Спектакль «На всякого мудреца» режиссера Константина Богомолова в Театре наций.
Спектакль «На всякого мудреца» режиссера Константина Богомолова в Театре наций.
Попытка модного режиссера лизнуть власть, продемонстрировать собственный лоялизм (не столько персональный, сколько идейный) и уважительную подобострастность к концепции Власти, как отца, присматривающего за неразумными детьми, которые могут нечаянно выйти на пикет, но они (дети) это делают либо от глупости либо «по пьяни». А мудрая власть в лице генерала ФСБ (актер Виктор Вержбицкий) произносит монологи в духе Победоносцева.
Режиссер показывает всех героев (кроме персонажа Вержбитского) насколько отвратительными, мелкими и беспринципными, что власть кажется положительной на фоне пороков и цинизма остальных персонажей. В этих условиях, Богомолов подталкивает зрителя к мысли о том, что и не нужны никакие права человека, и посадить можно за пикет или за что-то произвольное, потому что все герои настолько отвратительны, что, право не грех им и в тюрьме посидеть. Богомолов упрекает деятелей культуры, которые возвысились благодаря этой власти, а теперь вдруг кусают руку, которая их возвысила. Ему кажется, что это неправильно. Что «обучение искусству быть смирным»- важнейшее из искусств. А если уж некоторым деятелям искусства и присущи какие-то пороки, они должны не высовываться и всегда поддерживать власть.
Есть в спектакле даже самоирония - генералу ФСБ звонит по телефону сам Богомолов и подобострастно приглашает на свой спектакль, затем ему звонит другой режиссер (или композитор) и спрашивает у генерала в какой тональности лучше играть какую-то музыку, но генерал благородно разрешает ему играть как он сам считает нужным.
При этом, - отмечу справедливости ради - спектакль наполнен множеством смешных ситуаций и диалогов, и в целом довольно остроумно поставлен - с элементами иммерсивности. Актёры периодически общаются с залом и там много комических ситуаций и реплик "из зала", включая перебранку актёровна сцене с кем-то из зала. Так что - смотреть это всё интересно!
Да и те, кто ценят актёрскую игру больше, чем "идейность", оценят не только Вержбицкого, но и Александра Семчева, Валерия Горина и Игоря Миркурбанова, которые и из горьких вещей высекают комедийную искру (или наоборот).
В одной из сцен герой Вержбицкого отворачивается от зала и начинает говорить в камеру - и зритель слышит фрагмент «Бесогона» Никиты Михалкова. Зал, конечно хохочет. Богомолов дает понять, что он, конечно не так примитивен как Михалков и люди его мировоззрения, но одновременно ему хочется придумать моральную правоту для этого генерала. Ему хочется найти что-то, благодаря чему та власть, которая показана в спектакле должна показаться зрителю не преступной и не омерзительной.
Сделать власть не преступной Богомолову, кажется не удалось.
Но показать как сильно лично он -Богомолов- ищет повод начать думать про неё что-то хорошее, как ему хочется начать власть если не любить и уважать, то хотя бы оправдывать - удалось. Генерал-государственник, придя на спектакль безусловно похвалит режиссёра. Скажет, мол, - он сукин сын, но он наш сукин сын - государственный, патриотический, понимающий, как благотворна власть в России.
И тут вдруг оказывается, что Никита Михалков это не клоун, над которым смеются зрители, а лишь второе Я Константина Богомолова. Богомолов говорит - я могу говорить то же, что и Михалков, но сделаю это тоньше, интеллектуальнее, с постмодернистской иронией (и даже самоиронией). Я - говорит Богомолов- усовершенствованная версия Михалкова для новой генерации российских чиновников.
Попытка модного режиссера лизнуть власть, продемонстрировать собственный лоялизм (не столько персональный, сколько идейный) и уважительную подобострастность к концепции Власти, как отца, присматривающего за неразумными детьми, которые могут нечаянно выйти на пикет, но они (дети) это делают либо от глупости либо «по пьяни». А мудрая власть в лице генерала ФСБ (актер Виктор Вержбицкий) произносит монологи в духе Победоносцева.
Режиссер показывает всех героев (кроме персонажа Вержбитского) насколько отвратительными, мелкими и беспринципными, что власть кажется положительной на фоне пороков и цинизма остальных персонажей. В этих условиях, Богомолов подталкивает зрителя к мысли о том, что и не нужны никакие права человека, и посадить можно за пикет или за что-то произвольное, потому что все герои настолько отвратительны, что, право не грех им и в тюрьме посидеть. Богомолов упрекает деятелей культуры, которые возвысились благодаря этой власти, а теперь вдруг кусают руку, которая их возвысила. Ему кажется, что это неправильно. Что «обучение искусству быть смирным»- важнейшее из искусств. А если уж некоторым деятелям искусства и присущи какие-то пороки, они должны не высовываться и всегда поддерживать власть.
Есть в спектакле даже самоирония - генералу ФСБ звонит по телефону сам Богомолов и подобострастно приглашает на свой спектакль, затем ему звонит другой режиссер (или композитор) и спрашивает у генерала в какой тональности лучше играть какую-то музыку, но генерал благородно разрешает ему играть как он сам считает нужным.
При этом, - отмечу справедливости ради - спектакль наполнен множеством смешных ситуаций и диалогов, и в целом довольно остроумно поставлен - с элементами иммерсивности. Актёры периодически общаются с залом и там много комических ситуаций и реплик "из зала", включая перебранку актёровна сцене с кем-то из зала. Так что - смотреть это всё интересно!
Да и те, кто ценят актёрскую игру больше, чем "идейность", оценят не только Вержбицкого, но и Александра Семчева, Валерия Горина и Игоря Миркурбанова, которые и из горьких вещей высекают комедийную искру (или наоборот).
В одной из сцен герой Вержбицкого отворачивается от зала и начинает говорить в камеру - и зритель слышит фрагмент «Бесогона» Никиты Михалкова. Зал, конечно хохочет. Богомолов дает понять, что он, конечно не так примитивен как Михалков и люди его мировоззрения, но одновременно ему хочется придумать моральную правоту для этого генерала. Ему хочется найти что-то, благодаря чему та власть, которая показана в спектакле должна показаться зрителю не преступной и не омерзительной.
Сделать власть не преступной Богомолову, кажется не удалось.
Но показать как сильно лично он -Богомолов- ищет повод начать думать про неё что-то хорошее, как ему хочется начать власть если не любить и уважать, то хотя бы оправдывать - удалось. Генерал-государственник, придя на спектакль безусловно похвалит режиссёра. Скажет, мол, - он сукин сын, но он наш сукин сын - государственный, патриотический, понимающий, как благотворна власть в России.
И тут вдруг оказывается, что Никита Михалков это не клоун, над которым смеются зрители, а лишь второе Я Константина Богомолова. Богомолов говорит - я могу говорить то же, что и Михалков, но сделаю это тоньше, интеллектуальнее, с постмодернистской иронией (и даже самоиронией). Я - говорит Богомолов- усовершенствованная версия Михалкова для новой генерации российских чиновников.