Четверг, стихотворение: Ларисса Андерсен
Кошка
Наконец-то, кошка, мы с тобой вдвоём.
Погрустим немножко, песенки споём…
Будет синий вечер лезть в окно тайком.
Я укрою плечи маминым платком.
Я тебя поглажу и пощекочу,
Ты же мне расскажешь всё, что я хочу:
И про ту сторожку в тишине лесной,
И про то, что, кошка, мы сбежим весной.
Мы с тобой такие, мы с тобой - одни,
А они - другие, не поймут они.
Не поймут и скажут: - Ишь ты, как горда!
Улыбнуться даже стоит ей труда.
То даётся в руки, то лишь хвост трубой!.. -
Кошка, ведь от скуки любят нас с тобой! -
Лишь за то, что гладки, гибки да хитры,
За красу повадки, за азарт игры…
За уют, за сказки, за холодность глаз,
За скупые ласки - когти про запас…
А когда поверим - нас не захотят,
Выбросят за двери, как твоих котят.
Ничего, мы сами. Мы одни - и пусть!
Пусть томится с нами ласковая грусть!
Пусть ничем на свете нас не смогут взять,
Втолковать все эти «можно» и «нельзя».
Пусть в холодной злобе, когти затая,
Мы - игрушки обе. Обе - ты и я!
Мучай нас не мучай - мы всегда верны
Древней и дремучей радости весны,
И, как только ветер шевельнёт листом,
Так махнёшь вот этим шёлковым хвостом.
Я ж, глаза сощуря, - следом за тобой:
И в грозу, и в бурю, и с судьбою в бой!
Мистраль
Тихо, темно и тепло на печке…
Сладко прижавшись, мурлыкает кошка,
А за стеной, за белым окошком
Вьюга гуляет и воет в ночи.
Там, за стеной, - занесенное поле,
Речка за полем, за речкою - лес…
Волки в лесу. И немало чудес:
Ведьмы и черти там рыщут на воле.
Так хорошо… Хорошо нам на печке,
Правда ведь, кошка, не страшно вдвоем?
Мы тут прижались, а там, за окном,
Чорт на коньках разъезжает по речке…
Только вернутся ли наши домой?
Нет, не вернутся, поди, до рассвета…
Что это было? И было ли это?
Где и когда приключилось со мной?
Память ли это какого-то предка
С русской кровинкой осталась во мне?
Часто я вижу все это во сне
И наяву вспоминаю нередко…
И просыпаться томительно жаль,
И вспоминать…
А на самом-то деле
Вместо избы, и печи, и метели
Дует какой-то марсельский мистраль.
* * *
Вы на Святках не гадали?
Мы гадали, свечи жгли,
В таз с водою выпускали
Из скорлупок корабли.
Тихо плыл, кружась по тазу,
Наш кораблик золотой,
Поджигая раз за разом
Имя с чьей-нибудь мечтой.
И когда он мне пророчил,
Испугалась я, что он
Подожжёт не то, что хочет
Сердце в списках всех имен.
Не могла стерпеть Федула
И, толкнув чуть-чуть корабль,
Я тихонечко подула
На светлеющую рябь.
Тут подружки засмеялись:
- Так нельзя! Неверно! Вздор!
Но я думаю - едва ли
Заслужила я укор.
Знаю я, когда мне надо,
И всегда мечту таю,
Что сумею стать с ним рядом,
Подтолкнув судьбу свою.
* * *
Я думала, Россия - это книжки.
Всё то, что мы учили наизусть.
А также борщ, блины, пирог, коврижки
И тихих песен ласковая грусть.
И купола. И тёмные иконы.
И светлой Пасхи колокольный звон.
И эти потускневшие погоны,
Что мой отец припрятал у икон.
Всё дальше в быль, в туман со стариками.
Под стук часов и траурных колёс.
Россия - вздох.
Россия - в горле камень.
Россия - горечь безутешных слёз.
Ларисса Николаевна Адерсон родилась в 1911 году в Хабаровске, в семье военного. Она была третьим ребёнком, до неё родились две девочки, обе были крещены именем Галина, обе умерли в младенчестве. В 1918 году Адерсоны переехали во Владивосток, на остров Русский, а оттуда отправились в эмиграцию, в Харбин. Парижская нота в русской поэзии есть, а харбинской почему-то нет, и очень зря: в Китае выходило много русских книг, в том числе и поэтических. Первый сборник, уже под псевдонимом Андерсен, в честь датского сказочника, появился в Шанхае, в 1940 году, и назывался он «По земным лугам». А ещё поэтесса профессионально занималась эстрадными танцами, выступала в ревю и даже танцевала Зарему в балете «Бахчисарайский фонтан».
В 1956 году Ларисса Андерсен вышла замуж за француза Мориса Шеза, художника и сотрудника компании Messageries Maritim [Морская почта], объездила с ним весь мир, жила в Индии, в Джибути, во Вьетнаме, на Таити. Оставила воспоминания «Одна на мосту», в том числе и об этих путешествиях. Русских находили везде. В старости муж изъявил желание вернуться во Францию, и чета поселилась в Оверни, в историческом городке Исенжо. Йога по утрам, пять ухоженных кошек... Ларисса Андерсен прожила долгую и достойную жизнь, умерла в 2012 году. На родине её стихи вспомнили и переиздали при её жизни.
* * *
Я, кажется, носом клюю над альбомом
Своих фотографий. А так берегла!
Куда ж их девать? Разослать по знакомым?
Пусть вспомнят: такая жила да была…
И будут валяться застывшие «миги»,
Пока молодые не вычистят дом,
Чтоб новые вещи, и новые книги,
И новые фото расставить кругом.
Знакомая мамы… А около - папа,
А шляпка-то, шляпка! Комичный наряд,
Такие носили лет сорок назад.
И все эти даты, событья, этапы,
А с ними же платья, причёски и шляпы -
В камин полетят.
Наконец-то, кошка, мы с тобой вдвоём.
Погрустим немножко, песенки споём…
Будет синий вечер лезть в окно тайком.
Я укрою плечи маминым платком.
Я тебя поглажу и пощекочу,
Ты же мне расскажешь всё, что я хочу:
И про ту сторожку в тишине лесной,
И про то, что, кошка, мы сбежим весной.
Мы с тобой такие, мы с тобой - одни,
А они - другие, не поймут они.
Не поймут и скажут: - Ишь ты, как горда!
Улыбнуться даже стоит ей труда.
То даётся в руки, то лишь хвост трубой!.. -
Кошка, ведь от скуки любят нас с тобой! -
Лишь за то, что гладки, гибки да хитры,
За красу повадки, за азарт игры…
За уют, за сказки, за холодность глаз,
За скупые ласки - когти про запас…
А когда поверим - нас не захотят,
Выбросят за двери, как твоих котят.
Ничего, мы сами. Мы одни - и пусть!
Пусть томится с нами ласковая грусть!
Пусть ничем на свете нас не смогут взять,
Втолковать все эти «можно» и «нельзя».
Пусть в холодной злобе, когти затая,
Мы - игрушки обе. Обе - ты и я!
Мучай нас не мучай - мы всегда верны
Древней и дремучей радости весны,
И, как только ветер шевельнёт листом,
Так махнёшь вот этим шёлковым хвостом.
Я ж, глаза сощуря, - следом за тобой:
И в грозу, и в бурю, и с судьбою в бой!
Мистраль
Тихо, темно и тепло на печке…
Сладко прижавшись, мурлыкает кошка,
А за стеной, за белым окошком
Вьюга гуляет и воет в ночи.
Там, за стеной, - занесенное поле,
Речка за полем, за речкою - лес…
Волки в лесу. И немало чудес:
Ведьмы и черти там рыщут на воле.
Так хорошо… Хорошо нам на печке,
Правда ведь, кошка, не страшно вдвоем?
Мы тут прижались, а там, за окном,
Чорт на коньках разъезжает по речке…
Только вернутся ли наши домой?
Нет, не вернутся, поди, до рассвета…
Что это было? И было ли это?
Где и когда приключилось со мной?
Память ли это какого-то предка
С русской кровинкой осталась во мне?
Часто я вижу все это во сне
И наяву вспоминаю нередко…
И просыпаться томительно жаль,
И вспоминать…
А на самом-то деле
Вместо избы, и печи, и метели
Дует какой-то марсельский мистраль.
* * *
Вы на Святках не гадали?
Мы гадали, свечи жгли,
В таз с водою выпускали
Из скорлупок корабли.
Тихо плыл, кружась по тазу,
Наш кораблик золотой,
Поджигая раз за разом
Имя с чьей-нибудь мечтой.
И когда он мне пророчил,
Испугалась я, что он
Подожжёт не то, что хочет
Сердце в списках всех имен.
Не могла стерпеть Федула
И, толкнув чуть-чуть корабль,
Я тихонечко подула
На светлеющую рябь.
Тут подружки засмеялись:
- Так нельзя! Неверно! Вздор!
Но я думаю - едва ли
Заслужила я укор.
Знаю я, когда мне надо,
И всегда мечту таю,
Что сумею стать с ним рядом,
Подтолкнув судьбу свою.
* * *
Я думала, Россия - это книжки.
Всё то, что мы учили наизусть.
А также борщ, блины, пирог, коврижки
И тихих песен ласковая грусть.
И купола. И тёмные иконы.
И светлой Пасхи колокольный звон.
И эти потускневшие погоны,
Что мой отец припрятал у икон.
Всё дальше в быль, в туман со стариками.
Под стук часов и траурных колёс.
Россия - вздох.
Россия - в горле камень.
Россия - горечь безутешных слёз.
Ларисса Николаевна Адерсон родилась в 1911 году в Хабаровске, в семье военного. Она была третьим ребёнком, до неё родились две девочки, обе были крещены именем Галина, обе умерли в младенчестве. В 1918 году Адерсоны переехали во Владивосток, на остров Русский, а оттуда отправились в эмиграцию, в Харбин. Парижская нота в русской поэзии есть, а харбинской почему-то нет, и очень зря: в Китае выходило много русских книг, в том числе и поэтических. Первый сборник, уже под псевдонимом Андерсен, в честь датского сказочника, появился в Шанхае, в 1940 году, и назывался он «По земным лугам». А ещё поэтесса профессионально занималась эстрадными танцами, выступала в ревю и даже танцевала Зарему в балете «Бахчисарайский фонтан».
В 1956 году Ларисса Андерсен вышла замуж за француза Мориса Шеза, художника и сотрудника компании Messageries Maritim [Морская почта], объездила с ним весь мир, жила в Индии, в Джибути, во Вьетнаме, на Таити. Оставила воспоминания «Одна на мосту», в том числе и об этих путешествиях. Русских находили везде. В старости муж изъявил желание вернуться во Францию, и чета поселилась в Оверни, в историческом городке Исенжо. Йога по утрам, пять ухоженных кошек... Ларисса Андерсен прожила долгую и достойную жизнь, умерла в 2012 году. На родине её стихи вспомнили и переиздали при её жизни.
* * *
Я, кажется, носом клюю над альбомом
Своих фотографий. А так берегла!
Куда ж их девать? Разослать по знакомым?
Пусть вспомнят: такая жила да была…
И будут валяться застывшие «миги»,
Пока молодые не вычистят дом,
Чтоб новые вещи, и новые книги,
И новые фото расставить кругом.
Знакомая мамы… А около - папа,
А шляпка-то, шляпка! Комичный наряд,
Такие носили лет сорок назад.
И все эти даты, событья, этапы,
А с ними же платья, причёски и шляпы -
В камин полетят.