Суд да дело-5
День был какой-то безумный. И вовсе не из-за дня рождения Дмитриева, потому что его 30-летие (молодой он какой-то, блин!) ему даже можно бы простить.
Просто все сорвались.
Сорвалась судья, прицепившаяся к решившему подсластить себе заседание Рымашевскому. Он громко шелестел фольгой от шоколадки. Ну, нарвался на замечание.
Сорвался прокурор, вдруг обидевшийся на мою чудную адвокатессу, милейшую Светлану Ивановну, которая перепутала какие-то документы из томов дела -- и томов много, и бумажек в них, хоть в макулатуру сдавай.
Но главное.
Крыша поехала у "дирижеров".
Ну, ладно, -- наши прослушки зачитывать. Но дошли до того, что приложили распечатку прослушки беседы Калякина с Милинкевичем в офисе Милинкевича. Это уже Уотергейт, или еще "совок"?
Из зачитанной прослушки моих телефонных переговоров и оглашенной доверенности Некляева на мое имя следует, что следствие в момент моего ареста ДОСТОВЕРНО ЗНАЛО, ЧТО Я НЕ НАХОДИЛСЯ НА ПЛОЩАДИ, НЕ ГРОМИЛ СТЕКЛА, НЕ ОКАЗЫВАЛ СОПРОТИВЛЕНИЕ МИЛИЦИИ И НЕ ПОКУШАЛСЯ НА ЖИЗНЬ И СВОБОДУ ГРАЖДАН И ИХ ИМУЩЕСТВО. А арестовали меня ночью 20 декабря именно по этому обвинению.
Ладно, если бы были подозрения, что я готовлюсь бежать. Но меня вынимают в неглиже из супружеской постели, причем изымают и доверенность на мое имя, свидетельствующую о моей готовности утром идти в суд и прокуратуру отстаивать интересы Некляева!
Изымают паспорт, который до сих пор не вернули и который ПРИЛОЖЕН К ДЕЛУ!!! (То есть, вообще не вернут?)
И, в довершение всего, собираются читать беседу с опером, которую следствие не имело права вообще проводить БЕЗ АДВОКАТА!!!
Я благодарен моим коллегам и адвокатам, которые заняли -- впервые, кстати, с начала процесса -- столь жесткую позицию по этому поводу. Потому что создается прецедент, когда вообще никто, никогда и ничего не скажет в тюрьме и СИЗО. Придется помирать людям молча. И жить там молча. А последнее -- тяжело. Свидетельствую как человек, 55 дней проведший в одиночке.
И одна шутка. На компьютерах и флэшках нашли документов 20, подготовленных Петром Марцевым, которые он рассылал всем руководителям штаба Некляева. И многое из этого огласили вслух. Какое отношение не принятые нами в исполнение бумажки имеют отношение к делу -- особенно после того, как Марцев сам об этом сказал -- просто неизвестно. Но я теперь твердо знаю, что если бы у меня в компьютере была биография Ли Харви Освальда, меня бы обвинили в подготовке убийства Дж.Ф.Кеннеди. ну, а если бы "Война и мир" -- то в поджоге Москвы.
В общем, все, написанное Петром Марцевым и Львом Толстым, может быть обращено против Вас.
Да! Чуть не забыл! Огласили характеристики, данные мне ИВГИ РГГУ и кафедрой русской филологии Вильнюсского университета! Коллеги, вот еще один повод поблагодарить вас всех за дружбу, за солидарность человеческую и профессиональную, за моральную поддержку в столь трудную для меня и моих однодельников и однодумцев минуту.
Просто все сорвались.
Сорвалась судья, прицепившаяся к решившему подсластить себе заседание Рымашевскому. Он громко шелестел фольгой от шоколадки. Ну, нарвался на замечание.
Сорвался прокурор, вдруг обидевшийся на мою чудную адвокатессу, милейшую Светлану Ивановну, которая перепутала какие-то документы из томов дела -- и томов много, и бумажек в них, хоть в макулатуру сдавай.
Но главное.
Крыша поехала у "дирижеров".
Ну, ладно, -- наши прослушки зачитывать. Но дошли до того, что приложили распечатку прослушки беседы Калякина с Милинкевичем в офисе Милинкевича. Это уже Уотергейт, или еще "совок"?
Из зачитанной прослушки моих телефонных переговоров и оглашенной доверенности Некляева на мое имя следует, что следствие в момент моего ареста ДОСТОВЕРНО ЗНАЛО, ЧТО Я НЕ НАХОДИЛСЯ НА ПЛОЩАДИ, НЕ ГРОМИЛ СТЕКЛА, НЕ ОКАЗЫВАЛ СОПРОТИВЛЕНИЕ МИЛИЦИИ И НЕ ПОКУШАЛСЯ НА ЖИЗНЬ И СВОБОДУ ГРАЖДАН И ИХ ИМУЩЕСТВО. А арестовали меня ночью 20 декабря именно по этому обвинению.
Ладно, если бы были подозрения, что я готовлюсь бежать. Но меня вынимают в неглиже из супружеской постели, причем изымают и доверенность на мое имя, свидетельствующую о моей готовности утром идти в суд и прокуратуру отстаивать интересы Некляева!
Изымают паспорт, который до сих пор не вернули и который ПРИЛОЖЕН К ДЕЛУ!!! (То есть, вообще не вернут?)
И, в довершение всего, собираются читать беседу с опером, которую следствие не имело права вообще проводить БЕЗ АДВОКАТА!!!
Я благодарен моим коллегам и адвокатам, которые заняли -- впервые, кстати, с начала процесса -- столь жесткую позицию по этому поводу. Потому что создается прецедент, когда вообще никто, никогда и ничего не скажет в тюрьме и СИЗО. Придется помирать людям молча. И жить там молча. А последнее -- тяжело. Свидетельствую как человек, 55 дней проведший в одиночке.
И одна шутка. На компьютерах и флэшках нашли документов 20, подготовленных Петром Марцевым, которые он рассылал всем руководителям штаба Некляева. И многое из этого огласили вслух. Какое отношение не принятые нами в исполнение бумажки имеют отношение к делу -- особенно после того, как Марцев сам об этом сказал -- просто неизвестно. Но я теперь твердо знаю, что если бы у меня в компьютере была биография Ли Харви Освальда, меня бы обвинили в подготовке убийства Дж.Ф.Кеннеди. ну, а если бы "Война и мир" -- то в поджоге Москвы.
В общем, все, написанное Петром Марцевым и Львом Толстым, может быть обращено против Вас.
Да! Чуть не забыл! Огласили характеристики, данные мне ИВГИ РГГУ и кафедрой русской филологии Вильнюсского университета! Коллеги, вот еще один повод поблагодарить вас всех за дружбу, за солидарность человеческую и профессиональную, за моральную поддержку в столь трудную для меня и моих однодельников и однодумцев минуту.