Кому НЕ досталась премия Меши Селимовича
Осенний Белград проверяет утренние газеты, спорит в кофейнях, расходится из книжных лавок с томиками под мышками. В транспорте читать не принято, по чтению в автобусе или в трамвае легко опознаются русские. Но один из главнейших вопросов октября - кому достанется прямия Меши Селимовича, прозванная постъюгославским Букером? Медаль и двести тысяч динаров ежегодно вручаются Союзом издателей и книгопродавцев Сербии, а с ними приходит и незримая, но прекрасная слава.
В 2023 году литературную награду имени признанного классика получил тоже классик, только живой: девяностооднолетний Бора Чосич [Бора Ћосић]. Чосича не грех прорекламировать и в феминистическом сообществе. Я читала его «Роль моей семьи в мировой революции» и была искренне уверена, что уж его-то точно премией Селимовича наградили давным-давно, так что болела не за автора «Роли моей семьи в мировой революции», а за единственную книгу женского авторства, которая была в коротком списке. И вот с чего всё началось...
Ежегодно в Сербии издательство Booka проводит конкурс на лучший неизданный роман. Состязание полностью анонимное. Рукописи присылаются под девизами, чтобы авторство никто не распознал. Участвуют и любители, и профессиональные прозаики. И вот в этом году из пятисот семидесяти пяти (!) рукописей был избран роман с необычным названием «Никто не забыт, и ничего не помним» [Niko nije zaboravljen i ničega se ne sećamo]. Написала его, как выяснилось, Мирьяна Дрлевич [Мирјана Дрљевић, Mirjana Drljević], которая сама себя называет писательницей выходного дня.
В течение рабочей недели я креативный директор, а по выходным пишу прозу. Как Кларк Кент, входящий в телефонную будку и выходящий, как Супермен, я выхожу на выходные в пятницу вечером и превращаюсь из креативного директора в человека, пишущего роман.
Дрлевич нельзя назвать стопроцентной дебютанткой, её пьеса «Сон о святом Петре Цетиньском» ставилась в Черногории. Но награждение и последующий успех «Никто не забыт, и ничего не помним» стал для издательства неожиданностью. По форме это почти детектив о трёх девушках из Нового Белграда, пропавших весной 2019 года и найденных мёртвыми посреди площади Республики в праздничную дату, девятого мая. И да, название романа - перефразированная цитата Ольги Берггольц.
Ревизионизм - явление, которое следует презирать. Антифашизм - одно из самых прекрасных достижений нашего общества, и его следы есть. Название романа перефразирует стихи писательницы Ольги Федоровны Бергольц, которая стала жертвой сталинских чисток, пережила Голгофу как политически непригодная, но осталась антифашисткой. Она работала на Ленинградском радио во время Великой Отечественной войны и блокады этого города, обращаясь к своим замерзшим и голодным согражданам, что называется, сладким и успокаивающим голосом. Ее называли «Ленинградской Мадонной». Я говорю все это потому, что мне кажется, что люди в Сербии, да и, боюсь, в регионе, путают антифашизм с коммунизмом, поэтому те, кто идеологически не склонен к коммунизму, отвергают и антифашизм. Поэтому в строке «Никто не забыт и ничто не забыто» на самом деле говорится - мы будем помнить всех вас, кто погиб в борьбе с фашистами.
Роман посвящен поколению X бывшей Югославии, которое, собственно, С точки зрения Дрвлевич, оно единственное осталось без имени, в отличие от бумеров, или миллениалов, или зумеров. Просто икс. Иногда называют поколением MTV. Но для бывшей Югославии на первый план вышло, конечно, не музыкальное телевидение, а распад страны и последующие войны. Мы также передаем детям свой идеологический груз, возможно, «бремя» - более точное слово, чем «вина». Ваши убеждения, заблуждения и идеалы. Когда я говорю «дети», я имею в виду не только биологических, но и всех молодых людей, которых мы встречаем, для которых пишем. Наши родители переложили на нас свою идеологическую нагрузку, я говорю о моем поколении - и мы не были готовы к тому, что произошло в девяностые годы. Я не уверена, можно ли было быть готовыми.
Любимый писатель Дрвлевич - Филип Рот. А вот в детстве поселиться она мечтала сначала в толкиновском Нуменоре, но потом сочла, что там будет скучновато. И выбрала «Слово для леса и мира одно» Урсулы Ле Гуин. Разумеется, до земной колонизации. А когда её спросили, о какой книге она жалеет, что не написала её сама, в ответ было выбрано три целых три очень разных произведения: «Дверь» Магды Сабо, «Веди свой плуг по костям мертвецов» Ольги Токарчук и «Погребённый великан» Кадзуо Исигуро. Интересно, чем они похожи и чем отличаются от «Никто не забыт, и ничего не помним»? Независимо от того, касается ли их этот роман, я посвящаю его и тем, кто считает, что для них уже слишком поздно, что все их поезда прошли, - пишет Мирьяна Дрвлевич.
Интервью с писательницей: https://www.blic.rs/kultura/intervju-mirjana-drljevic-autorka-romana-niko-nije-zaboravljen-i-nicega-se-ne-secamo/86vz0le
https://www.glif.rs/blog/sta-citaju-oni-koji-pisu-mirjana-drljevic/
В 2023 году литературную награду имени признанного классика получил тоже классик, только живой: девяностооднолетний Бора Чосич [Бора Ћосић]. Чосича не грех прорекламировать и в феминистическом сообществе. Я читала его «Роль моей семьи в мировой революции» и была искренне уверена, что уж его-то точно премией Селимовича наградили давным-давно, так что болела не за автора «Роли моей семьи в мировой революции», а за единственную книгу женского авторства, которая была в коротком списке. И вот с чего всё началось...
Ежегодно в Сербии издательство Booka проводит конкурс на лучший неизданный роман. Состязание полностью анонимное. Рукописи присылаются под девизами, чтобы авторство никто не распознал. Участвуют и любители, и профессиональные прозаики. И вот в этом году из пятисот семидесяти пяти (!) рукописей был избран роман с необычным названием «Никто не забыт, и ничего не помним» [Niko nije zaboravljen i ničega se ne sećamo]. Написала его, как выяснилось, Мирьяна Дрлевич [Мирјана Дрљевић, Mirjana Drljević], которая сама себя называет писательницей выходного дня.
В течение рабочей недели я креативный директор, а по выходным пишу прозу. Как Кларк Кент, входящий в телефонную будку и выходящий, как Супермен, я выхожу на выходные в пятницу вечером и превращаюсь из креативного директора в человека, пишущего роман.
Дрлевич нельзя назвать стопроцентной дебютанткой, её пьеса «Сон о святом Петре Цетиньском» ставилась в Черногории. Но награждение и последующий успех «Никто не забыт, и ничего не помним» стал для издательства неожиданностью. По форме это почти детектив о трёх девушках из Нового Белграда, пропавших весной 2019 года и найденных мёртвыми посреди площади Республики в праздничную дату, девятого мая. И да, название романа - перефразированная цитата Ольги Берггольц.
Ревизионизм - явление, которое следует презирать. Антифашизм - одно из самых прекрасных достижений нашего общества, и его следы есть. Название романа перефразирует стихи писательницы Ольги Федоровны Бергольц, которая стала жертвой сталинских чисток, пережила Голгофу как политически непригодная, но осталась антифашисткой. Она работала на Ленинградском радио во время Великой Отечественной войны и блокады этого города, обращаясь к своим замерзшим и голодным согражданам, что называется, сладким и успокаивающим голосом. Ее называли «Ленинградской Мадонной». Я говорю все это потому, что мне кажется, что люди в Сербии, да и, боюсь, в регионе, путают антифашизм с коммунизмом, поэтому те, кто идеологически не склонен к коммунизму, отвергают и антифашизм. Поэтому в строке «Никто не забыт и ничто не забыто» на самом деле говорится - мы будем помнить всех вас, кто погиб в борьбе с фашистами.
Роман посвящен поколению X бывшей Югославии, которое, собственно, С точки зрения Дрвлевич, оно единственное осталось без имени, в отличие от бумеров, или миллениалов, или зумеров. Просто икс. Иногда называют поколением MTV. Но для бывшей Югославии на первый план вышло, конечно, не музыкальное телевидение, а распад страны и последующие войны. Мы также передаем детям свой идеологический груз, возможно, «бремя» - более точное слово, чем «вина». Ваши убеждения, заблуждения и идеалы. Когда я говорю «дети», я имею в виду не только биологических, но и всех молодых людей, которых мы встречаем, для которых пишем. Наши родители переложили на нас свою идеологическую нагрузку, я говорю о моем поколении - и мы не были готовы к тому, что произошло в девяностые годы. Я не уверена, можно ли было быть готовыми.
Любимый писатель Дрвлевич - Филип Рот. А вот в детстве поселиться она мечтала сначала в толкиновском Нуменоре, но потом сочла, что там будет скучновато. И выбрала «Слово для леса и мира одно» Урсулы Ле Гуин. Разумеется, до земной колонизации. А когда её спросили, о какой книге она жалеет, что не написала её сама, в ответ было выбрано три целых три очень разных произведения: «Дверь» Магды Сабо, «Веди свой плуг по костям мертвецов» Ольги Токарчук и «Погребённый великан» Кадзуо Исигуро. Интересно, чем они похожи и чем отличаются от «Никто не забыт, и ничего не помним»? Независимо от того, касается ли их этот роман, я посвящаю его и тем, кто считает, что для них уже слишком поздно, что все их поезда прошли, - пишет Мирьяна Дрвлевич.
Интервью с писательницей: https://www.blic.rs/kultura/intervju-mirjana-drljevic-autorka-romana-niko-nije-zaboravljen-i-nicega-se-ne-secamo/86vz0le
https://www.glif.rs/blog/sta-citaju-oni-koji-pisu-mirjana-drljevic/