Скрипка, деньги и «Титаник»
- Я даже не знаю, как назвать музыку, которую мы исполняем. Классика? Нью-эйдж? Саундтрек к «Титанику»?
- Я называю это «клоп», - отвечает Дебби. - Классика плюс поп. Людям нравится такая музыка, она на слуху, как поп, и при этом солидная, как классика. Они готовы слушать ее с утра до вечера. В рейтинге клоп-музыки у Композитора все первые места.
Джессика Чиччехитто Хайндман [Jessica Chiccehitto Hindman, в переводе ошибочно: Чиккетто], молодая выпускница престижного колледжа, переживает не лучшие времена. Работу по специальности никак не найти, деньги на исходе, обстановка накаляется. По счастливой случайности, она, не профессиональная скрипачка, удачно проходит прослушивание в турне со знаменитым Композитором. Композитора по имени не называют, хотя у некоторых читателей есть подозрение, что речь идёт о Тиме Джанисе. Ну, знаете эти диски: «Кельтское сердце», «Рождественский подарок», «Прекрасная Америка»... Ненавязчивые, почти фоновые мелодии, лишённые диссонансов, не запоминающиеся, текущие и текущие мимо, как вода. Ведь кто-то же их пишет? И ещё какую карьеру на них делает, хоть сам три аккорда правильно не возьмёт и знаменитое бетховенское та-та-та-там, судьба стучится в дверь, не опознает. Худшие подозрения Джессики оправдываются. Выступать ей предстоит под фанеру.
- Знаешь, чего не хватает в этой книге?
- Чего?
- Мужика.
- Мужика? А Композитор?
- Да нет же, глупая. Я о другом. Не хватает красивого, обаятельного, образованного парня, который придёт и скажет тебе, что твоя музыкальная карьера, турне с Композитором - пустая трата времени. Того, кто излечит тебя от панических атак, велев прекратить разрушать свою жизнь и убиваться на работе. Того, кто заставит тебя задуматься о действительно важных вещах: замужестве, детишках, переезде за город, где ты станешь... ну, не знаю... тренером школьной команды по плаванию.
Одни превозносят Хайндман за честность, другие возмущаются: да как у неё совести хватило участвовать в липовых концертах, получать за это деньги и потом ещё об этом рассказывать на публику? Посмотрите, дамы и господа, какая я замечательная мошенница? А меня до глубины души потрясло мимолетное упоминание мемуаристки: чтобы закончить колледж, пришлось продать свои яйцеклетки. Радует, что не почку.
Когда ты играешь на скрипке, тебе говорят, что у тебя настоящий дар. Это чушь, нет у тебя никакого дара, но люди смотрят на тебя иначе в этот момент. (Будучи девочкой-подростком, ты являешься экспертом мирового класса, без пяти минут кандидатом наук в области визуальной семантики и безошибочно различаешь смыслы, сокрытые в брошенных на тебя взглядах.) Ты прижимаешь скрипку подбородком, и в долю секунды твоя ценность как человеческого существа перестает измеряться по шкале внешней привлекательности (лицо - на троечку, зато попа - на твердую пятерку). Занося смычок над струнами, ты ненадолго покидаешь свое тело, свою оболочку, которая, хочешь ты этого или нет, подает сексуальные сигналы, но почему-то никогда не выглядит достаточно сексуальной. Играя или даже просто проходя со скрипичным футляром по школьным коридорам, выкрашенным в блевотно-зеленый цвет, ты сообщаешь миру: есть нечто, в чем ты разбираешься лучше других, и это дает тебе власть - власть, благодаря которой твой образ, ограниченный молодым женским телом, становится сложнее и значительнее. Ибо самое возмутительное в жизни в собственном теле - не то, что ты недостаточно худа или красива, а то, что тебя с ходу считают глупой, неинтересной или пустой; будь ты мальчиком - даже глупым, неинтересным или пустым - такого бы не произошло никогда. Но факт, что ты играешь классическую музыку на скрипке, всё меняет. Скрипка - это серьёзно. Классическая музыка - это серьёзно.
Вообще ценностное отношение к классической музыке - несомненно, тема для исследований. Диски с Моцартом для малышей, якобы повышающие коэффициент интеллекта. Афоризм венесуэльского народного учителя Хосе-Антонио Абреу: дайте ребёнку музыкальный инструмент, и он никогда больше не возьмёт в руки оружие. Классические мелодии как орудие борьбы с мировым злом и взаимной ненавистью. Об этом красочно пишет Блэр Тиндалл [Blair Tindall] в замечательных мемуарах «Моцарт в джунглях». Маленькая Джессика решила, и не без оснований, что музыка будет её шансом выкарабкаться из нищего городка в Аппалачах. Её землячка Линди Ингланд пошла в армию, чтобы не работать на птицеферме, где издеваются над курами. Позже большую известность получили фотографии Ингланд в тюрьме Абу-Грейб с заключённым на поводке.
Так может быть, концерты под фонограмму - ещё не самое злое зло? По иронии судьбы, успех, уважение, финансовую независимость, всё, что так ценится в нашей культуре, Хайндман получила, именно участвуя в концертах Композитора. Аудитории-то действительно нравится. Незатейливые, даже примитивные мелодии помогают людям пережить тяжёлую химиотерапию, тревогу за родных и близких, смерть любимого человека. Да, это не высокое искусство. Но это надо. В отличие, например, от арабистики, которую Хайндман изучала в колледже.
- Но война же будет?
- Будет, но кто захочет о ней читать? Более того, кто захочет платить, чтобы читать о войне? Вы слышали об Интернете?
В общем, как сказал первая скрипка (история сохранила его имя, Уоллас Хартли) в одном популярном фильме: Сыграем что-нибудь весёленькое, ребята, жизнерадостное. Капитан сказал, что паниковать ни к чему.
Метафора «Титаника» проходит через всю книгу. В образе обречённого корабля, сияющего огнями, но уходящего под воду, мемуаристка видит Америку. А мне пришёлся по душе эпиграф из детского поэта Дэвида Ли Гаррисона:
И все дети -
Все без исключения -
Вошли в музыку,
Как входят в воду.
- Я называю это «клоп», - отвечает Дебби. - Классика плюс поп. Людям нравится такая музыка, она на слуху, как поп, и при этом солидная, как классика. Они готовы слушать ее с утра до вечера. В рейтинге клоп-музыки у Композитора все первые места.
Джессика Чиччехитто Хайндман [Jessica Chiccehitto Hindman, в переводе ошибочно: Чиккетто], молодая выпускница престижного колледжа, переживает не лучшие времена. Работу по специальности никак не найти, деньги на исходе, обстановка накаляется. По счастливой случайности, она, не профессиональная скрипачка, удачно проходит прослушивание в турне со знаменитым Композитором. Композитора по имени не называют, хотя у некоторых читателей есть подозрение, что речь идёт о Тиме Джанисе. Ну, знаете эти диски: «Кельтское сердце», «Рождественский подарок», «Прекрасная Америка»... Ненавязчивые, почти фоновые мелодии, лишённые диссонансов, не запоминающиеся, текущие и текущие мимо, как вода. Ведь кто-то же их пишет? И ещё какую карьеру на них делает, хоть сам три аккорда правильно не возьмёт и знаменитое бетховенское та-та-та-там, судьба стучится в дверь, не опознает. Худшие подозрения Джессики оправдываются. Выступать ей предстоит под фанеру.
- Знаешь, чего не хватает в этой книге?
- Чего?
- Мужика.
- Мужика? А Композитор?
- Да нет же, глупая. Я о другом. Не хватает красивого, обаятельного, образованного парня, который придёт и скажет тебе, что твоя музыкальная карьера, турне с Композитором - пустая трата времени. Того, кто излечит тебя от панических атак, велев прекратить разрушать свою жизнь и убиваться на работе. Того, кто заставит тебя задуматься о действительно важных вещах: замужестве, детишках, переезде за город, где ты станешь... ну, не знаю... тренером школьной команды по плаванию.
Одни превозносят Хайндман за честность, другие возмущаются: да как у неё совести хватило участвовать в липовых концертах, получать за это деньги и потом ещё об этом рассказывать на публику? Посмотрите, дамы и господа, какая я замечательная мошенница? А меня до глубины души потрясло мимолетное упоминание мемуаристки: чтобы закончить колледж, пришлось продать свои яйцеклетки. Радует, что не почку.
Когда ты играешь на скрипке, тебе говорят, что у тебя настоящий дар. Это чушь, нет у тебя никакого дара, но люди смотрят на тебя иначе в этот момент. (Будучи девочкой-подростком, ты являешься экспертом мирового класса, без пяти минут кандидатом наук в области визуальной семантики и безошибочно различаешь смыслы, сокрытые в брошенных на тебя взглядах.) Ты прижимаешь скрипку подбородком, и в долю секунды твоя ценность как человеческого существа перестает измеряться по шкале внешней привлекательности (лицо - на троечку, зато попа - на твердую пятерку). Занося смычок над струнами, ты ненадолго покидаешь свое тело, свою оболочку, которая, хочешь ты этого или нет, подает сексуальные сигналы, но почему-то никогда не выглядит достаточно сексуальной. Играя или даже просто проходя со скрипичным футляром по школьным коридорам, выкрашенным в блевотно-зеленый цвет, ты сообщаешь миру: есть нечто, в чем ты разбираешься лучше других, и это дает тебе власть - власть, благодаря которой твой образ, ограниченный молодым женским телом, становится сложнее и значительнее. Ибо самое возмутительное в жизни в собственном теле - не то, что ты недостаточно худа или красива, а то, что тебя с ходу считают глупой, неинтересной или пустой; будь ты мальчиком - даже глупым, неинтересным или пустым - такого бы не произошло никогда. Но факт, что ты играешь классическую музыку на скрипке, всё меняет. Скрипка - это серьёзно. Классическая музыка - это серьёзно.
Вообще ценностное отношение к классической музыке - несомненно, тема для исследований. Диски с Моцартом для малышей, якобы повышающие коэффициент интеллекта. Афоризм венесуэльского народного учителя Хосе-Антонио Абреу: дайте ребёнку музыкальный инструмент, и он никогда больше не возьмёт в руки оружие. Классические мелодии как орудие борьбы с мировым злом и взаимной ненавистью. Об этом красочно пишет Блэр Тиндалл [Blair Tindall] в замечательных мемуарах «Моцарт в джунглях». Маленькая Джессика решила, и не без оснований, что музыка будет её шансом выкарабкаться из нищего городка в Аппалачах. Её землячка Линди Ингланд пошла в армию, чтобы не работать на птицеферме, где издеваются над курами. Позже большую известность получили фотографии Ингланд в тюрьме Абу-Грейб с заключённым на поводке.
Так может быть, концерты под фонограмму - ещё не самое злое зло? По иронии судьбы, успех, уважение, финансовую независимость, всё, что так ценится в нашей культуре, Хайндман получила, именно участвуя в концертах Композитора. Аудитории-то действительно нравится. Незатейливые, даже примитивные мелодии помогают людям пережить тяжёлую химиотерапию, тревогу за родных и близких, смерть любимого человека. Да, это не высокое искусство. Но это надо. В отличие, например, от арабистики, которую Хайндман изучала в колледже.
- Но война же будет?
- Будет, но кто захочет о ней читать? Более того, кто захочет платить, чтобы читать о войне? Вы слышали об Интернете?
В общем, как сказал первая скрипка (история сохранила его имя, Уоллас Хартли) в одном популярном фильме: Сыграем что-нибудь весёленькое, ребята, жизнерадостное. Капитан сказал, что паниковать ни к чему.
Метафора «Титаника» проходит через всю книгу. В образе обречённого корабля, сияющего огнями, но уходящего под воду, мемуаристка видит Америку. А мне пришёлся по душе эпиграф из детского поэта Дэвида Ли Гаррисона:
И все дети -
Все без исключения -
Вошли в музыку,
Как входят в воду.