«Иисус. Историческое расследование», Юлия Латынина
Не, я, конечно, не ожидал от «стре́лки осциллографа» детектива уровня «Евангелия от Афрания» Еськова - наоборот, было предчувствие, что вот ща Расскажут Всю Правду, как это принято у граждан этой политической ориентации. Но, ёлки, такой мутный фонтан бреда, что Фоменко с Задорновым обзавидуются - это уже́ чересчур:
Одно и то же повторяется по три-четыре раза, в тексте от первого лица автор именует себя то «я», то «мы». И зацените «серьёзность» источников, на основании которых генерится фонтан фекалий:
«Однако у нас есть не только канонические тексты Флавия. У нас есть еще также текст, который называется "славянский Иосиф". Он называется так потому, что он сохранился только на древнерусском языке. Распространялся он, вероятно, среди еретиков, которые в Московской Руси носили название "жидовствующие".»
Я в тогдашних иудеях не очень разбираюсь, а вот про Рим кой-чего сказать могу - так вот, не надо путать свободу вероисповедания с государственным преступлением. И если христианам предлагали «окей, Яхве крут, но император-то наш - тоже бог: повторите это вслух!», а те отказывались - это «оскорбление величества», а не жреческие тёрки, что вполне логично для правового государства:
«Все эти удивительные объяснения игнорируют один простой и очевидный факт. А именно - Римская империя была тотально веротерпима. К моменту начала преследований христиан Рим запрещал только две религии.
В 186 г. до н. э. сенатусконсульт запретил вакханалии. Спустя два века при Тиберии Сенат запретил религию друидов. Никаких идеологических причин этого запрета не было: обе религии были запрещены за человеческие жертвоприношения.
За всю историю Рима в нем не было случая преследований людей только за то, во что они верят. Как ехидно заметил в свое время Эрнест Ренан, для того чтобы такие преследования начались, надо было дождаться триумфа религии мира, прощения и любви.»
Во время изучения постоянно выл в голос вслух:
«Однако дело может обстоять куда проще.
Варавва - это не имя, а прозвище. Варавва - это бар-Авва, "Сын Отца".
Как же звали человека по имени Сын Отца, который поднял восстание в Иерусалиме в тот момент, когда там проповедовал мирный Сын Бога?
Некоторые древнейшие списки содержат имя Вараввы. Его звали Иисус.
Таким образом, в ту роковую для мира Пасху в Иерусалиме было два Иисуса: один Иисус Сын Отца был злобный мятежник, который со своими сообщниками "во время мятежа сделал убийство", а другой был мирный Иисус Сын Бога, и он-то никакого восстания не поднимал, а к смерти был приговорен по злобному навету иудеев.
Оставляя в стороне такое удивительное, почти мистическое совпадение мятежа Иисуса Сына Отца с мирной проповедью Иисуса Сына Бога, заметим только одно - всякий мятеж в Иерусалиме начинался и заканчивался в одной, центральной во всех отношениях точке - в Храме. А в Храме в это время, как мы знаем из Марка, у сокровищницы сидел Иисус.
Таким образом, мы имеем еще более невероятную и поражающую воображение картину: в то время как мирный Иисус Сын Бога командовал при входе в Иерусалим схватывать и избивать тех, "кто не хочет, чтобы я царствовал", мирно переворачивал столы храмовых менял и мирно заходил с немытыми ногами в запретные помещения - в это же самое время в том же самом Храме орудовал какой-то другой Иисус, Сын Отца, который во время мятежа учинил убийство; но оба Иисуса не имели отношения друг к другу, и - удивительным образом - первый во время своих проповедей даже не заметил деятельности второго.
Любому, кто работал с устными источниками информации, хорошо известна невероятная путаница, возникающая при попытке разобраться, кто, что и когда сделал, особенно если эта информация распространяется в среде умственно недалеких людей.
Именно этого эффекта испорченного телефона и добивается сознательно Марк.
Он пишет для аудитории, которая прекрасно знает, что персонаж по имени Иисус был распят при Понтии Пилате. Она знает, что этот Иисус "во время мятежа сделал убийство". Она знает, что толпа евреев, собравшаяся у места суда, требовала отпустить этого человека.
И Марк идет на невероятный пропагандистский ход: да, это правда! Просто Иисусов в этот день у Понтия Пилата было целых два. Один был мятежник Иисус Сын Отца, которого проклятые евреи требовали отпустить. Другой был пророк любви и мира Иисус Сын Бога, которого замечательный римский чиновник Пилат вынужден был казнить только под давлением проклятых иудеев.»
Мама Слейпнира, Локи нервно курит в стороне - он хоть в кобылу обращался:
«А хурритский Бог Грозы Тешуб был сыном сразу двух богов в результате удивительного события: бог Кумарби боролся с Верховным богом Ану и в процессе откусил его член и забеременел. От этого космического соития, несколько напоминающего брачные обычаи богомолов, и родился Тешуб, победитель чудовища Улликумми.»
Редкое гуано, в руки не брать.
Одно и то же повторяется по три-четыре раза, в тексте от первого лица автор именует себя то «я», то «мы». И зацените «серьёзность» источников, на основании которых генерится фонтан фекалий:
«Однако у нас есть не только канонические тексты Флавия. У нас есть еще также текст, который называется "славянский Иосиф". Он называется так потому, что он сохранился только на древнерусском языке. Распространялся он, вероятно, среди еретиков, которые в Московской Руси носили название "жидовствующие".»
Я в тогдашних иудеях не очень разбираюсь, а вот про Рим кой-чего сказать могу - так вот, не надо путать свободу вероисповедания с государственным преступлением. И если христианам предлагали «окей, Яхве крут, но император-то наш - тоже бог: повторите это вслух!», а те отказывались - это «оскорбление величества», а не жреческие тёрки, что вполне логично для правового государства:
«Все эти удивительные объяснения игнорируют один простой и очевидный факт. А именно - Римская империя была тотально веротерпима. К моменту начала преследований христиан Рим запрещал только две религии.
В 186 г. до н. э. сенатусконсульт запретил вакханалии. Спустя два века при Тиберии Сенат запретил религию друидов. Никаких идеологических причин этого запрета не было: обе религии были запрещены за человеческие жертвоприношения.
За всю историю Рима в нем не было случая преследований людей только за то, во что они верят. Как ехидно заметил в свое время Эрнест Ренан, для того чтобы такие преследования начались, надо было дождаться триумфа религии мира, прощения и любви.»
Во время изучения постоянно выл в голос вслух:
«Однако дело может обстоять куда проще.
Варавва - это не имя, а прозвище. Варавва - это бар-Авва, "Сын Отца".
Как же звали человека по имени Сын Отца, который поднял восстание в Иерусалиме в тот момент, когда там проповедовал мирный Сын Бога?
Некоторые древнейшие списки содержат имя Вараввы. Его звали Иисус.
Таким образом, в ту роковую для мира Пасху в Иерусалиме было два Иисуса: один Иисус Сын Отца был злобный мятежник, который со своими сообщниками "во время мятежа сделал убийство", а другой был мирный Иисус Сын Бога, и он-то никакого восстания не поднимал, а к смерти был приговорен по злобному навету иудеев.
Оставляя в стороне такое удивительное, почти мистическое совпадение мятежа Иисуса Сына Отца с мирной проповедью Иисуса Сына Бога, заметим только одно - всякий мятеж в Иерусалиме начинался и заканчивался в одной, центральной во всех отношениях точке - в Храме. А в Храме в это время, как мы знаем из Марка, у сокровищницы сидел Иисус.
Таким образом, мы имеем еще более невероятную и поражающую воображение картину: в то время как мирный Иисус Сын Бога командовал при входе в Иерусалим схватывать и избивать тех, "кто не хочет, чтобы я царствовал", мирно переворачивал столы храмовых менял и мирно заходил с немытыми ногами в запретные помещения - в это же самое время в том же самом Храме орудовал какой-то другой Иисус, Сын Отца, который во время мятежа учинил убийство; но оба Иисуса не имели отношения друг к другу, и - удивительным образом - первый во время своих проповедей даже не заметил деятельности второго.
Любому, кто работал с устными источниками информации, хорошо известна невероятная путаница, возникающая при попытке разобраться, кто, что и когда сделал, особенно если эта информация распространяется в среде умственно недалеких людей.
Именно этого эффекта испорченного телефона и добивается сознательно Марк.
Он пишет для аудитории, которая прекрасно знает, что персонаж по имени Иисус был распят при Понтии Пилате. Она знает, что этот Иисус "во время мятежа сделал убийство". Она знает, что толпа евреев, собравшаяся у места суда, требовала отпустить этого человека.
И Марк идет на невероятный пропагандистский ход: да, это правда! Просто Иисусов в этот день у Понтия Пилата было целых два. Один был мятежник Иисус Сын Отца, которого проклятые евреи требовали отпустить. Другой был пророк любви и мира Иисус Сын Бога, которого замечательный римский чиновник Пилат вынужден был казнить только под давлением проклятых иудеев.»
Мама Слейпнира, Локи нервно курит в стороне - он хоть в кобылу обращался:
«А хурритский Бог Грозы Тешуб был сыном сразу двух богов в результате удивительного события: бог Кумарби боролся с Верховным богом Ану и в процессе откусил его член и забеременел. От этого космического соития, несколько напоминающего брачные обычаи богомолов, и родился Тешуб, победитель чудовища Улликумми.»
Редкое гуано, в руки не брать.