Зимняя сказка Нонны Слепаковой
У каждой из нас есть такие книги детства, которые вроде бы и прочитаны, но запомнились не по библиографическим данным, будь то заглавие, автор или хотя бы облик издания, а по отдельным обрывочным строчкам, образам с иллюстраций или даже по внутреннему ощущению. Как в «Хрониках Нарнии» Люси вспоминает: там шла речь о кубке, о мече, дереве и зеленом холме, это я ещё помню. Но я не могу вспомнить всё остальное, и что же мне теперь делать? Мне недавно удалось вспомнить такую книгу-призрака сорок лет спустя - это румынская сказка «Солнышко и снежные человечки» [Детская литература, 1971] в пересказе Нонны Слепаковой.
Сейчас имя Слепаковой не очень на слуху, а в восьмидесятые и девяностые годы её очень хорошо знали в Ленинграде/Санкт-Петербурге, читали и слушали:
Бабочка по комнате летает, летает,
Сердце моё все-таки растает, растает,
И уйду я, маленький, громко ли, тихо ли,
Чтоб часы по-мирному над тобой тикали,
Чтобы снились зайцы, медведи, медведи,
Нынче твоя мама приедет, приедет,
У неё такое право, чтоб владеть обоими.
Спи спокойно носом к стенке с теплыми обоями…
Ей удавались и хулиганские пародии, и высокая лирика, и литературные розыгрыши в духе Серебряного века:
Где-то в начале 60-х мы с Нонной решили «создать» нового поэта на манер Черубины де Габриак. Выбор пал на одну из её подруг, очень красивую жгучую брюнетку Галю, учившуюся в ленинградской консерватории по классу пения. За два-три присеста мы с Нонной настряпали около десятка «ультралирических» стихов со строчками вроде: «Сколько в верности предательства, а в измене чистоты» и, снабдив этими стихами Галю, отправили ее в Дом Первой Пятилетки к Семенову. Эффект, который она произвела на первом же занятии своей внешностью и стихами (особенно это касалось мужской части объединения и прежде всего самого Глеба Сергеевича), был потрясающим. Мужчины наперебой прочили ей большое поэтическое будущее. Подборку стихов немедленно затребовал ленинградский молодежный журнал. К сожалению, артистических возможностей Гали хватило ненадолго, и она довольно быстро «раскололась», положив конец столь удачно начатой мистификации.
(Александр Городницкий, «Атланты. Моя кругосветная жизнь» [Яуза, 2020]
Кстати, результаты мистификации впоследствии вошли в антологию Ильи Фонякова «Поэты, которых не было». Но в роли детской писательницы я Слепакову не могла представить, поэтому искала не в ту сторону. Но ЖЖ-сообщество kid_book_museum, как всегда, помогло, и книга вернулась в первозданном виде, даже, кажется, тени на краях страниц у меня были такие же: https://kid-book-museum.livejournal.com/47549.html.
На самом деле правильно там в комментах пишут: если вдуматься, книга навевает оторопь. Живые разумные существа ищут и призывают то, что их заведомо погубит.
- Слушайте, ребята, - сурово сказал Пожарник, - Так нельзя. Если мы найдём Солнце и попросим его не приходить - они все тут погибнут.
- А если оно придёт, мы растаем, - прошептал Малыш.
- Нельзя думать только о себе, - сказал Дед Мороз.-Не забывай: мы похожи на людей! Мы почти люди! Значит, мы должны рассуждать по-человечески.
Солнышко, конечно, выйдет и согреет, снеговички, конечно, растают, а зимой вернутся снегом сообразно круговороту воды в природе. Иллюстрации Светозара Огнёва дают нам недвусмысленную надежду. В румынском варианте, написанном Миоарой Кремене [Бухарест, 1967], снежные человечки превратились в подснежники. Иллюстрации Клелии Оттоне также очень хороши, хотя и совсем в другом духе. Видимо, просто переиздать сказку Кремене было нельзя, так как с 1969 года писательница, после жестокой критики запрещённая в родной стране режимом Николае Чаушеску, жила в эмиграции во Франции. В 1989 году, после свержения Чаушеску, Миоара Кремене вернулась в Румынию, переводила Клейста (целое собрание сочинений), написала книгу мемуаров. Умерла она совсем недавно, в 2014 году. Нонна Слепакова - в 1998-ом.
Сейчас имя Слепаковой не очень на слуху, а в восьмидесятые и девяностые годы её очень хорошо знали в Ленинграде/Санкт-Петербурге, читали и слушали:
Бабочка по комнате летает, летает,
Сердце моё все-таки растает, растает,
И уйду я, маленький, громко ли, тихо ли,
Чтоб часы по-мирному над тобой тикали,
Чтобы снились зайцы, медведи, медведи,
Нынче твоя мама приедет, приедет,
У неё такое право, чтоб владеть обоими.
Спи спокойно носом к стенке с теплыми обоями…
Ей удавались и хулиганские пародии, и высокая лирика, и литературные розыгрыши в духе Серебряного века:
Где-то в начале 60-х мы с Нонной решили «создать» нового поэта на манер Черубины де Габриак. Выбор пал на одну из её подруг, очень красивую жгучую брюнетку Галю, учившуюся в ленинградской консерватории по классу пения. За два-три присеста мы с Нонной настряпали около десятка «ультралирических» стихов со строчками вроде: «Сколько в верности предательства, а в измене чистоты» и, снабдив этими стихами Галю, отправили ее в Дом Первой Пятилетки к Семенову. Эффект, который она произвела на первом же занятии своей внешностью и стихами (особенно это касалось мужской части объединения и прежде всего самого Глеба Сергеевича), был потрясающим. Мужчины наперебой прочили ей большое поэтическое будущее. Подборку стихов немедленно затребовал ленинградский молодежный журнал. К сожалению, артистических возможностей Гали хватило ненадолго, и она довольно быстро «раскололась», положив конец столь удачно начатой мистификации.
(Александр Городницкий, «Атланты. Моя кругосветная жизнь» [Яуза, 2020]
Кстати, результаты мистификации впоследствии вошли в антологию Ильи Фонякова «Поэты, которых не было». Но в роли детской писательницы я Слепакову не могла представить, поэтому искала не в ту сторону. Но ЖЖ-сообщество kid_book_museum, как всегда, помогло, и книга вернулась в первозданном виде, даже, кажется, тени на краях страниц у меня были такие же: https://kid-book-museum.livejournal.com/47549.html.
На самом деле правильно там в комментах пишут: если вдуматься, книга навевает оторопь. Живые разумные существа ищут и призывают то, что их заведомо погубит.
- Слушайте, ребята, - сурово сказал Пожарник, - Так нельзя. Если мы найдём Солнце и попросим его не приходить - они все тут погибнут.
- А если оно придёт, мы растаем, - прошептал Малыш.
- Нельзя думать только о себе, - сказал Дед Мороз.-Не забывай: мы похожи на людей! Мы почти люди! Значит, мы должны рассуждать по-человечески.
Солнышко, конечно, выйдет и согреет, снеговички, конечно, растают, а зимой вернутся снегом сообразно круговороту воды в природе. Иллюстрации Светозара Огнёва дают нам недвусмысленную надежду. В румынском варианте, написанном Миоарой Кремене [Бухарест, 1967], снежные человечки превратились в подснежники. Иллюстрации Клелии Оттоне также очень хороши, хотя и совсем в другом духе. Видимо, просто переиздать сказку Кремене было нельзя, так как с 1969 года писательница, после жестокой критики запрещённая в родной стране режимом Николае Чаушеску, жила в эмиграции во Франции. В 1989 году, после свержения Чаушеску, Миоара Кремене вернулась в Румынию, переводила Клейста (целое собрание сочинений), написала книгу мемуаров. Умерла она совсем недавно, в 2014 году. Нонна Слепакова - в 1998-ом.