Мари-Катрин д'Онуа: ох уж эти сказочки
Вчера мне стало известно, что с «Красавицей и чудовищем» всё ещё сложнее, чем предполагалось: уважаемая сообщница freya_victoria указала на предшественницу мадам Лепренс де Бомон, Габриэль-Сюзанну де Вильнёв: https://fem-books.livejournal.com/434575.html. Тут я не стерпела, пошла в библиотеку, выдали небольшой 1990 года томик «Французская литературная сказка XVII-XVIII веков». Ни Лепренс де Бомон, ни де Вильнёв там не оказалось. Зато половина имён женские! Из них знаю только одно, спасибо сообществу: https://fem-books.livejournal.com/806428.html
Итак, Мари-Катрин д'Онуа, в девичестве Ле Жюмель де Барневиль. Родилась в 1650 или 1651 году в аристократическом и весьма литературном семействе. Тётушка, Мари Брюно де Лож, была хозяйкой литературного салона. Дядюшки - поэт и критик Франсуа Малерб, эссеист Ж.-Л. Гез де Бальзак. Мари-Катрин безмятежно росла в родной Нормандии, в родовом имении Барнвиль-ля-Бертран. Но ей стукнуло пятнадцать, а, как гласит французская песня, цитируемая Герценом, в пятнадцать лет придётся проснуться, в пятнадцать лет придётся быть женой. И она стала женой, несчастная девочка! Франсуа де ла Мотт, барон д'Онуа, был парижанин до мозга костей, либертен, алкоголик и азартный игрок. Тридцатью годами старше юной супруги, он не желал, да и не мог дать ей счастья. Заточённая в четырёх стенах, мадам д'Онуа, пока муж развлекался на стороне, тосковала и рожала детей одного за другим. Мари-Анжелика, первенец, умерла совсем крошкой. Сын Доминик, родившийся в том же году, был слабого здоровья и скончался совсем молодым. Долгая жизнь была суждена дочери-погодку, Мари-Анне, у которой сложилась впоследствии счастливая семейная жизнь с дворянином из Берри, старше всего на десять лет. За ней родилась Жюдит-Анриетта... В общем, когда пишут, что сообщниками мадам д'Онуа были два её любовника, я верю как-то слабо.
Но они существовали, эти сообщники. Все документы есть. Из них явствует: с ведома и по наущению своей матери, к тому времени овдовевшей и вступившей во второй брак, Мари-Катрин подговорила их обвинить барона в оскорблении короля. Якобы он обругал новые налоги. С барона это бы сталось, однако он сумел оправдаться, проведя в Бастилии целых три года. Подельники мадам д'Онуа взошли на эшафот за клевету. Мать Мари-Катрин бежала в Англию, оттуда в Испанию, под покровительство короля испанского. Пришли арестовывать и Мари-Катрин. Но она была женщина не робкого десятка, выскочила в окно и спряталась в часовне, где в это время стоял мрачный катафалк. Она спряталась прямо под ним (по некоторым источникам, непосредственно в нём), и благо солдаты были суеверны, избежала темницы.
У матери в Мадриде, на улице св. Бенедикта, госпожа д'Онуа стала хозяйкой прелестного литературно-художественного салона, как утверждается, немножко сопряжённого со шпионажем. Им, возможно, она и купила свободу, воротясь в Париж в 1685 году. Между прочим, с ещё двумя дочерьми, Эдме и Максимой, записанными, по тогдашним законам, на блудного супруга. Верится с трудом!
Спустя четырнадцать лет наша сказочница снова оказалась в центре уголовного скандала. Ближайшая её подруга, Анжелика Тике, была принуждена родителями к неудачному браку. Её муж, кроме пьянства и азартной игры, грубо обращался с женой, избивал. Слуга мадам Тике решил отомстить за несчастную женщину, стрелял в хозяина и ранил его. Он был повешен, злополучная Анжелика - обезглавлена. Все знали, что мадам д'Онуа была в это дело вовлечена, и тем не менее ей удалось избежать уголовного преследования.
При столь бурной жизни Мари-Катрин д'Онуа опубликовала три тома псевдомемуаров (бытовал тогда и такой жанр), три псевдоисторических романа в галантном вкусе и два тома сказок, сделавших её знаменитостью. Заработанные деньги помогли ей вырастить дочерей. Не всё же жить на матушкин пенсион от испанского короля... нет, положительно тут не без шпионажа. А сколько всего ей приписывали! Как что-то скандальное, не иначе мадам д'Онуа руку приложила. Пришлось даже опубликовать список трудов, а что сверх этого - не писала, мол.
В 1715 году г-жу д'Онуа приняли в падуанскую Академию dei Ricovrati [Сокровенных], и она получила имя Клио, музы истории. Умерла она, венчанная лаврами, через несколько месяцев.
Что сказать о сказках? Они поистине выдающиеся.Очевидно глубоко знакомая с фольклорной традицией, мадам д'Онуа удаляется от народной основы как можно дальше, придавая сказочным коллизиям узнаваемые реалии придворной жизни. Вот юный принц попадает в замок таинственной Белой Кошки, населённый разумными кошачьими:
Висевшие кругом картины рассказывали историю знаменитейших котов и кошек: вот Салоед,повешенный за ноги на совете крыс, вот Кот в сапогах, маркиз де Карабас, вот Ученый Кот, вот Кошка, превращенная в женщину, и Колдуны, превращенные в котов, а вот и шабаш со всеми его церемониями - словом, самые что ни на есть замечательные картины. [...] Принесли ужин, руки, принадлежавшие невидимкам, прислуживали Белой Кошке и ее гостю. Сначала на стол поставили два бульона - один из голубей, другой из жирных мышей. Когда принц увидел второй из них, он поперхнулся первым, потому что сразу представил себе, что готовил их один и тот же повар...
Её Мурлычество приветлива и ласкова с гостем, но умеет быть и суровой:
Появились руки, они внесли факелы, и принц, следуя за ними вместе с Белой Кошкой, вошел в величественную галерею, которая тянулась вдоль громадной реки, над которой зажигали удивительный фейерверк. В его огне должны были сгореть несколько кошек, которых сначала судили по всей форме. Их обвиняли в том, что они слопали жаркое, приготовленное на ужин Белой Кошке, сожрали её сыр, выпили молоко и даже умышляли на её особу в сговоре с Рубакой и Отшельником - крысами, весьма известными в округе - таковыми их считает Лафонтен, а этот автор всегда говорит только правду. Однако выяснилось, что дело не обошлось без интриг и многие свидетели подкуплены. Как бы то ни было, принц упросил, чтобы виновных помиловали. Фейерверк никому не причинил вреда, а таких прекрасных потешных огней не видывал ещё никто в мире.
А ещё она очень мудрая:
Белая Кошка не хотела, чтобы несчастные крысы были полностью разгромлены. Она была мудрым политиком и полагала, что, если в стране совсем не останется ни мышей, ни крыс, её подданные предадутся праздности, которая может нанести ей урон.
В финале прекрасная кошечка попросит своего друга отрубить ей голову и хвостик и восстанет со смертного одра живой очаровательной женщиной. Злые чары падут. У этой сказки счастливый конец, а вот «Жёлтый Карлик» - поистине устрашающая история преследования принцессы Белль, Красавицы, отвратительным существом, которому отдала её во власть родная мать. Даже храброму рыцарю не удалось спасти Красавицу от мерзкого колдуна, до жути похожего на Черномора. Только смерть избавляет их от преследования и соединяет в любовном объятии. Автобиографические мотивы, скажем, угадываются.
Итак, Мари-Катрин д'Онуа, в девичестве Ле Жюмель де Барневиль. Родилась в 1650 или 1651 году в аристократическом и весьма литературном семействе. Тётушка, Мари Брюно де Лож, была хозяйкой литературного салона. Дядюшки - поэт и критик Франсуа Малерб, эссеист Ж.-Л. Гез де Бальзак. Мари-Катрин безмятежно росла в родной Нормандии, в родовом имении Барнвиль-ля-Бертран. Но ей стукнуло пятнадцать, а, как гласит французская песня, цитируемая Герценом, в пятнадцать лет придётся проснуться, в пятнадцать лет придётся быть женой. И она стала женой, несчастная девочка! Франсуа де ла Мотт, барон д'Онуа, был парижанин до мозга костей, либертен, алкоголик и азартный игрок. Тридцатью годами старше юной супруги, он не желал, да и не мог дать ей счастья. Заточённая в четырёх стенах, мадам д'Онуа, пока муж развлекался на стороне, тосковала и рожала детей одного за другим. Мари-Анжелика, первенец, умерла совсем крошкой. Сын Доминик, родившийся в том же году, был слабого здоровья и скончался совсем молодым. Долгая жизнь была суждена дочери-погодку, Мари-Анне, у которой сложилась впоследствии счастливая семейная жизнь с дворянином из Берри, старше всего на десять лет. За ней родилась Жюдит-Анриетта... В общем, когда пишут, что сообщниками мадам д'Онуа были два её любовника, я верю как-то слабо.
Но они существовали, эти сообщники. Все документы есть. Из них явствует: с ведома и по наущению своей матери, к тому времени овдовевшей и вступившей во второй брак, Мари-Катрин подговорила их обвинить барона в оскорблении короля. Якобы он обругал новые налоги. С барона это бы сталось, однако он сумел оправдаться, проведя в Бастилии целых три года. Подельники мадам д'Онуа взошли на эшафот за клевету. Мать Мари-Катрин бежала в Англию, оттуда в Испанию, под покровительство короля испанского. Пришли арестовывать и Мари-Катрин. Но она была женщина не робкого десятка, выскочила в окно и спряталась в часовне, где в это время стоял мрачный катафалк. Она спряталась прямо под ним (по некоторым источникам, непосредственно в нём), и благо солдаты были суеверны, избежала темницы.
У матери в Мадриде, на улице св. Бенедикта, госпожа д'Онуа стала хозяйкой прелестного литературно-художественного салона, как утверждается, немножко сопряжённого со шпионажем. Им, возможно, она и купила свободу, воротясь в Париж в 1685 году. Между прочим, с ещё двумя дочерьми, Эдме и Максимой, записанными, по тогдашним законам, на блудного супруга. Верится с трудом!
Спустя четырнадцать лет наша сказочница снова оказалась в центре уголовного скандала. Ближайшая её подруга, Анжелика Тике, была принуждена родителями к неудачному браку. Её муж, кроме пьянства и азартной игры, грубо обращался с женой, избивал. Слуга мадам Тике решил отомстить за несчастную женщину, стрелял в хозяина и ранил его. Он был повешен, злополучная Анжелика - обезглавлена. Все знали, что мадам д'Онуа была в это дело вовлечена, и тем не менее ей удалось избежать уголовного преследования.
При столь бурной жизни Мари-Катрин д'Онуа опубликовала три тома псевдомемуаров (бытовал тогда и такой жанр), три псевдоисторических романа в галантном вкусе и два тома сказок, сделавших её знаменитостью. Заработанные деньги помогли ей вырастить дочерей. Не всё же жить на матушкин пенсион от испанского короля... нет, положительно тут не без шпионажа. А сколько всего ей приписывали! Как что-то скандальное, не иначе мадам д'Онуа руку приложила. Пришлось даже опубликовать список трудов, а что сверх этого - не писала, мол.
В 1715 году г-жу д'Онуа приняли в падуанскую Академию dei Ricovrati [Сокровенных], и она получила имя Клио, музы истории. Умерла она, венчанная лаврами, через несколько месяцев.
Что сказать о сказках? Они поистине выдающиеся.Очевидно глубоко знакомая с фольклорной традицией, мадам д'Онуа удаляется от народной основы как можно дальше, придавая сказочным коллизиям узнаваемые реалии придворной жизни. Вот юный принц попадает в замок таинственной Белой Кошки, населённый разумными кошачьими:
Висевшие кругом картины рассказывали историю знаменитейших котов и кошек: вот Салоед,повешенный за ноги на совете крыс, вот Кот в сапогах, маркиз де Карабас, вот Ученый Кот, вот Кошка, превращенная в женщину, и Колдуны, превращенные в котов, а вот и шабаш со всеми его церемониями - словом, самые что ни на есть замечательные картины. [...] Принесли ужин, руки, принадлежавшие невидимкам, прислуживали Белой Кошке и ее гостю. Сначала на стол поставили два бульона - один из голубей, другой из жирных мышей. Когда принц увидел второй из них, он поперхнулся первым, потому что сразу представил себе, что готовил их один и тот же повар...
Её Мурлычество приветлива и ласкова с гостем, но умеет быть и суровой:
Появились руки, они внесли факелы, и принц, следуя за ними вместе с Белой Кошкой, вошел в величественную галерею, которая тянулась вдоль громадной реки, над которой зажигали удивительный фейерверк. В его огне должны были сгореть несколько кошек, которых сначала судили по всей форме. Их обвиняли в том, что они слопали жаркое, приготовленное на ужин Белой Кошке, сожрали её сыр, выпили молоко и даже умышляли на её особу в сговоре с Рубакой и Отшельником - крысами, весьма известными в округе - таковыми их считает Лафонтен, а этот автор всегда говорит только правду. Однако выяснилось, что дело не обошлось без интриг и многие свидетели подкуплены. Как бы то ни было, принц упросил, чтобы виновных помиловали. Фейерверк никому не причинил вреда, а таких прекрасных потешных огней не видывал ещё никто в мире.
А ещё она очень мудрая:
Белая Кошка не хотела, чтобы несчастные крысы были полностью разгромлены. Она была мудрым политиком и полагала, что, если в стране совсем не останется ни мышей, ни крыс, её подданные предадутся праздности, которая может нанести ей урон.
В финале прекрасная кошечка попросит своего друга отрубить ей голову и хвостик и восстанет со смертного одра живой очаровательной женщиной. Злые чары падут. У этой сказки счастливый конец, а вот «Жёлтый Карлик» - поистине устрашающая история преследования принцессы Белль, Красавицы, отвратительным существом, которому отдала её во власть родная мать. Даже храброму рыцарю не удалось спасти Красавицу от мерзкого колдуна, до жути похожего на Черномора. Только смерть избавляет их от преследования и соединяет в любовном объятии. Автобиографические мотивы, скажем, угадываются.