Новинка: «Империя наций» Франсин Хирш
В издательстве НЛО недавно вышла монография американской русистки Франсин Хирш [Francine Hirsch] «Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза» [Empire of Nations: Ethnographic Knowledge and the Making of the Soviet Union]. Создано это исследование относительно давно, в 2005 году, но читается с начала до конца как злободневный комментарий к событиям настоящего и, надо думать, грядущего.
Перед нами подробная и дотошная история того, как создавались и изменялись границы внутри Советского Союза. Приходится признать: незыблемыми эти границы никогда не были. Верование, что кто-то, например, Ленин "изобрёл" ту или иную республику и магическим мановением гениальной руки заставил функционировать некого политэкономического Франкенштейна, который без Ленина не существовал бы -- это верование, не имеющее под собой никакой реальной основы. Владимир Ильич был разносторонне одарённым человеком, однако не чудотворцем. Над административным делением СССР работали разные люди. И талантливые, и, мягко скажем, не очень, и проницательные, и наивные, и идейно подкованные, и по-деловому мыслящие. И руководствовались они разнообразными принципами, каждый из которых Хирш заботливо анализирует и исследует, как они развивались. Вот небольшой пример из главы Принцип национальности versus экономическая целесообразность».
В сентябре 1921 года Александров представил Госплану разработанный в подкомиссии по районированию проект деления РСФСР и союзных республик на 21 хозяйственно-административную область - 13 европейских и 8 азиатских. Каждая такая область должна была стать реальной административной единицей, а не существующей только на бумаге для нужд статистики и хозяйственного планирования. Каждую предполагалось сделать «звеном в общей народно-хозяйственной цепи» и «составной частью целостного государственного организма». Александров соглашался с тем, чтобы мелкие национальные территории остались нетронутыми при интеграции в какую-либо из этих хозяйственно-административных областей. Но он настаивал, чтобы крупные этнотерриториальные единицы, такие как Украинская ССР и Киргизская АССР, были поделены на области соответственно их потенциальной экономической специализации. Например, по его плану предлагалось разделить украинскую национальную республику на индустриальную Южную Горнопромышленную область и сельскохозяйственную Юго-Западную область.Демонстрируя осведомленность об этническом составе Украины (и делая маленькую уступку этнографическим соображениям), Александров утверждал, что эти две части Украины «этнически» отличаются друг от друга: в будущей Юго-Западной области преобладают украинцы, а будущая Южная Горнопромышленная область населена «представителями всех основных народностей России» - великороссами, украинцами, греками, болгарами, немцами, евреями и татарами.
Александров и его коллеги собирались применить инновационный подход к проблеме отсталости - подход, основанный на рациональном экономическом планировании, «а не на пережитках утраченных суверенных прав». Но для местных национальных лидеров и для большинства администраторов Наркомнаца пренебрежение подкомиссии «национальными правами» выглядело как проявление экономического и империализма. Александров настаивал, что хозяйственно-административное районирование не помешает «развитию культурно-бытовых особенностей различных национальностей». Однако местные лидеры, озабоченные защитой прав своих народов на использование родного языка в школах и учреждениях, не были столь уверены в этом. И беспокоились они не только за язык и культуру. Представители Украины протестовали против деления ее на две хозяйственно-административные области, утверждая, что это будет означать утрату политической автономии Украины. Наркомнац выражал те же опасения и считал своим долгом напомнить Госплану, что «Украина - независимое государство». Чиновник Наркомнаца Илья Трайнин предупреждал, что «сущность» автономии для всех национальностей умалится, если хозяйственно-административные области узурпируют административные функции.
Кроме того, по мнению Трайнина, Госплан не понимал, что Наркомнац тоже озабочен экономическими целями советской власти. Согласно Трайнину, Наркомнац межевал этнотерриториальные единицы, имея в виду и национальную идею, и экономический рационализм. Это не значит, конечно, что мы проводили черту на территории каждой нации и говорили:
«Пожалуйста, вот вам территории, границы и вывертывайтесь из положения». Нет! Мы учитывали экономическое состояние данной области, ее экономические и культурные притягательные центры и стремились к тому, чтобы национально-бытовые особенности, укладывающиеся в границах одного автономного района, включали бы в себя по возможности максимум экономических и культурных выгод.
Трайнин доказывал, что такой подход не уступка, сделанная за счет прогресса. Напротив, он дает «максимум экономических и культурных выгод» и предоставляет «отсталым» национальностям шанс достичь процветания и участвовать в советских кампаниях «на хозяйственных фронтах». Трайнин признавал практические достоинства экономического планирования, при котором все ресурсы подчиняются «единому центральному командованию». Однако он доказывал, что такое планирование не обязательно означает отказ от этнографического принципа. Госплан может ставить производственные цели всему Советскому государству, но при этом позволять автономным национальным территориям использовать «свой местный опыт и ресурсы» для достижения целей, поставленных планом.
Наркомнац поднял тревогу не только из-за неуважения подкомиссии по районированию к принципу национальности, но и из-за её позиции по «колонизационному вопросу». Будучи революционерами в царской России, большевики осуждали все формы колонизации как эксплуатацию. Тем не менее вскоре после захвата власти они начали утверждать, что государственная политика колонизации регионов, богатых ресурсами, принципиально важна для экономического прогресса и потому обязательна для перехода к социализму. Большевистские лидеры объясняли, что Советская Россия просто не выживет «без азербайджанской нефти и туркестанского хлопка». В 1920-х годах подкомиссия по районированию при Госплане не раз повторяла этот аргумент. Характеризуя колонизацию как программу сельскохозяйственного и промышленного развития при поддержке государства, подкомиссия принимала как данность, что режим имеет право организовать, использовать и развивать все земли, месторождения, леса и источники воды в России и союзных республиках. Такой подход соответствовал советскому законодательству, не признававшему частной собственности.
Александров и его коллеги не извинялись за свою колонизационную программу, а настаивали, что колонизация по своей природе не является эксплуатацией. Экономисты Госплана доказывали, что позднеимперские попытки колонизации Туркестана и Кавказа провоцировали антирусские чувства, потому что сопровождались «грубо русификаторской политикой», проводимой мерами, глубоко оскорбительными для некоторых народностей«. Согласно Александрову, «резкое выявление некоторых национальных течений» и «мобилизация туземного населения» в Туркестане перед революцией (например, восстание киргизов в Семиречье в 1916 году) были «спровоцированы» «деятельностью Переселенческого Управления» и «некоторой части русской администрации», которые плохо обращались с коренным населением края. «В противном случае национальное чувство, вероятно, никогда не приняло бы такой острой формы, так как связь с Россией для Туркестана соединена была всегда с экономическим и культурным подъемом». Настаивая, что рекомендации Госплана не означают ни экономического, ни культурного угнетения, Александров утверждал: и русские, и нерусские равно выиграют от полного развития производительных сил страны.
Отрывок скопипастила из этой статьи: https://gorky.media/fragments/hlopkovo-neftyanaya-rekonkista/
Предыдущий пост о книге: https://fem-books.livejournal.com/888329.html
Перед нами подробная и дотошная история того, как создавались и изменялись границы внутри Советского Союза. Приходится признать: незыблемыми эти границы никогда не были. Верование, что кто-то, например, Ленин "изобрёл" ту или иную республику и магическим мановением гениальной руки заставил функционировать некого политэкономического Франкенштейна, который без Ленина не существовал бы -- это верование, не имеющее под собой никакой реальной основы. Владимир Ильич был разносторонне одарённым человеком, однако не чудотворцем. Над административным делением СССР работали разные люди. И талантливые, и, мягко скажем, не очень, и проницательные, и наивные, и идейно подкованные, и по-деловому мыслящие. И руководствовались они разнообразными принципами, каждый из которых Хирш заботливо анализирует и исследует, как они развивались. Вот небольшой пример из главы Принцип национальности versus экономическая целесообразность».
В сентябре 1921 года Александров представил Госплану разработанный в подкомиссии по районированию проект деления РСФСР и союзных республик на 21 хозяйственно-административную область - 13 европейских и 8 азиатских. Каждая такая область должна была стать реальной административной единицей, а не существующей только на бумаге для нужд статистики и хозяйственного планирования. Каждую предполагалось сделать «звеном в общей народно-хозяйственной цепи» и «составной частью целостного государственного организма». Александров соглашался с тем, чтобы мелкие национальные территории остались нетронутыми при интеграции в какую-либо из этих хозяйственно-административных областей. Но он настаивал, чтобы крупные этнотерриториальные единицы, такие как Украинская ССР и Киргизская АССР, были поделены на области соответственно их потенциальной экономической специализации. Например, по его плану предлагалось разделить украинскую национальную республику на индустриальную Южную Горнопромышленную область и сельскохозяйственную Юго-Западную область.Демонстрируя осведомленность об этническом составе Украины (и делая маленькую уступку этнографическим соображениям), Александров утверждал, что эти две части Украины «этнически» отличаются друг от друга: в будущей Юго-Западной области преобладают украинцы, а будущая Южная Горнопромышленная область населена «представителями всех основных народностей России» - великороссами, украинцами, греками, болгарами, немцами, евреями и татарами.
Александров и его коллеги собирались применить инновационный подход к проблеме отсталости - подход, основанный на рациональном экономическом планировании, «а не на пережитках утраченных суверенных прав». Но для местных национальных лидеров и для большинства администраторов Наркомнаца пренебрежение подкомиссии «национальными правами» выглядело как проявление экономического и империализма. Александров настаивал, что хозяйственно-административное районирование не помешает «развитию культурно-бытовых особенностей различных национальностей». Однако местные лидеры, озабоченные защитой прав своих народов на использование родного языка в школах и учреждениях, не были столь уверены в этом. И беспокоились они не только за язык и культуру. Представители Украины протестовали против деления ее на две хозяйственно-административные области, утверждая, что это будет означать утрату политической автономии Украины. Наркомнац выражал те же опасения и считал своим долгом напомнить Госплану, что «Украина - независимое государство». Чиновник Наркомнаца Илья Трайнин предупреждал, что «сущность» автономии для всех национальностей умалится, если хозяйственно-административные области узурпируют административные функции.
Кроме того, по мнению Трайнина, Госплан не понимал, что Наркомнац тоже озабочен экономическими целями советской власти. Согласно Трайнину, Наркомнац межевал этнотерриториальные единицы, имея в виду и национальную идею, и экономический рационализм. Это не значит, конечно, что мы проводили черту на территории каждой нации и говорили:
«Пожалуйста, вот вам территории, границы и вывертывайтесь из положения». Нет! Мы учитывали экономическое состояние данной области, ее экономические и культурные притягательные центры и стремились к тому, чтобы национально-бытовые особенности, укладывающиеся в границах одного автономного района, включали бы в себя по возможности максимум экономических и культурных выгод.
Трайнин доказывал, что такой подход не уступка, сделанная за счет прогресса. Напротив, он дает «максимум экономических и культурных выгод» и предоставляет «отсталым» национальностям шанс достичь процветания и участвовать в советских кампаниях «на хозяйственных фронтах». Трайнин признавал практические достоинства экономического планирования, при котором все ресурсы подчиняются «единому центральному командованию». Однако он доказывал, что такое планирование не обязательно означает отказ от этнографического принципа. Госплан может ставить производственные цели всему Советскому государству, но при этом позволять автономным национальным территориям использовать «свой местный опыт и ресурсы» для достижения целей, поставленных планом.
Наркомнац поднял тревогу не только из-за неуважения подкомиссии по районированию к принципу национальности, но и из-за её позиции по «колонизационному вопросу». Будучи революционерами в царской России, большевики осуждали все формы колонизации как эксплуатацию. Тем не менее вскоре после захвата власти они начали утверждать, что государственная политика колонизации регионов, богатых ресурсами, принципиально важна для экономического прогресса и потому обязательна для перехода к социализму. Большевистские лидеры объясняли, что Советская Россия просто не выживет «без азербайджанской нефти и туркестанского хлопка». В 1920-х годах подкомиссия по районированию при Госплане не раз повторяла этот аргумент. Характеризуя колонизацию как программу сельскохозяйственного и промышленного развития при поддержке государства, подкомиссия принимала как данность, что режим имеет право организовать, использовать и развивать все земли, месторождения, леса и источники воды в России и союзных республиках. Такой подход соответствовал советскому законодательству, не признававшему частной собственности.
Александров и его коллеги не извинялись за свою колонизационную программу, а настаивали, что колонизация по своей природе не является эксплуатацией. Экономисты Госплана доказывали, что позднеимперские попытки колонизации Туркестана и Кавказа провоцировали антирусские чувства, потому что сопровождались «грубо русификаторской политикой», проводимой мерами, глубоко оскорбительными для некоторых народностей«. Согласно Александрову, «резкое выявление некоторых национальных течений» и «мобилизация туземного населения» в Туркестане перед революцией (например, восстание киргизов в Семиречье в 1916 году) были «спровоцированы» «деятельностью Переселенческого Управления» и «некоторой части русской администрации», которые плохо обращались с коренным населением края. «В противном случае национальное чувство, вероятно, никогда не приняло бы такой острой формы, так как связь с Россией для Туркестана соединена была всегда с экономическим и культурным подъемом». Настаивая, что рекомендации Госплана не означают ни экономического, ни культурного угнетения, Александров утверждал: и русские, и нерусские равно выиграют от полного развития производительных сил страны.
Отрывок скопипастила из этой статьи: https://gorky.media/fragments/hlopkovo-neftyanaya-rekonkista/
Предыдущий пост о книге: https://fem-books.livejournal.com/888329.html