Деб Олин Анферт: феерия во время пожара в курятнике
Когда в птичнике No 8 куры начали задыхаться от дыма и вокруг бешено заплясал огонь, вперед выступили души птиц. Они встряхнулись, распушили крылья, и чудесным образом все недостающие перья, выдранные в условиях содержания в экстремально ограниченном пространстве, снова повырастали. Одна за другой сто двадцать тысяч кур (тридцать тысяч к этому моменту уже умерли в клетках) выходили на середину птичника и приседали в реверансе, а остальные радостно улюлюкали и аплодировали крыльями. Каждая курица махала на прощанье, задирала голову и смотрела прямо в дым, пепел и языки пламени. Там наверху был как будто бы лес, дождь, трепет листьев, протянутые вдаль и ввысь ветви, смена сезонов, жужжание насекомых. Когда рухнула крыша, души ста двадцати тысяч кур сбросили с себя клетки, будто невесомые гнезда из веток, и взмыли в небо... Как люди видят туннель со светом в конце, а черепахи расплывчатый подводный буксир, который мягко утаскивает их от всех знакомых существ и лиц, так курицы видят вот это.
Вы верите, что существуют места, где не властен закон, и горстка людей диктует массе живых существ, как жить и как умирать? Не верите? Зря. Добро пожаловать в «Птичник №8» [Barn 8]! Деб Олин Анферт [Deb Olin Unferth], популярная писательница из США, проведёт нам экскурсию по замусоренным и загаженным до последней степени пространствам, где несчастные представительницы рода Gallus в смраде и грязи, не поддающихся никакому описанию, стоят на одной ноге, попирая трупы погибших сестёр. Можно предположить, что, как чеховская палата №6 символизировала российское общество, так и птичник символизирует, например, общество американское. А можно и не предполагать. Птичник номер восемь просто существует, и всё, как существуют тысячи и тысячи подобных птичников-пыточников, причём не только в Штатах. У нас есть семейная история, как моему деду за долгую беспорочную службу в тундре и в тайге давали квартиру под Ленинградом. Поехали сначала смотреть дом в Синявино. Вы уже смеётесь, а тогда это название было ещё не на слуху. На подъездах к деревне, которая позже прославится своим птицекомплексом, дед не выдержал и заткнул нос, а бабушка упала в обморок. Водитель, видя эту картину, сложил два и два, повернул обратно и повёз смотреть другой дом, в Новое Девяткино.
Это ж вообразить, каково там работать, на птицефабрике! А как жить, если поколения и поколения ничего, кроме птицефабрики не знали? Работник закончил смену и вышел, а куры-то обречены там сидеть вовеки. Пока смерть не разлучит их с их курятником.
А что двигает людьми, раз за разом выхватывающими из куриного концлагеря то одну, то другую узницу и спроваживающими кур в приют? А кто держит приют для бездомных кур? Ведь и такие феномены находятся. Этак и в Бууак, курицу-Прометея, одарённую высокой поисковой активностью и зашкаливающим интеллектом, поверить придётся.
Так вот, оказывается, в штате Айова принят специальный закон, запрещающий тайно расследовать жестокое обращение с животными в фермерских хозяйствах, не позволяющий даже разглашать увиденное. У этого закона, который иные юристы считают не вполне конституционным, а то и "вполне неконституционным", есть личное прозвище: ag-gag. В вольном переводе на русский, агро-кляп. «Птичник №8» - почти детективная хроника жизни так называемых расследователей, осмелившихся бросить вызов этому закону.
Переводчица романа, И. Медведева, рассказывает в интервью: Деб Олин Анферт - американская писательница, преподаватель писательского мастерства в Университете Остина. Для создания "Птичника №8" она проделала по-настоящему грандиозную работу, и мне, как переводчице, пришлось несладко, ведь у меня не было возможности, в отличие от Деб, тайком пробираться на американские птицефермы и посещать собрания расследователей под прикрытием, но, спасибо интернету, за полгода работы над переводом я узнала о современных методах содержания и разведения кур столько, что смогу, наверное, написать об этом небольшую полезную брошюру. Если, конечно, в процессе написания не захлебнусь в слезах.
От романтизации экоактивизма, замечу в скобках, Анферт далека. Расследователи (и расследовательницы) - люди очень разные, не у всех такие уж благовидные и чистые мотивы. Есть, как и в любом деле, определённый процент, который "за любой кипиш, кроме голодовки", есть бескорыстные дон-кихоты, есть и авантюристы, которым не даёт покоя жажда приключений. А в чём там будут заключаться эти самые приключения, по сути безразлично. Но все они в конечном итоге сходятся в одной точке: ни одно животное не может принадлежать человеку, потому что ни одно животное не является вещью. Как, борьба за права кур? Да, борьба за права кур. А почему бы и нет? Есть время, есть и вдохновение.
Верхом нелепости будет утверждать, что роман Олин Анферт представляет собой реалистичный слепок природозащитного движения на том или ином этапе его развития. Это комментарий, и комментарий иронический, местами гиперболизированный, заострённый до абсурда. Там, где газетчица видит сенсацию, экологиня - тему научного труда, а расследовательница - простор для применения дедуктивного метода, американская романистка видит повод поразмыслить, постоять и призадуматься. А потом и посмеяться, как сделали это главные героини, несколько лет спустя посетив дело рук своих.
Вы верите, что существуют места, где не властен закон, и горстка людей диктует массе живых существ, как жить и как умирать? Не верите? Зря. Добро пожаловать в «Птичник №8» [Barn 8]! Деб Олин Анферт [Deb Olin Unferth], популярная писательница из США, проведёт нам экскурсию по замусоренным и загаженным до последней степени пространствам, где несчастные представительницы рода Gallus в смраде и грязи, не поддающихся никакому описанию, стоят на одной ноге, попирая трупы погибших сестёр. Можно предположить, что, как чеховская палата №6 символизировала российское общество, так и птичник символизирует, например, общество американское. А можно и не предполагать. Птичник номер восемь просто существует, и всё, как существуют тысячи и тысячи подобных птичников-пыточников, причём не только в Штатах. У нас есть семейная история, как моему деду за долгую беспорочную службу в тундре и в тайге давали квартиру под Ленинградом. Поехали сначала смотреть дом в Синявино. Вы уже смеётесь, а тогда это название было ещё не на слуху. На подъездах к деревне, которая позже прославится своим птицекомплексом, дед не выдержал и заткнул нос, а бабушка упала в обморок. Водитель, видя эту картину, сложил два и два, повернул обратно и повёз смотреть другой дом, в Новое Девяткино.
Это ж вообразить, каково там работать, на птицефабрике! А как жить, если поколения и поколения ничего, кроме птицефабрики не знали? Работник закончил смену и вышел, а куры-то обречены там сидеть вовеки. Пока смерть не разлучит их с их курятником.
А что двигает людьми, раз за разом выхватывающими из куриного концлагеря то одну, то другую узницу и спроваживающими кур в приют? А кто держит приют для бездомных кур? Ведь и такие феномены находятся. Этак и в Бууак, курицу-Прометея, одарённую высокой поисковой активностью и зашкаливающим интеллектом, поверить придётся.
Так вот, оказывается, в штате Айова принят специальный закон, запрещающий тайно расследовать жестокое обращение с животными в фермерских хозяйствах, не позволяющий даже разглашать увиденное. У этого закона, который иные юристы считают не вполне конституционным, а то и "вполне неконституционным", есть личное прозвище: ag-gag. В вольном переводе на русский, агро-кляп. «Птичник №8» - почти детективная хроника жизни так называемых расследователей, осмелившихся бросить вызов этому закону.
Переводчица романа, И. Медведева, рассказывает в интервью: Деб Олин Анферт - американская писательница, преподаватель писательского мастерства в Университете Остина. Для создания "Птичника №8" она проделала по-настоящему грандиозную работу, и мне, как переводчице, пришлось несладко, ведь у меня не было возможности, в отличие от Деб, тайком пробираться на американские птицефермы и посещать собрания расследователей под прикрытием, но, спасибо интернету, за полгода работы над переводом я узнала о современных методах содержания и разведения кур столько, что смогу, наверное, написать об этом небольшую полезную брошюру. Если, конечно, в процессе написания не захлебнусь в слезах.
От романтизации экоактивизма, замечу в скобках, Анферт далека. Расследователи (и расследовательницы) - люди очень разные, не у всех такие уж благовидные и чистые мотивы. Есть, как и в любом деле, определённый процент, который "за любой кипиш, кроме голодовки", есть бескорыстные дон-кихоты, есть и авантюристы, которым не даёт покоя жажда приключений. А в чём там будут заключаться эти самые приключения, по сути безразлично. Но все они в конечном итоге сходятся в одной точке: ни одно животное не может принадлежать человеку, потому что ни одно животное не является вещью. Как, борьба за права кур? Да, борьба за права кур. А почему бы и нет? Есть время, есть и вдохновение.
Верхом нелепости будет утверждать, что роман Олин Анферт представляет собой реалистичный слепок природозащитного движения на том или ином этапе его развития. Это комментарий, и комментарий иронический, местами гиперболизированный, заострённый до абсурда. Там, где газетчица видит сенсацию, экологиня - тему научного труда, а расследовательница - простор для применения дедуктивного метода, американская романистка видит повод поразмыслить, постоять и призадуматься. А потом и посмеяться, как сделали это главные героини, несколько лет спустя посетив дело рук своих.