( Read more... )

Тебе тридцать три года, ни семьи, ни дома. Очередная осень, свинцовым небом, застает тебя в призрачном свете от грязно-желтой занавески, в твоей забитой книгами лачуги. Вся история Рима нашла себе приют в двадцати квадратных метрах. На страницах этих фолиантов становились Империи, эти буквы и разрушали государства в считанные листы. Тебе тридцать ( Read more... )