Добрые Соседи и недобрые соседи: о романе Ханны Кент "Тёмная вода"
Ченджлинги. Шифра. Вехзелькиндер. Вайдокасы. Огбанье. Абику. Подменыши или обменыши. Издавна ходили легенды об обмене детьми между миром людей и миром не-людей. Существа таинственного мира похищали или заманивали человеческих детёнышей, в обмен оставляя своих отвратительных отпрысков или заколдованные поленья, кости, камни. Подменный ребёнок не рос, отличался глупостью и злобой или наоборот, чрезвычайным умом, но опять-таки злобой и жестокостью. Мало существовало способов вернуть человеческое дитя домой. Считалось возможным всячески мучить подменыша, чтобы сверхъестественные родители усовестились и сами совершили обратный обмен.
На острове Ирландия вера в подменышей была довольно распространена, и, по свидетельству Т. Михайловой, даже в шестидесятые годы двадцатого века ещё спорадически встречались плохо развивающиеся, с различными стигмами или попросту хилые-слабенькие дети, к которым их семьи относились как к нелюдям, кукушатам, вкравшимся в дом обманом. В 1895 году в графстве Типперери был случай, когда некто Майкл Клири убил жену, Бриджет Клири, в присутствии соседей, двоюродных братьев и сестры, родной тётки и отца этой самой Бриджет. Родственники не только не защитили молодую женщину, но и помогали убийце. Сначала Бриджет Клири, выздоравливающую после тяжёлой болезни, облили мочой, потом напоили какими-то горькими травами, затем заставили с молитвой съесть два куска хлеба, а когда третий кусок она съесть не смогла, взбешённый муж подтащил несчастную к очагу и горящей головнёй стал запихивать ей хлеб прямо в горло. Затем облил керосином и поджёг. Тело выбросили в болото, не то в ров.
Последние слова убитой были: Я Бриджет Боланд, дочь Патрика Боланда и жена Майкла Клири, во имя Божие.
На суде Майкл, грамотный и вменяемый человек, заявил, что сжёг никакую не супругу, а нечистую силу, которая подменила её собой во время болезни. Якобы не-Бриджет была выше Бриджет на два дюйма, вела себя иначе и вообще не являлась человеком. Тем не менее отсидел он пятнадцать лет, затем эмигрировал в Канаду, где следы его теряются. Австралийская писательница Ханна Кент [Hannah Kent] посвятила свой роман The Good People, то есть "Добрый народ" (так называют в Ирландии сверхъестественных жителей холмов) аналогичному процессу, проходившему в графстве Керри В русском переводе книга называется "Тёмная вода".
Жизнь Норы Лихи в одночасье летит под откос. В молодых годах незнамо от чего умерла её дочь, оставив единственного сына, который, вроде как заразившись этим незнамо чем, хиреет, болеет, теряет речь и способность ходить. Неожиданно умирает и муж Норы, она остаётся одна с ребёнком, вызвающим у неё подчас суеверный ужас. В помощь она нанимает прислугу, невежественную, но честную девочку по имени Мэри...
Соседи, конечно, сволочи. Не те, которые добрый народ из эльфийской крепости, а те, которые обычный народ. Односельчане. Норе, Мэри и маленькому Михялу нельзя не сострадать, а вот знахарка Нэнс Роух вызывает даже благоговение. Она казалась кем-то вроде богатырш ирландского эпоса, и помню своё удивление, когда в тюрьме измерили её рост и вес, и она оказалась метр с чепчиком и хрупенькая, сорок четыре килограмма. Железный характер, крепкая память, удивительное лирическое красноречие, поэтическая ругань вроде "Да если б я ему зла желала, он бы уж сколько лет пчёлами ссал и сверчками кашлял!", медицинские и психологические знания, стойкость и терпение, достойные героини легенд. В сущности, и судьбу Нэнс можно прочесть как семейный анамнез шизофрении в эпоху, когда не существовало ещё самого термина "шизофрения". Никакие сиды её маму не похищали, вернее, что тогда величали похищением сидов, сейчас называется приступообразно-прогредиентная форма... В конечном итоге больная впала в кататонию, и юная Нэнс закономерно перешла под покровительство тётки, у которой семейная патология явно проходила легче. Одарённая, чуткая Шалая Мэгги пробудила в племяннице жажду познания.
В другие, более человечные к женщинам и крестьянству времена, Нэнс пришла бы в лечебное дело, но, как говорится, за неимением гербовой пишут и на простой. Народная медицина тоже медицина. Интересующихся отсылаю к труду Ниалла МакКотира [Niall Mac Coitir] "Травы Ирландии". В Ирландии растут очень интересные травы, я вам скажу. И, где профессионалы не берутся, разводят руками, в дело вступают бабушки-шептуньи. Нэнс ступает ногами по земле, но головой живёт в сказке, и накал её убеждённости таков, что я в определённый момент ощутила надежду на чудо. Бессмысленную надежду, спору нет, но надежду. Каково же было им, тёмным и несчастным, ничего не видевшим, кроме хлева и поля! Как им хотелось верить, и как они верили! В чох, в сон, в птичий грай, в траву лусмор, в целебную силу трёх потоков воды.
Каково им было, когда вера пропадала втуне?
[Осторожно, спойлер!]Тех, кто не боится спойлеров, спешу заверить, что процесс закончится оправданием, невольные убийцы будут отпущены. Хотя, конечно, когда Нора, спотыкаясь, торопится домой из застенка, потому что дома будет ждать внучок, здоровый и невредимый, Нэнс же обещала. А дома никто не ждёт... уж лучше виселица с определённой точки зрения. Нэнс Роух, бродяга, счастливее крестьянки Норы, привязанной к земле. Везде, где течёт вода и растут травы, её будет встречать шёпот духов и благословения Добрых соседей.
Женщина рассказала, что оставляла девочку на перекрестке дорог, чтоб вызволить дочь от неведомых. Держать её над огнём, правда, духу не хватило - ведь так похожа на родное дитя. Но к столбу, дескать, привязывала, - так девчонка ухитрилась распутать веревку и явилась обратно в дом. И в постель плюхнулась на место родной их дочери. Муж женщины уверял, что подмёныша надо побить и на лбу ей крест горящей головней выжечь. Фэйри, мол, напугаются и заберут свое отродье, а родную дочь вернут.
Нэнс велела женщине семь раз прийти к ней с подмёнышем. На добрых соседей, кроме силы огня, есть ещё управа - сила их волшебных трав.
Семь утр лусмора, сильной травы. Собранную на рассвете наперстянку Нэнс давала подменышу: три капли сока из листьев - на язык, три - в ухо. Когда пульс у детеныша фэйри замедлялся и делалось понятно, что снадобье прошло в кровь, она вместе с матерью качала дитя над порогом избушки - туда-сюда, произнося слова, которые Нэнс много лет назад слышала от Мэгги:
«Если ты из фэйри - прочь!»
Семь дней она усердно потчевала бесёныша наперстянкой. Семь дней замирало сердце подмёныша. Семь дней девочку прошибало холодным потом.
- Мучается она? - спрашивала мать.
- Она не желает возвращаться к своим.
На следующий день после седьмого обряда женщина появилась одна. Лицо её сияло. «Она говорит! Говорит!»
На острове Ирландия вера в подменышей была довольно распространена, и, по свидетельству Т. Михайловой, даже в шестидесятые годы двадцатого века ещё спорадически встречались плохо развивающиеся, с различными стигмами или попросту хилые-слабенькие дети, к которым их семьи относились как к нелюдям, кукушатам, вкравшимся в дом обманом. В 1895 году в графстве Типперери был случай, когда некто Майкл Клири убил жену, Бриджет Клири, в присутствии соседей, двоюродных братьев и сестры, родной тётки и отца этой самой Бриджет. Родственники не только не защитили молодую женщину, но и помогали убийце. Сначала Бриджет Клири, выздоравливающую после тяжёлой болезни, облили мочой, потом напоили какими-то горькими травами, затем заставили с молитвой съесть два куска хлеба, а когда третий кусок она съесть не смогла, взбешённый муж подтащил несчастную к очагу и горящей головнёй стал запихивать ей хлеб прямо в горло. Затем облил керосином и поджёг. Тело выбросили в болото, не то в ров.
Последние слова убитой были: Я Бриджет Боланд, дочь Патрика Боланда и жена Майкла Клири, во имя Божие.
На суде Майкл, грамотный и вменяемый человек, заявил, что сжёг никакую не супругу, а нечистую силу, которая подменила её собой во время болезни. Якобы не-Бриджет была выше Бриджет на два дюйма, вела себя иначе и вообще не являлась человеком. Тем не менее отсидел он пятнадцать лет, затем эмигрировал в Канаду, где следы его теряются. Австралийская писательница Ханна Кент [Hannah Kent] посвятила свой роман The Good People, то есть "Добрый народ" (так называют в Ирландии сверхъестественных жителей холмов) аналогичному процессу, проходившему в графстве Керри В русском переводе книга называется "Тёмная вода".
Жизнь Норы Лихи в одночасье летит под откос. В молодых годах незнамо от чего умерла её дочь, оставив единственного сына, который, вроде как заразившись этим незнамо чем, хиреет, болеет, теряет речь и способность ходить. Неожиданно умирает и муж Норы, она остаётся одна с ребёнком, вызвающим у неё подчас суеверный ужас. В помощь она нанимает прислугу, невежественную, но честную девочку по имени Мэри...
Соседи, конечно, сволочи. Не те, которые добрый народ из эльфийской крепости, а те, которые обычный народ. Односельчане. Норе, Мэри и маленькому Михялу нельзя не сострадать, а вот знахарка Нэнс Роух вызывает даже благоговение. Она казалась кем-то вроде богатырш ирландского эпоса, и помню своё удивление, когда в тюрьме измерили её рост и вес, и она оказалась метр с чепчиком и хрупенькая, сорок четыре килограмма. Железный характер, крепкая память, удивительное лирическое красноречие, поэтическая ругань вроде "Да если б я ему зла желала, он бы уж сколько лет пчёлами ссал и сверчками кашлял!", медицинские и психологические знания, стойкость и терпение, достойные героини легенд. В сущности, и судьбу Нэнс можно прочесть как семейный анамнез шизофрении в эпоху, когда не существовало ещё самого термина "шизофрения". Никакие сиды её маму не похищали, вернее, что тогда величали похищением сидов, сейчас называется приступообразно-прогредиентная форма... В конечном итоге больная впала в кататонию, и юная Нэнс закономерно перешла под покровительство тётки, у которой семейная патология явно проходила легче. Одарённая, чуткая Шалая Мэгги пробудила в племяннице жажду познания.
В другие, более человечные к женщинам и крестьянству времена, Нэнс пришла бы в лечебное дело, но, как говорится, за неимением гербовой пишут и на простой. Народная медицина тоже медицина. Интересующихся отсылаю к труду Ниалла МакКотира [Niall Mac Coitir] "Травы Ирландии". В Ирландии растут очень интересные травы, я вам скажу. И, где профессионалы не берутся, разводят руками, в дело вступают бабушки-шептуньи. Нэнс ступает ногами по земле, но головой живёт в сказке, и накал её убеждённости таков, что я в определённый момент ощутила надежду на чудо. Бессмысленную надежду, спору нет, но надежду. Каково же было им, тёмным и несчастным, ничего не видевшим, кроме хлева и поля! Как им хотелось верить, и как они верили! В чох, в сон, в птичий грай, в траву лусмор, в целебную силу трёх потоков воды.
Каково им было, когда вера пропадала втуне?
[Осторожно, спойлер!]Тех, кто не боится спойлеров, спешу заверить, что процесс закончится оправданием, невольные убийцы будут отпущены. Хотя, конечно, когда Нора, спотыкаясь, торопится домой из застенка, потому что дома будет ждать внучок, здоровый и невредимый, Нэнс же обещала. А дома никто не ждёт... уж лучше виселица с определённой точки зрения. Нэнс Роух, бродяга, счастливее крестьянки Норы, привязанной к земле. Везде, где течёт вода и растут травы, её будет встречать шёпот духов и благословения Добрых соседей.
Женщина рассказала, что оставляла девочку на перекрестке дорог, чтоб вызволить дочь от неведомых. Держать её над огнём, правда, духу не хватило - ведь так похожа на родное дитя. Но к столбу, дескать, привязывала, - так девчонка ухитрилась распутать веревку и явилась обратно в дом. И в постель плюхнулась на место родной их дочери. Муж женщины уверял, что подмёныша надо побить и на лбу ей крест горящей головней выжечь. Фэйри, мол, напугаются и заберут свое отродье, а родную дочь вернут.
Нэнс велела женщине семь раз прийти к ней с подмёнышем. На добрых соседей, кроме силы огня, есть ещё управа - сила их волшебных трав.
Семь утр лусмора, сильной травы. Собранную на рассвете наперстянку Нэнс давала подменышу: три капли сока из листьев - на язык, три - в ухо. Когда пульс у детеныша фэйри замедлялся и делалось понятно, что снадобье прошло в кровь, она вместе с матерью качала дитя над порогом избушки - туда-сюда, произнося слова, которые Нэнс много лет назад слышала от Мэгги:
«Если ты из фэйри - прочь!»
Семь дней она усердно потчевала бесёныша наперстянкой. Семь дней замирало сердце подмёныша. Семь дней девочку прошибало холодным потом.
- Мучается она? - спрашивала мать.
- Она не желает возвращаться к своим.
На следующий день после седьмого обряда женщина появилась одна. Лицо её сияло. «Она говорит! Говорит!»