Яблони в цвету
Какими-то вообще окольными путями, через комментарии в комментариях комментаторов комметратиев, словом, сама не знаю как, но добралась случайно до жж read_only5, где и остановилась передохнуть и почитать «за жизнь» (кстати, чтение порадовало. и немедленно выпил зафрендил ©). Но один... ммм... флешмоб? вопрос?.. предложение в одной из записей захватило меня не на шутку. Запись такова:
«По блогам побежала новая игрушка - как начинается ваша любимая книга. А мне захотелось спросить не о началах, а о завершениях. Не так много книг, даже и прекрасных, которые правильно окончены, чтобы последняя фраза или абзац или страница ставили точку, но оставляли к тому же длящийся, светящийся след, след, в который всматриваешься, который и продолжает линию рассказа, и изменяет ее, и уводит куда-то еще.
Я сходу могу вспомнить немного.
«Просто постояла еще немного, потом повернулась к машине и села за руль, чтобы ехать туда, где мне положено быть».
«Но я твердо верил в то, что не прошло время ужасных чудес».
«... нельзя, один раз неудачно метнув кости, выбывать из игры; что жизнь нужно - из последних сил, с опустошенною душой и без надежды уцелеть в железном сердце города - претерпевать. И снова выходить - в слепой, соленый, темный океан».
И самое протыкающее:
«Германн сошёл с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: "Тройка, семёрка, туз! Тройка, семёрка, дама!.."
Лизавета Ивановна вышла замуж за очень любезного молодого человека; он где-то служит и имеет порядочное состояние: он сын бывшего управителя у старой графини. У Лизаветы Ивановны воспитывается бедная родственница.
Томский произведён в ротмистры и женится на княжне Полине».
Кто поделится своим любимым?»
(с) http://read-only5.livejournal.com/206614.html#comments
Я примерно помнила, какими словами заканчивается моя любимая книга, но не удержалась от соблазна освежить память и восстановить цитату дословно. Нашла эту книжку... А потом еще одну... И еще одну...
«Мне нравилась пара песен Аквариума... Ну, я скачал одну... А потом ещё 24 альбома» (с)
Пока я перечитывала все эти концовки (книжный шкаф сейчас имеет устрашающий вид:) это же погром какой-то!), я не то чтобы прозревала, но... «всё сейчас вы видите как сквозь некую пелену, но скоро она спадет и вы снова обретете ясность» © В общем, было такое, пожалуй, ощущение обретения ясности.
И немедленно выпил вспомнился Эрик Берн (а как же, «мы вместе в этой теме» © :) feerija с десяток постов может написать (и, того и гляди, напишет:) на интересующую ее сейчас тематику, часть которой - сценарии. Так вот. Щас будет небольшое (или большое) отступление, поясняющее мое восприятие и осмысление действия, начавшегося как условно флешмоб: возврат к концовкам любимых книг. Сами концовки я приведу в конце поста, так что тот, кого моя трактовка не интересует, может сразу окунуться в мир художественной литературы.
Ну а я тем временем потрещу о Берне;)
Я чуток писала в прошлом посте про любимые сказки, да. Но есть и продолжение.
Сценарий пишется, всё более и более уточняясь со временем, примерно как от выбора жанра переходим к общей фабуле, затем к главам и т.д. Начинается он с позиции "я о'кей" или "я не о'кей", дальше идет поиск соответствия, который продолжается довольно долго.
«На первой стадии он имеет дело с волшебниками, которые способны превращаться в животных. На второй ребенок просто приписывает животным человеческие качества. Эта способность до некоторой степени сохраняется и у взрослых, особенно тех, кто много времени проводит в конюшне, на псарне или в бассейне с дельфинами.
На третьей стадии, в подростковом возрасте, он опять переписывает сценарий, приспосабливая его к новой реальности. Она по-прежнему представляется ему романтической или золотой, иначе он пытается позолотить ее - с помощью наркотиков. Постепенно, по мере того, как идут годы, он все более сближается с реальностью, все чаще получает от окружающих именно те ответы, которые предусмотрены его сценарием. Таким образом, год за годом, десятилетие за десятилетием, он готовится к заключительному спектаклю.
Театральные сценарии интуитивно выводятся из жизненных сценариев, и, чтобы разобраться в них, имеет смысл рассмотреть существующие между ними связи и сходство.
И те и другие основаны на ограниченном количестве сюжетов, наиболее известный из которых - трагедия Эдипа. Подходящие сюжеты можно найти также у других древнегреческих драматургов и в греческой мифологии. У других народов в мистических религиозных драмах мы встречаем либо грубые дифирамбы, либо развратные оргии, но древние греки и древние евреи первыми выделили и описали образцы и типичные сюжеты человеческой жизни. Конечно, человеческая жизнь полна борьбы, пафоса, надгробного плача и богоявлений, как и в первобытных ритуалах, но когда описание дается обычным языком, а описывается встреча мужчины и девушки при луне под лавровым деревом, понять гораздо легче. Сведенная к этому уровню греческими поэтами, жизнь каждого человека уже изображена Булфинчем и Грейвзом. Если боги улыбаются человеку, ему живется неплохо. Но если они хмурятся, в нем что-то ломается. И если он хочет устранить проклятие или как-то приспособиться жить с ним, он становится пациентом. (на мой взгляд, книжка не лишена определенного юмора - feerija)
До первого представления сценарий приходится переписывать, разучивать, проводить репетиции. В театре есть читки, повторы, костюмные репетиции и генеральные репетиции перед премьерой. Жизненные сценарии начинаются в детстве с примитивной формы, которая называется протоколом. Здесь круг ролей весьма ограничен - только родители, братья и сестры; если же ребенок воспитывается в приюте или приемными родителями, в списке ролей - товарищи или воспитатели. Но переходя в подростковый возраст, он начинает встречаться с другими людьми. Он ищет тех, кто может играть роли, предписанные его сценарием (они будут это делать, потому что он сам играет определенную роль в их сценарии). В это время он переписывает свой сценарий, чтобы учесть новое окружение. Основной сюжет остается прежним, но действие развивается несколько по-другому. В большинстве случаев (если не считать подростковых убийств или самоубийств) это репетиция - нечто вроде прогона в маленьком городке. Пройдя через несколько таких адаптаций, человек подходит к основному представлению - и к заключительной развязке. Если сценарий «благоприятный», финал проходит в форме прощального обеда. Если «неблагоприятный», прощальные слова произносятся на больничной койке, у дверей тюремной камеры, в психиатрической лечебнице, у подножия виселицы или в морге.
Для исследователя транзакционного сценария, как и для критика сценария литературного, это означает, что если известна суть интриги и образы, известна и развязка, если только не вмешаются какие-то непредвиденные силы».
Эрик Берн «Люди, которые играют в игры»
У Берна нет ответа на вопрос, у всех ли есть сценарии (в этом месте каждый поддался соблазну и почувствовал себя Единственным В Своем Роде, исключительно свободным существом, не зависящим от сценариев, которые имеются у кого угодно, кроме сабжа. соблазн такой соблазн =)
Потакая своему чувству исключительности, можно ввести в текст поблажки, тем более что Берн (и жизнь, хехе) таки разделяют жесткие сценарии и, скажем, более-менее вариативные. А также Берн пишет, что сценарий можно преодолеть, но это заявление мне не совсем ясно (полагаю, из-за того, что слово «сценарий» имеет несколько смыслов в пределах даже одной книги, не говоря уже о пределах языка).
Скажем, говоря о преодолении сценария, Берн пишет, например, следующее:
«Определенные жизненные сценарии, если им не мешать развиваться, имеют вполне предсказуемую развязку; но чтобы человек имел оправдание для своих поступков, нужно, чтобы между ним и окружающими состоялся вполне определенный диалог. И в театре, и в реальной жизни каждый персонаж должен выучить свои реплики наизусть и произнести их вовремя, чтобы окружающие могли отреагировать надлежащим образом. Если герой меняет свой текст и состояние Я, окружающие будут реагировать по-другому. Это изменяет весь сценарий, и именно такова цель психотерапевта, занимающегося анализом сценария. Если Гамлет начнет произносить строки из другой пьесы, Офелии тоже придется изменить текст, чтобы происходящее имело какой-то смысл, и весь спектакль пойдет совсем по-другому. И тогда они вдвоем могут сбежать, а не бродить в тоске по замку - пьеса получится плохая, но жизнь, вероятно, станет гораздо лучше».
Эрик Берн «Люди, которые играют в игры»
Но лично мне кажется, это верхушка айсберга. «Говорить иначе» - да, о'кей, «для того, чтобы получить то, чего ты никогда не имел, нужно делать то, чего ты никогда не делал», и как следствие - стать тем, кем ты никогда не был. Но. Стать тем, кем ты никогда не был - это, извините, много трудов, а не просто реплика не по сценарию (хотя с этого может все начинаться). И в этом процессе - становясь тем, кем ты никогда не был - есть детерминирующие факторы. Из них (помимо врожденных) - влияние, укоренившееся слишком глубоко; слишком сильные формирующие факторы; что-то, что вросло в личность, стало частью ее, и уже невозможно вытащить нижнюю карту из карточного домика потому, что карта эта просто вросла в стол за минувшее время. В общем, что-то из серии «если бы я родился в другое время, в другом месте и вообще с другими наследственными признаками, жизнь моя сложилась бы иначе» (с)
Все эти реверансы, короче, к тому, что в определенной мере сложно оценить свою жизнь взглядом со стороны и понять, какую действительно роль играют в твоей жизни влияния, определенную совокупность которых, пожалуй, можно назвать сценарием, не вкладывая здесь, впрочем, в значение этого слова весь багаж транзакционного анализа. Нейтральное такое слово, которое просто короче, чем «подсознательный жизненный план» или «основной вектор, вокруг которого человек подсознательно старается выстроить события».
В психологической литературе понятие сценария обременено негативными смыслами, поскольку обращаются за помощью именно люди с деструктивными сценариями - соответственно, они хорошо изучены и многократно описаны. По конструктивным сценариям информации мало в силу их специфики - люди с конструктивным сценарием просто не попадают на прием к психотерапевтам.
Так вот, помимо того, что сценарий не обязательно имеет деструктивное влияние (может иметь и позитивное), сценарием чаще всего называется жесткая программа, заданная извне. Я, в силу того что вижу в собственной реальности, даю несколько иную трактовку. В моем понимании, ряд влияний очень плотно прошит в человеке, и именно этот набор влияний я и склонна называть сценарием. Еще раз: ряд влияний.
«Родители программируют детей, передавая им все, чему научились или чему, как им кажется, они научились. Модель, рассчитанная на долговременное исполнение, всегда имеет сюжетную линию. И если дурной или благополучный исход предопределен родительским программированием заранее, сюжет ребенок зачастую волен отыскивать сам».
Эрик Берн «Люди, которые играют в игры»
То есть, по большому счету, это та самая основа, "я о'кей" или "я не о'кей": "я о'кей" + "мир о'кей" = благополучный исход. А вот собственно как будут разворачиваться события - это уже может быть натаскано из разных источников. И в этом плане художественная литература - вопрос более чем интересный, а концовки любимых книг, как я только что поняла, вообще шикарная вещь. В нескольких абзацах содержится просто огромное количество информации!
Причем учитывая, что сценарий «наращивается», корректируется и по нескольку раз «прогоняется», инфа из любимой в подростковом возрасте литературы не намного уступает детским сказкам. В сущности, это развитие той же фабулы.
В общем, в моей интерпретации смысл поста read_only5 изменился почти до неузнаваемости)). Нет, сферический интерес «какая концовка, по-вашему, является удачной», то есть, грубо говоря, эстетический выбор - вполне себе приятное и интересное занятие. Но то, как именно заканчивается твоя любимая книга - это просто шквал информативности, на фоне которого эстетический выбор в моих глазах немедленно меркнет:)
Мне было, пожалуй, достаточно просто: художественную литературу я уже довольно длительное время не читала, поэтому каких-либо затруднений с выбором книг я не испытывала. Это всё действительно мои давние любови:)
А вообще хочется сказать read_only5 спасибо за идею. В свете вышеприведенной информации развязка и вовсе уж намного интереснее начала.
Ну и? - нетерпеливо спрашиваю я у книжных полок. - Какова же развязка?
Первая и главная книга, которую я читала, естественно, неоднократно (да как и все прочие в этом списке), но единственная, чью концовку я, как выяснилось, помню наизусть практически дословно:
«Эту сцену лучше всего охарактеризовал ван дер Кэйлен в разговоре с лордом Уиллогби, когда они ступили на палубу флагманского корабля адмирала.
- Это ошень поэтишно, - сказал он, и в его голубых глазах промелькнул веселый огонек. - Капитан Блад любит поэзию. Ви помниль яблок в цвету?»
Концовки прочих книг я не помнила и, по правде говоря, просто обалдевала, читая их.
«Удивленный и окончательно сбитый с толку, и странным образом полный радости, он помог Барбаре собрать фрукты и приготовить завтрак.
Солнце висело совсем низко над горизонтом, но все предвещало еще один жаркий день.
Возможно, вместо того, чтобы искать место для дома, он будет рисовать.
Возможно, рисуя, он будет обдумывать постройку лодки...»
«Куда ему теперь направиться? А куда угодно, куда угодно! В любую ближайшую страну по ту сторону границы! Но когда он снова подошел к гардеробу, саквояж произнес у него за спиной: «Ты сам не понимаешь, как тебе повезло!» Огастин в изумлении повернулся: ну конечно, ему это просто померещилось - никого в комнате не было, стоял обыкновенный саквояж.»
«Мгновение слабости и отвращения продолжалось недолго. Пальцы ощутили знакомый зуд, рука сама собой нащупала у пояса подвесную чернильницу. Предстояло много работы.
Утренний ветер щедро наполнял просторный клетчатый парус. Оставляя по левому борту острова, «косатка» резво бежала навстречу восходящему солнцу, и волны с шипением ложились под киль, уходя за корму.»
«Торопиться некуда, говорит он. До конца света еще миллиард лет, говорит он. Можно много, очень много успеть за миллиард лет, если не сдаваться и понимать, понимать и не сдаваться. И еще мне казалось, что он говорит: «Он умел бумагу марать под треск свечки! Ему было за что умирать у Черной речки...» И раздавалось у меня в мозгу его удовлетворенное уханье, словно уханье уэллсовского марсианина.
И я опустил глаза. Я сидел скорчившись, прижимая к животу обеими руками свою белую папку, и повторял про себя - в десятый раз, в двадцатый раз повторял про себя: «...с тех пор все тянутся предо мной глухие кривые окольные тропы...»
«Ночь перед Самхейном повалила Злую Берёзу. Вывернуть ее метель не осилила, но ствол пал, оставив необъятный пень в аршин высотою. Сойдет снег, и могучие корни погонят вверх новую жизнь, сперва пень зальётся слезами, которых никто не посмеет собрать, а потом к вешнему солнцу рванётся новый побег, буйный, сильный, свободный от всякого колдовства...
Но тогда мне неоткуда было всё это знать. Я шла мимо громадных заснеженных елей и крепко держалась за древко копья. И думала, как войду сейчас в дом и затеплю очаг для того, кого я всегда ждала.»
«- Мой сын?
- Он тоже сейчас там, с Эльгой и своей женой - моей матерью. Вы их увидите в конце голограммы. Хочу вас предупредить. Это особая голограмма. Она записана на асимметричных кристаллах, содержащих в себе память Эльги и моего отца. Они могут отвечать на ваши вопросы. Естественно, не на все, но вы сможете с ними побеседовать. В голограмме заложен ваш образ, и она заговорит лишь в том случае, если узнает вас. Сейчас на Земле такие голограммы заменяют письма. Если вам, например, необходимо побеседовать с другом или осуществить деловую встречу, но вы не располагаете временем, то... - Лацис принялся пространно объяснять возможные применения голограмм, но Сергей уже не слушал его.
- Если позволите, я на некоторое время вас покину.
- Конечно! Конечно! Я вас понимаю.
Сергей взял со стола футляр и вышел из гостиной.»
«Учебный год окончился, каникулы начались. Сон кончился, это утро.
И говоря так, Он больше уже не выглядел как Лев, и всё, что случилось потом, было таким великим и прекрасным, что я не могу это описать. Для нас тут конец историй, и мы можем только сказать, что с тех пор они жили счастливо, и для них это было началом настоящей истории. Вся их жизнь в нашем мире и все приключения в Нарнии были только обложкой и титульным листом, теперь, наконец, они открыли Первую Главу в Великой Истории, которую не читал никто в мире: истории, которая длится вечно, и в которой каждая глава лучше, чем предыдущая.»
P.S. Кстати... яблони в цвету. И немногим ранее.
«По блогам побежала новая игрушка - как начинается ваша любимая книга. А мне захотелось спросить не о началах, а о завершениях. Не так много книг, даже и прекрасных, которые правильно окончены, чтобы последняя фраза или абзац или страница ставили точку, но оставляли к тому же длящийся, светящийся след, след, в который всматриваешься, который и продолжает линию рассказа, и изменяет ее, и уводит куда-то еще.
Я сходу могу вспомнить немного.
«Просто постояла еще немного, потом повернулась к машине и села за руль, чтобы ехать туда, где мне положено быть».
«Но я твердо верил в то, что не прошло время ужасных чудес».
«... нельзя, один раз неудачно метнув кости, выбывать из игры; что жизнь нужно - из последних сил, с опустошенною душой и без надежды уцелеть в железном сердце города - претерпевать. И снова выходить - в слепой, соленый, темный океан».
И самое протыкающее:
«Германн сошёл с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: "Тройка, семёрка, туз! Тройка, семёрка, дама!.."
Лизавета Ивановна вышла замуж за очень любезного молодого человека; он где-то служит и имеет порядочное состояние: он сын бывшего управителя у старой графини. У Лизаветы Ивановны воспитывается бедная родственница.
Томский произведён в ротмистры и женится на княжне Полине».
Кто поделится своим любимым?»
(с) http://read-only5.livejournal.com/206614.html#comments
Я примерно помнила, какими словами заканчивается моя любимая книга, но не удержалась от соблазна освежить память и восстановить цитату дословно. Нашла эту книжку... А потом еще одну... И еще одну...
«Мне нравилась пара песен Аквариума... Ну, я скачал одну... А потом ещё 24 альбома» (с)
Пока я перечитывала все эти концовки (книжный шкаф сейчас имеет устрашающий вид:) это же погром какой-то!), я не то чтобы прозревала, но... «всё сейчас вы видите как сквозь некую пелену, но скоро она спадет и вы снова обретете ясность» © В общем, было такое, пожалуй, ощущение обретения ясности.
И немедленно выпил вспомнился Эрик Берн (а как же, «мы вместе в этой теме» © :) feerija с десяток постов может написать (и, того и гляди, напишет:) на интересующую ее сейчас тематику, часть которой - сценарии. Так вот. Щас будет небольшое (или большое) отступление, поясняющее мое восприятие и осмысление действия, начавшегося как условно флешмоб: возврат к концовкам любимых книг. Сами концовки я приведу в конце поста, так что тот, кого моя трактовка не интересует, может сразу окунуться в мир художественной литературы.
Ну а я тем временем потрещу о Берне;)
Я чуток писала в прошлом посте про любимые сказки, да. Но есть и продолжение.
Сценарий пишется, всё более и более уточняясь со временем, примерно как от выбора жанра переходим к общей фабуле, затем к главам и т.д. Начинается он с позиции "я о'кей" или "я не о'кей", дальше идет поиск соответствия, который продолжается довольно долго.
«На первой стадии он имеет дело с волшебниками, которые способны превращаться в животных. На второй ребенок просто приписывает животным человеческие качества. Эта способность до некоторой степени сохраняется и у взрослых, особенно тех, кто много времени проводит в конюшне, на псарне или в бассейне с дельфинами.
На третьей стадии, в подростковом возрасте, он опять переписывает сценарий, приспосабливая его к новой реальности. Она по-прежнему представляется ему романтической или золотой, иначе он пытается позолотить ее - с помощью наркотиков. Постепенно, по мере того, как идут годы, он все более сближается с реальностью, все чаще получает от окружающих именно те ответы, которые предусмотрены его сценарием. Таким образом, год за годом, десятилетие за десятилетием, он готовится к заключительному спектаклю.
Театральные сценарии интуитивно выводятся из жизненных сценариев, и, чтобы разобраться в них, имеет смысл рассмотреть существующие между ними связи и сходство.
И те и другие основаны на ограниченном количестве сюжетов, наиболее известный из которых - трагедия Эдипа. Подходящие сюжеты можно найти также у других древнегреческих драматургов и в греческой мифологии. У других народов в мистических религиозных драмах мы встречаем либо грубые дифирамбы, либо развратные оргии, но древние греки и древние евреи первыми выделили и описали образцы и типичные сюжеты человеческой жизни. Конечно, человеческая жизнь полна борьбы, пафоса, надгробного плача и богоявлений, как и в первобытных ритуалах, но когда описание дается обычным языком, а описывается встреча мужчины и девушки при луне под лавровым деревом, понять гораздо легче. Сведенная к этому уровню греческими поэтами, жизнь каждого человека уже изображена Булфинчем и Грейвзом. Если боги улыбаются человеку, ему живется неплохо. Но если они хмурятся, в нем что-то ломается. И если он хочет устранить проклятие или как-то приспособиться жить с ним, он становится пациентом. (на мой взгляд, книжка не лишена определенного юмора - feerija)
До первого представления сценарий приходится переписывать, разучивать, проводить репетиции. В театре есть читки, повторы, костюмные репетиции и генеральные репетиции перед премьерой. Жизненные сценарии начинаются в детстве с примитивной формы, которая называется протоколом. Здесь круг ролей весьма ограничен - только родители, братья и сестры; если же ребенок воспитывается в приюте или приемными родителями, в списке ролей - товарищи или воспитатели. Но переходя в подростковый возраст, он начинает встречаться с другими людьми. Он ищет тех, кто может играть роли, предписанные его сценарием (они будут это делать, потому что он сам играет определенную роль в их сценарии). В это время он переписывает свой сценарий, чтобы учесть новое окружение. Основной сюжет остается прежним, но действие развивается несколько по-другому. В большинстве случаев (если не считать подростковых убийств или самоубийств) это репетиция - нечто вроде прогона в маленьком городке. Пройдя через несколько таких адаптаций, человек подходит к основному представлению - и к заключительной развязке. Если сценарий «благоприятный», финал проходит в форме прощального обеда. Если «неблагоприятный», прощальные слова произносятся на больничной койке, у дверей тюремной камеры, в психиатрической лечебнице, у подножия виселицы или в морге.
Для исследователя транзакционного сценария, как и для критика сценария литературного, это означает, что если известна суть интриги и образы, известна и развязка, если только не вмешаются какие-то непредвиденные силы».
Эрик Берн «Люди, которые играют в игры»
У Берна нет ответа на вопрос, у всех ли есть сценарии (в этом месте каждый поддался соблазну и почувствовал себя Единственным В Своем Роде, исключительно свободным существом, не зависящим от сценариев, которые имеются у кого угодно, кроме сабжа. соблазн такой соблазн =)
Потакая своему чувству исключительности, можно ввести в текст поблажки, тем более что Берн (и жизнь, хехе) таки разделяют жесткие сценарии и, скажем, более-менее вариативные. А также Берн пишет, что сценарий можно преодолеть, но это заявление мне не совсем ясно (полагаю, из-за того, что слово «сценарий» имеет несколько смыслов в пределах даже одной книги, не говоря уже о пределах языка).
Скажем, говоря о преодолении сценария, Берн пишет, например, следующее:
«Определенные жизненные сценарии, если им не мешать развиваться, имеют вполне предсказуемую развязку; но чтобы человек имел оправдание для своих поступков, нужно, чтобы между ним и окружающими состоялся вполне определенный диалог. И в театре, и в реальной жизни каждый персонаж должен выучить свои реплики наизусть и произнести их вовремя, чтобы окружающие могли отреагировать надлежащим образом. Если герой меняет свой текст и состояние Я, окружающие будут реагировать по-другому. Это изменяет весь сценарий, и именно такова цель психотерапевта, занимающегося анализом сценария. Если Гамлет начнет произносить строки из другой пьесы, Офелии тоже придется изменить текст, чтобы происходящее имело какой-то смысл, и весь спектакль пойдет совсем по-другому. И тогда они вдвоем могут сбежать, а не бродить в тоске по замку - пьеса получится плохая, но жизнь, вероятно, станет гораздо лучше».
Эрик Берн «Люди, которые играют в игры»
Но лично мне кажется, это верхушка айсберга. «Говорить иначе» - да, о'кей, «для того, чтобы получить то, чего ты никогда не имел, нужно делать то, чего ты никогда не делал», и как следствие - стать тем, кем ты никогда не был. Но. Стать тем, кем ты никогда не был - это, извините, много трудов, а не просто реплика не по сценарию (хотя с этого может все начинаться). И в этом процессе - становясь тем, кем ты никогда не был - есть детерминирующие факторы. Из них (помимо врожденных) - влияние, укоренившееся слишком глубоко; слишком сильные формирующие факторы; что-то, что вросло в личность, стало частью ее, и уже невозможно вытащить нижнюю карту из карточного домика потому, что карта эта просто вросла в стол за минувшее время. В общем, что-то из серии «если бы я родился в другое время, в другом месте и вообще с другими наследственными признаками, жизнь моя сложилась бы иначе» (с)
Все эти реверансы, короче, к тому, что в определенной мере сложно оценить свою жизнь взглядом со стороны и понять, какую действительно роль играют в твоей жизни влияния, определенную совокупность которых, пожалуй, можно назвать сценарием, не вкладывая здесь, впрочем, в значение этого слова весь багаж транзакционного анализа. Нейтральное такое слово, которое просто короче, чем «подсознательный жизненный план» или «основной вектор, вокруг которого человек подсознательно старается выстроить события».
В психологической литературе понятие сценария обременено негативными смыслами, поскольку обращаются за помощью именно люди с деструктивными сценариями - соответственно, они хорошо изучены и многократно описаны. По конструктивным сценариям информации мало в силу их специфики - люди с конструктивным сценарием просто не попадают на прием к психотерапевтам.
Так вот, помимо того, что сценарий не обязательно имеет деструктивное влияние (может иметь и позитивное), сценарием чаще всего называется жесткая программа, заданная извне. Я, в силу того что вижу в собственной реальности, даю несколько иную трактовку. В моем понимании, ряд влияний очень плотно прошит в человеке, и именно этот набор влияний я и склонна называть сценарием. Еще раз: ряд влияний.
«Родители программируют детей, передавая им все, чему научились или чему, как им кажется, они научились. Модель, рассчитанная на долговременное исполнение, всегда имеет сюжетную линию. И если дурной или благополучный исход предопределен родительским программированием заранее, сюжет ребенок зачастую волен отыскивать сам».
Эрик Берн «Люди, которые играют в игры»
То есть, по большому счету, это та самая основа, "я о'кей" или "я не о'кей": "я о'кей" + "мир о'кей" = благополучный исход. А вот собственно как будут разворачиваться события - это уже может быть натаскано из разных источников. И в этом плане художественная литература - вопрос более чем интересный, а концовки любимых книг, как я только что поняла, вообще шикарная вещь. В нескольких абзацах содержится просто огромное количество информации!
Причем учитывая, что сценарий «наращивается», корректируется и по нескольку раз «прогоняется», инфа из любимой в подростковом возрасте литературы не намного уступает детским сказкам. В сущности, это развитие той же фабулы.
В общем, в моей интерпретации смысл поста read_only5 изменился почти до неузнаваемости)). Нет, сферический интерес «какая концовка, по-вашему, является удачной», то есть, грубо говоря, эстетический выбор - вполне себе приятное и интересное занятие. Но то, как именно заканчивается твоя любимая книга - это просто шквал информативности, на фоне которого эстетический выбор в моих глазах немедленно меркнет:)
Мне было, пожалуй, достаточно просто: художественную литературу я уже довольно длительное время не читала, поэтому каких-либо затруднений с выбором книг я не испытывала. Это всё действительно мои давние любови:)
А вообще хочется сказать read_only5 спасибо за идею. В свете вышеприведенной информации развязка и вовсе уж намного интереснее начала.
Ну и? - нетерпеливо спрашиваю я у книжных полок. - Какова же развязка?
Первая и главная книга, которую я читала, естественно, неоднократно (да как и все прочие в этом списке), но единственная, чью концовку я, как выяснилось, помню наизусть практически дословно:
«Эту сцену лучше всего охарактеризовал ван дер Кэйлен в разговоре с лордом Уиллогби, когда они ступили на палубу флагманского корабля адмирала.
- Это ошень поэтишно, - сказал он, и в его голубых глазах промелькнул веселый огонек. - Капитан Блад любит поэзию. Ви помниль яблок в цвету?»
Концовки прочих книг я не помнила и, по правде говоря, просто обалдевала, читая их.
«Удивленный и окончательно сбитый с толку, и странным образом полный радости, он помог Барбаре собрать фрукты и приготовить завтрак.
Солнце висело совсем низко над горизонтом, но все предвещало еще один жаркий день.
Возможно, вместо того, чтобы искать место для дома, он будет рисовать.
Возможно, рисуя, он будет обдумывать постройку лодки...»
«Куда ему теперь направиться? А куда угодно, куда угодно! В любую ближайшую страну по ту сторону границы! Но когда он снова подошел к гардеробу, саквояж произнес у него за спиной: «Ты сам не понимаешь, как тебе повезло!» Огастин в изумлении повернулся: ну конечно, ему это просто померещилось - никого в комнате не было, стоял обыкновенный саквояж.»
«Мгновение слабости и отвращения продолжалось недолго. Пальцы ощутили знакомый зуд, рука сама собой нащупала у пояса подвесную чернильницу. Предстояло много работы.
Утренний ветер щедро наполнял просторный клетчатый парус. Оставляя по левому борту острова, «косатка» резво бежала навстречу восходящему солнцу, и волны с шипением ложились под киль, уходя за корму.»
«Торопиться некуда, говорит он. До конца света еще миллиард лет, говорит он. Можно много, очень много успеть за миллиард лет, если не сдаваться и понимать, понимать и не сдаваться. И еще мне казалось, что он говорит: «Он умел бумагу марать под треск свечки! Ему было за что умирать у Черной речки...» И раздавалось у меня в мозгу его удовлетворенное уханье, словно уханье уэллсовского марсианина.
И я опустил глаза. Я сидел скорчившись, прижимая к животу обеими руками свою белую папку, и повторял про себя - в десятый раз, в двадцатый раз повторял про себя: «...с тех пор все тянутся предо мной глухие кривые окольные тропы...»
«Ночь перед Самхейном повалила Злую Берёзу. Вывернуть ее метель не осилила, но ствол пал, оставив необъятный пень в аршин высотою. Сойдет снег, и могучие корни погонят вверх новую жизнь, сперва пень зальётся слезами, которых никто не посмеет собрать, а потом к вешнему солнцу рванётся новый побег, буйный, сильный, свободный от всякого колдовства...
Но тогда мне неоткуда было всё это знать. Я шла мимо громадных заснеженных елей и крепко держалась за древко копья. И думала, как войду сейчас в дом и затеплю очаг для того, кого я всегда ждала.»
«- Мой сын?
- Он тоже сейчас там, с Эльгой и своей женой - моей матерью. Вы их увидите в конце голограммы. Хочу вас предупредить. Это особая голограмма. Она записана на асимметричных кристаллах, содержащих в себе память Эльги и моего отца. Они могут отвечать на ваши вопросы. Естественно, не на все, но вы сможете с ними побеседовать. В голограмме заложен ваш образ, и она заговорит лишь в том случае, если узнает вас. Сейчас на Земле такие голограммы заменяют письма. Если вам, например, необходимо побеседовать с другом или осуществить деловую встречу, но вы не располагаете временем, то... - Лацис принялся пространно объяснять возможные применения голограмм, но Сергей уже не слушал его.
- Если позволите, я на некоторое время вас покину.
- Конечно! Конечно! Я вас понимаю.
Сергей взял со стола футляр и вышел из гостиной.»
«Учебный год окончился, каникулы начались. Сон кончился, это утро.
И говоря так, Он больше уже не выглядел как Лев, и всё, что случилось потом, было таким великим и прекрасным, что я не могу это описать. Для нас тут конец историй, и мы можем только сказать, что с тех пор они жили счастливо, и для них это было началом настоящей истории. Вся их жизнь в нашем мире и все приключения в Нарнии были только обложкой и титульным листом, теперь, наконец, они открыли Первую Главу в Великой Истории, которую не читал никто в мире: истории, которая длится вечно, и в которой каждая глава лучше, чем предыдущая.»
P.S. Кстати... яблони в цвету. И немногим ранее.