Незабытая Тэффи
Не успела я побрюзжать, что в переводном сборнике русского рассказа запамятовали про Тэффи, как стало известно о подарке, который всем поклонницам юмористки преподнесло издательство «Альпина».
«Забытая Тэффи»! Оксюморон, как может показаться. А между тем значительная часть журналистской работы Тэффи не переиздавалась вообще. Вот начинала она литературную карьеру в благонамереннейшей газете «Биржевые веломости»: писала обзоры концертов, выставок и пр. от лица атомной, но наблюдательной петербургской девушки Лили. Первый фельетон даже подписали так: Лили, а второй - указанным псевдонимом, но с ошибкой: Теффи. И только третий правильно. Что нам спустя сто с лишним лет скажут эти зарисовки о давно забытых именах, звездах сцены, канувшей в Лету? Во-первых, чем не источник для историка, а во-вторых не такие уж эти имена и забытые.
Решили ехать в Академию наук на выставку эскизов.
Прежде всего бросились смотреть Репина. Видим две картины, подписаны «Дон-Жуан и донна Анна». Смотрим и недоумеваем. Вот так Дон- Жуан! Лицо как у дьячка и притом самое несчастное. Верно, Репин спутал: Дон- Кихот, а не Дон- Жуан. Но я вспомнила про «призму» и успокоилась. Каждый понимает красоту по-своему.
В наивной Лили ещё только угадывается та Тэффи, которую мы узнаем после. Но явно угадывается:
Каждый кричит, какой романс желает услышать. Давка невообразимая.
- Ой! Ногу! ногу! ногу! - отчаянно вопит какой-то раздавленный господин.
Стоящий рядом гимназист думает, что это название нового романса, и тоже начинает кричать: «Ой! Ногу, ногу, ногу!»
«Ногу, ногу!» - подхватывают несколько голосов.
Вяльцева кланяется, улыбается, благодарит, недоумевает, снова кланяется...
Совсем скоро от этой жизни, которую с такой любовью фиксирует фельетонистка, вообще ничего не останется.
«Забытая Тэффи»! Оксюморон, как может показаться. А между тем значительная часть журналистской работы Тэффи не переиздавалась вообще. Вот начинала она литературную карьеру в благонамереннейшей газете «Биржевые веломости»: писала обзоры концертов, выставок и пр. от лица атомной, но наблюдательной петербургской девушки Лили. Первый фельетон даже подписали так: Лили, а второй - указанным псевдонимом, но с ошибкой: Теффи. И только третий правильно. Что нам спустя сто с лишним лет скажут эти зарисовки о давно забытых именах, звездах сцены, канувшей в Лету? Во-первых, чем не источник для историка, а во-вторых не такие уж эти имена и забытые.
Решили ехать в Академию наук на выставку эскизов.
Прежде всего бросились смотреть Репина. Видим две картины, подписаны «Дон-Жуан и донна Анна». Смотрим и недоумеваем. Вот так Дон- Жуан! Лицо как у дьячка и притом самое несчастное. Верно, Репин спутал: Дон- Кихот, а не Дон- Жуан. Но я вспомнила про «призму» и успокоилась. Каждый понимает красоту по-своему.
В наивной Лили ещё только угадывается та Тэффи, которую мы узнаем после. Но явно угадывается:
Каждый кричит, какой романс желает услышать. Давка невообразимая.
- Ой! Ногу! ногу! ногу! - отчаянно вопит какой-то раздавленный господин.
Стоящий рядом гимназист думает, что это название нового романса, и тоже начинает кричать: «Ой! Ногу, ногу, ногу!»
«Ногу, ногу!» - подхватывают несколько голосов.
Вяльцева кланяется, улыбается, благодарит, недоумевает, снова кланяется...
Совсем скоро от этой жизни, которую с такой любовью фиксирует фельетонистка, вообще ничего не останется.