Сон
В ночь с Йом Киппура на сегодня такая фантасмагоричная чушь снилась, что трудно описать словами. Как будто показали подсознанку, населенную чудовищами. Все это походило на задвигавшуюся картину Босха.
Сначала некий человек, роясь под корнями дерева, нашел корешок в форме женской фигуры с младенцем. Это была живая маленькая женщина, от пальцев ее рук и ног шли тонкие корешки, сплетавшиеся с корнями дерева. Он за эту женщину потянул, а она не отделилась от дерева, а потянула за собой те корешки, что уходили вглубь, и там открылся проход в какой-то подземный мир. Сначала из этого мира полезли очень страшные мерзкие малиновые склизняки, а потом он открылся еще, и вылезли в большом количетсве чудища, все женского пола.
А на земле было царство царя, вроде Ивана Грозного. И все эти женские чудища стали убивать мужских чудищ. А женскими чудовищами правила царица, которая говорила, что производит феминистскую революцию. Но мир при этом изменился и стал еще ужаснее. В какой-то момент она приказала:
- Приведите мне жидовинек!
Показался воз, на котором стояли "жидовиньки" - все молодые девушки, обнаженные. В их тела были воткнуты то ли гвозди, то ли иголки, и от иголок шли тонкие нити к перекладинам воза. Нити почти не были видны, и от этого казалось, что они стоят на возу добровольно. Во всяком случае, царица так утверждала.
От "жидовинек" отделилась одна, действительно еврейского вида, и стала от имени всех вести переговоры с царицей. Она была тоже голая, но завернутая в одеяние вроде пончо - такие в последнее время носят представительницы очень крайних еврейских течений, которых можно видеть в Бней-Браке. Только в реальности эти попоны, конечно, не на голое тело одеты.
Она вела переговоры с точки зрения разумного компромисса, и я понимала, что ее переговоры обречены, потому что кругом нет разума. У царицы нет разума. И она в итоге эту "жидовиньку" обманет. Пообещает ее подругам относительную свободу и свяжет еще больше. А то и убьет.
Вдруг я подняла глаза вверх и увидела, что небо - это твердь. Твердая такая субстанция малинового цвета. И вдруг сквозь нее начинают прорываться какие-то гиганские предметы вроде стенобитных орудий. И эта самая твердь начинает по краям разломов осыпаться, как осыпается земля.
Какой-то голос сказал, что все, кого изгнал прежний царь, теперь рвутся в его мир, и хотят его разрушить, и изгнать женских чудовищ. И кто же эти изгнанники? Вроде композиторы и писатели. И вдруг они ворвались. Предводительствовал Модест Иванович Мусоргский. Он был очень похож на свой портрет из Большого зала консерватории. Он правил каретой, которая вся была составлена из овальных медальонов со стен Большого зала, только без портретов композиторов. Коней не было. Карета ехала сама, а Модест Иванович нахлестывал ее плеткой. И все женские чудища разбегались и исчезали.
Я хотела узнать, что случилось с жидовиньками, но проснулась.