочное царство спящей царевны, и не было поблизости храброго царевича, способного пробудить к жизни беспамятно спящих людей. Вполне возможно, что этот беспробудный сон все длился бы и длился часы, дни, недели, а может быть, и целые месяцы. До того самого момента, когда невозможный зной, сжигающий землю, не сменится отрадной прохладой с чистыми звонкими дождями. Зарастали бы без присмотра наши сады и огороды, осыпались бы на землю не собранные вовремя плоды с деревьев, и дикие травы со временем скрыли бы под собой все постройки, и никто бы не догадался, что в этих местах недавно жили люди...
Так бы все, наверное, и было, если бы не одно совершенно замечательное происшествие, случившееся к концу этого длинного, жаркого дня.
Он, этот день, уже шел на убыль, тени от заборов, колодцев и деревьев становились длиннее, они дотянулись уже до противоположного конца улицы, когда в небе над деревней послышался вдруг нежный, настойчивый, ни на что не похожий звук. Его нельзя было назвать жужжанием, для этого он был слишком легок и прозрачен. То не было ни гудением, ни тарахтением, для этого небесный звук был слишком мелодичен и светел. Прислушиваясь к нему, можно было бы вообразить, что кто-то там, наверху, мурлыкает себе простенький и милый мотивчик, от которого у тех, кто его слышит, делается тепло на сердце.
Спящие люди услышали этот приятный звук сквозь крепкий сон, сбросили с себя его оковы и один за другим бросились к калиткам и выбежали на улицу.
Стоя на высоком крыльце своего дома, я видела, как улица все больше и больше заполняется народом. (...)
А в чистом безоблачном небе, чуть-чуть остывшем после полуденного жара, над запрокинутыми головами людей и недоумевающими мордами животных с мелодичным невыразимым звуком парило нечто удивительное и прекрасное. С огромными заостренными крыльями золотистого цвета, оно было похоже одновременно на гигантскую летучую мышь и на неожиданно подобревшего Змея Горыныча, а еще - на фантастический рисунок гениального итальянского художника Леонардо да Винчи. Но глядя на то, как он свободно и нежно рассекает золотыми крыльями небо, как легко и радостно парит там, наверху, можно было на одну только минуту вообразить, что мы наблюдаем счастливый полет ангела. Хотя ведь пока никто еще не встречался с ангелом, имеющим нежно гудящие крылья. Но кто бы ни летал сейчас в вышине, оторвать от него взгляд было невозможно. Таким легким и плавным, таким завораживающим и прекрасным был полет неизвестного существа над нашими среднерусскими полями и холмами.
Как позже выяснилось, большинству моих соседей в тот момент показалось, что они все еще спят и видят самый лучший свой сон. Их обветренные и загорелые, покрытые сетью преждевременных морщин лица были запрокинуты вверх, и на них лежал сейчас трепещущий золотистый отблеск. Казалось тогда, что мы все до одного были причастны к этому свободному счастливому парению, еще немного - и мы тоже устремимся туда, вослед златокрылому, и горний ветер обвеет наши усталые, невеселые лица...
Двумя часами позже, когда вечернее небо опустело и жизнь деревни вошла в свою привычную колею, возле нашей калитки остановился местный философ, художник и пчеловод Дмитрий Павлович. Задумчивое его лицо осеняли широкие поля шляпы с поднятой на тулью специальной сеткой, защищающей от укусов насекомых.
- В деревне нашей, - сообщил он, - сегодня случилось два знаменательных события. Во-первых, пчелы искусали мою дочь Галину. А во-вторых, над нами в течение двух часов летал самодельный летательный аппарат.
- А вы не знаете, - взволнованно спросила я, - кто летал там на нем? Кто его сделал и поднял в воздух?
- Знаю, конечно, - невозмутимо отозвался Дмитрий Павлович. - Очень даже хорошо его знаю. Это бывший летчик Николай. Теперь он уже на пенсии, но очень скучает без полетов. Поэтому-то он собственными руками собрал эту машину и полетел. Он и живет здесь, недалеко от нас...
- Пусть летает! - вскричала я в ответ. - Пусть он радует нас своими замечательными полетами!
И знаете что? С этого самого дня я стала замечать некоторые новые черты в поведении своих соседей. Ведь они, крестьяне, с малых лет привыкли постоянно смотреть вниз, чтобы хорошо видеть то, что произрастает на их полях и огородах, внимательно следить за поспевающим к осени урожаем, наблюдать за передвигающимися по земле домашними животными. Но отныне все они, вместе с городскими дачниками, глядящими до этого только на полосы газет и страницы книг, то и дело поднимали головы и всматривались в небо. На каждом шагу я видела теперь запрокинутые лица и слышала досадливые вздохи, ибо желанный золотокрылый Икар там пока еще не появлялся. Зато теперь (возможно, впервые в жизни) люди нашей деревни смогли разглядеть то удивительное и необыкновенное, что сияет и горит над нами вверху и что будет сиять и гореть даже тогда, когда истечет срок короткой человеческой жизни.
Галина Петровна Корнилова (1928 -2021 г.г.) - советская и российская писательница-прозаик. Печаталась с 1956 года. Опубликованы сборники её рассказов. Член Союза писателей СССР с 1973 г. Заведовала отделом поэзии журнала «Знамя»; пыталась опубликовать в журнале части «Поэмы без героя» Анны Ахматовой, но безуспешно. В течение 25 лет (1992-2017 г.г.) - главный редактор журнала «Мир Паустовского».
Статья о прозе Галины Корниловой: https://magazines.gorky.media/znamia/2010/4/mezhdu-gorodom-i-derevnej.html
Галина Корнилова - полузабытая писательница. Две тонких книжицы у меня на полке - из дедушкиной библиотеки... Мало кто помнит, что она была любимой ученицей К.Паустовского. Была женой известного советского поэта Владимира Николаевича Корнилова.
Встречается проза плотная, напористая. Но поэтичная, немного фантастическая проза Корниловой - легкая, сдержанная, словно нарисует образ - и отступит робко.... Кто-то назвал ее книги - мостиком к Паустовскому.
Фрагмент из рассказа «Над нами - облака и звезды».
Сейчас уже трудно сказать, сколько часов длился этот всеобщий, тяжелый, жаркий сон, сморивший в середине дня всех до одного жителей деревни. Внезапно она сделалась похожей на сказочное царство спящей царевны, и не было поблизости храброго царевича, способного пробудить к жизни беспамятно спящих людей. Вполне возможно, что этот беспробудный сон все длился бы и длился часы, дни, недели, а может быть, и целые месяцы. До того самого момента, когда невозможный зной, сжигающий землю, не сменится отрадной прохладой с чистыми звонкими дождями. Зарастали бы без присмотра наши сады и огороды, осыпались бы на землю не собранные вовремя плоды с деревьев, и дикие травы со временем скрыли бы под собой все постройки, и никто бы не догадался, что в этих местах недавно жили люди...
Так бы все, наверное, и было, если бы не одно совершенно замечательное происшествие, случившееся к концу этого длинного, жаркого дня.
Он, этот день, уже шел на убыль, тени от заборов, колодцев и деревьев становились длиннее, они дотянулись уже до противоположного конца улицы, когда в небе над деревней послышался вдруг нежный, настойчивый, ни на что не похожий звук. Его нельзя было назвать жужжанием, для этого он был слишком легок и прозрачен. То не было ни гудением, ни тарахтением, для этого небесный звук был слишком мелодичен и светел. Прислушиваясь к нему, можно было бы вообразить, что кто-то там, наверху, мурлыкает себе простенький и милый мотивчик, от которого у тех, кто его слышит, делается тепло на сердце.
Спящие люди услышали этот приятный звук сквозь крепкий сон, сбросили с себя его оковы и один за другим бросились к калиткам и выбежали на улицу.
Стоя на высоком крыльце своего дома, я видела, как улица все больше и больше заполняется народом. (...)
А в чистом безоблачном небе, чуть-чуть остывшем после полуденного жара, над запрокинутыми головами людей и недоумевающими мордами животных с мелодичным невыразимым звуком парило нечто удивительное и прекрасное. С огромными заостренными крыльями золотистого цвета, оно было похоже одновременно на гигантскую летучую мышь и на неожиданно подобревшего Змея Горыныча, а еще - на фантастический рисунок гениального итальянского художника Леонардо да Винчи. Но глядя на то, как он свободно и нежно рассекает золотыми крыльями небо, как легко и радостно парит там, наверху, можно было на одну только минуту вообразить, что мы наблюдаем счастливый полет ангела. Хотя ведь пока никто еще не встречался с ангелом, имеющим нежно гудящие крылья. Но кто бы ни летал сейчас в вышине, оторвать от него взгляд было невозможно. Таким легким и плавным, таким завораживающим и прекрасным был полет неизвестного существа над нашими среднерусскими полями и холмами.
Как позже выяснилось, большинству моих соседей в тот момент показалось, что они все еще спят и видят самый лучший свой сон. Их обветренные и загорелые, покрытые сетью преждевременных морщин лица были запрокинуты вверх, и на них лежал сейчас трепещущий золотистый отблеск. Казалось тогда, что мы все до одного были причастны к этому свободному счастливому парению, еще немного - и мы тоже устремимся туда, вослед златокрылому, и горний ветер обвеет наши усталые, невеселые лица...
Двумя часами позже, когда вечернее небо опустело и жизнь деревни вошла в свою привычную колею, возле нашей калитки остановился местный философ, художник и пчеловод Дмитрий Павлович. Задумчивое его лицо осеняли широкие поля шляпы с поднятой на тулью специальной сеткой, защищающей от укусов насекомых.
- В деревне нашей, - сообщил он, - сегодня случилось два знаменательных события. Во-первых, пчелы искусали мою дочь Галину. А во-вторых, над нами в течение двух часов летал самодельный летательный аппарат.
- А вы не знаете, - взволнованно спросила я, - кто летал там на нем? Кто его сделал и поднял в воздух?
- Знаю, конечно, - невозмутимо отозвался Дмитрий Павлович. - Очень даже хорошо его знаю. Это бывший летчик Николай. Теперь он уже на пенсии, но очень скучает без полетов. Поэтому-то он собственными руками собрал эту машину и полетел. Он и живет здесь, недалеко от нас...
- Пусть летает! - вскричала я в ответ. - Пусть он радует нас своими замечательными полетами!
И знаете что? С этого самого дня я стала замечать некоторые новые черты в поведении своих соседей. Ведь они, крестьяне, с малых лет привыкли постоянно смотреть вниз, чтобы хорошо видеть то, что произрастает на их полях и огородах, внимательно следить за поспевающим к осени урожаем, наблюдать за передвигающимися по земле домашними животными. Но отныне все они, вместе с городскими дачниками, глядящими до этого только на полосы газет и страницы книг, то и дело поднимали головы и всматривались в небо. На каждом шагу я видела теперь запрокинутые лица и слышала досадливые вздохи, ибо желанный золотокрылый Икар там пока еще не появлялся. Зато теперь (возможно, впервые в жизни) люди нашей деревни смогли разглядеть то удивительное и необыкновенное, что сияет и горит над нами вверху и что будет сиять и гореть даже тогда, когда истечет срок короткой человеческой жизни.
Галина Петровна Корнилова (1928 -2021 г.г.) - советская и российская писательница-прозаик. Печаталась с 1956 года. Опубликованы сборники её рассказов. Член Союза писателей СССР с 1973 г. Заведовала отделом поэзии журнала «Знамя»; пыталась опубликовать в журнале части «Поэмы без героя» Анны Ахматовой, но безуспешно. В течение 25 лет (1992-2017 г.г.) - главный редактор журнала «Мир Паустовского».
Статья о прозе Галины Корниловой: https://magazines.gorky.media/znamia/2010/4/mezhdu-gorodom-i-derevnej.html