Умерла Дубравка Угрешич
Печальная новость пришла из Амстердама: не стало хорватской писательницы, переводчицы, феминистки Дубравки Угрешич [Dubravka Ugrešić]. Не дожив десяти дней до семьдесят четвёртого дня рождения, она умерла в кругу семьи, как пишут, после непродолжительной болезни. Тридцать лет назад Угрешич была вынуждена покинуть родину по политическим мотивам. Убежденная противница войны и хорватского национализма, она систематически получала угрозы от своих оппонентов, которые печатно именовали её врагом народа, предательницей и ведьмой. По иронии судьбы ведьма, а также Баба-Яга - любимые героини Угрешич, яркие и запоминающиеся. Целый роман посвящён им: «Снесла Баба Яга яичко» [Baba Jaga je snijela jaje].
Чтение прозы вашего автора через растр Бабы Яги и, наоборот, повторное прочтение Бабы Яги через тематический растр старости, который предлагает ваш автор, это, несомненно, освежающий читательский опыт. Не будем забывать: времена, эпохи, культуры и целые цивилизации - это результат борьбы за значения. Когда-то давно Баба Яга была Великой Богиней. Но до нашего времени, к сожалению, пережив долгую и мучительную историю собственной деградации, она добралась в виде собственной карикатуры.
Да, Бабу Ягу можно назвать «диссиденткой», отщепенкой, одиночкой, «старой девой», уродиной, неудачницей, но она не одна такая, и она не одинока. У нее есть бесчисленное множество сестер, причем не только в славянской, но и во многих других мифологических и ритуально-фольклорных традициях.
Дубравка Угрешич начинала как детская писательница. Первая её "взрослая" книга, короткий роман «Штефица Цвек в когтях жизни» [Štefica Cvek u raljama života] вышел на русском языке в 1990 году, в составе сборника прозы современных югославские писательниц. Штефица, молодая простосердечная девушка, живёт замкнутой жизнью со старушкой-тётей, которая то и дело рассказывает, как у них в Босанской Крупе кто-то умер нелепой смертью. Смех смехом, а я всегда бабушку вспоминаю: каждый раз, как мы с ней переходили дорогу, она успевала рассказать о двух или трех своих знакомых, которые погибли, сбитые машиной. Характер такой. Мало-помалу Штефица понимает, что этак до седых волос просидит на кухне под старушечью воркотню и решает начать новую жизнь. Но без мужчины, мужа этой новой жизни ей не видать как своих ушей. На этом сходятся все подруги, от традиционалисток до эмансипанток.
История наивной, чудаковатой Штефки, созданная прихотливым воображением Угрешич задолго до триумфального шествия Бриджет Джонс, по определению не может закончиться счастливо. Но романистка приняла решение, и роман закончится так, как должен закончиться роман. Угрешич заботливо показывает, как скроено и сшито повествование, вводит знаки портновского препинания: там заузить, сям расставить, кое-где припосадить по фигуре, а здесь, обратите внимание, петельки для соавторских пуговок. Когда идеи иссякают, она смело призывает на помощь для надставки свою маму, тётю, соседку, Ленче и госпожу Ярмилу. И уж вместе-то они что-нибудь придумают!
Очаровывает меня лопотание машинки - это страстное преодоление пустоты. Упоение того, кто болтает без умолку, печатает (ткет, вяжет…), почти одинаково с увлеченностью того, кто это наблюдает. Наблюдающему кажется, что тот, другой, находится в другом мире, сне, где приговорен к одним и тем же вечным движениям. Освещен изнутри, пуст… Как на картинах Вермера. Итак, выбор техники? Кажется, он уже сделан. Машинистка - портниха, швейная машинка - пишущая машинка… Значит, так: рассказ мы будем шить!
Предыдущие посты о писательнице: «Читать не надо»: http://fem-books.livejournal.com/106687.html
http://fem-books.livejournal.com/111257.html
«Снесла Баба Яга яичко» http://fem-books.livejournal.com/93792.html
The Ministry of Pain http://fem-books.livejournal.com/97141.html
Биография: https://fem-books.livejournal.com/742969.html
Чтение прозы вашего автора через растр Бабы Яги и, наоборот, повторное прочтение Бабы Яги через тематический растр старости, который предлагает ваш автор, это, несомненно, освежающий читательский опыт. Не будем забывать: времена, эпохи, культуры и целые цивилизации - это результат борьбы за значения. Когда-то давно Баба Яга была Великой Богиней. Но до нашего времени, к сожалению, пережив долгую и мучительную историю собственной деградации, она добралась в виде собственной карикатуры.
Да, Бабу Ягу можно назвать «диссиденткой», отщепенкой, одиночкой, «старой девой», уродиной, неудачницей, но она не одна такая, и она не одинока. У нее есть бесчисленное множество сестер, причем не только в славянской, но и во многих других мифологических и ритуально-фольклорных традициях.
Дубравка Угрешич начинала как детская писательница. Первая её "взрослая" книга, короткий роман «Штефица Цвек в когтях жизни» [Štefica Cvek u raljama života] вышел на русском языке в 1990 году, в составе сборника прозы современных югославские писательниц. Штефица, молодая простосердечная девушка, живёт замкнутой жизнью со старушкой-тётей, которая то и дело рассказывает, как у них в Босанской Крупе кто-то умер нелепой смертью. Смех смехом, а я всегда бабушку вспоминаю: каждый раз, как мы с ней переходили дорогу, она успевала рассказать о двух или трех своих знакомых, которые погибли, сбитые машиной. Характер такой. Мало-помалу Штефица понимает, что этак до седых волос просидит на кухне под старушечью воркотню и решает начать новую жизнь. Но без мужчины, мужа этой новой жизни ей не видать как своих ушей. На этом сходятся все подруги, от традиционалисток до эмансипанток.
История наивной, чудаковатой Штефки, созданная прихотливым воображением Угрешич задолго до триумфального шествия Бриджет Джонс, по определению не может закончиться счастливо. Но романистка приняла решение, и роман закончится так, как должен закончиться роман. Угрешич заботливо показывает, как скроено и сшито повествование, вводит знаки портновского препинания: там заузить, сям расставить, кое-где припосадить по фигуре, а здесь, обратите внимание, петельки для соавторских пуговок. Когда идеи иссякают, она смело призывает на помощь для надставки свою маму, тётю, соседку, Ленче и госпожу Ярмилу. И уж вместе-то они что-нибудь придумают!
Очаровывает меня лопотание машинки - это страстное преодоление пустоты. Упоение того, кто болтает без умолку, печатает (ткет, вяжет…), почти одинаково с увлеченностью того, кто это наблюдает. Наблюдающему кажется, что тот, другой, находится в другом мире, сне, где приговорен к одним и тем же вечным движениям. Освещен изнутри, пуст… Как на картинах Вермера. Итак, выбор техники? Кажется, он уже сделан. Машинистка - портниха, швейная машинка - пишущая машинка… Значит, так: рассказ мы будем шить!
Предыдущие посты о писательнице: «Читать не надо»: http://fem-books.livejournal.com/106687.html
http://fem-books.livejournal.com/111257.html
«Снесла Баба Яга яичко» http://fem-books.livejournal.com/93792.html
The Ministry of Pain http://fem-books.livejournal.com/97141.html
Биография: https://fem-books.livejournal.com/742969.html