Эмигрантское
По поводу русских споров на "вечную" тему "уехавших - оставшихся" (выношу из комментов):
Недавно прочел, что, по данным социологов, за границей хотя бы раз в жизни бывали лишь 18% россиян. Слегка прибалдел, признаться, от ничтожности этой цифры.
Может, здесь разгадка и кроется, особенно если учесть и исторические факторы - затруднительность выезда из страны (тем более с последующим обратным въездом) при соввласти и довольно длительные аналогичные периоды в предшествующие эпохи (скажем, при Николае I). В результате сам факт переезда в другую страну приобрел в русском сознании значение, почти равное переселению в иной мир. Тем более, что элита царских времен, для которой в таких переездах и длительном проживании за границей не было ничего из ряда вон выходящего, на определенном историческом этапе была или перебита, или... там, за границей, и осталась.
Так что теперь одни (уехавшие) видят в новом мире, в который они вступают, рай, в сравнении с коим их прежнее существование не может не представляться сплошной юдолью скорбей, другие же (оставшиеся) - ад, поэтому всякое мнение уехавшего представляется им голосом пр0клятого грешника-отступника, услышав который, следует разве что плюнуть да перекреститься.
Кстати, у относительно небольших народов (скажем, у чехов, среди которых я живу, у поляков и даже у своих соотечественников-белорусов) аналогичное явление - неприязнь к эмигрантам, с одной стороны, и склонность эмигрантов более чем критично относиться к покинутой родине, с другой - я наблюдал тоже. Но проявлялась она куда слабее, не столь болезненно-страстно, как у русских. Что странно - по идее, крупная общность должна более снисходительно относиться к потере отдельных своих членов, чем общность небольшая, у которой "каждый на счету".
Недавно прочел, что, по данным социологов, за границей хотя бы раз в жизни бывали лишь 18% россиян. Слегка прибалдел, признаться, от ничтожности этой цифры.
Может, здесь разгадка и кроется, особенно если учесть и исторические факторы - затруднительность выезда из страны (тем более с последующим обратным въездом) при соввласти и довольно длительные аналогичные периоды в предшествующие эпохи (скажем, при Николае I). В результате сам факт переезда в другую страну приобрел в русском сознании значение, почти равное переселению в иной мир. Тем более, что элита царских времен, для которой в таких переездах и длительном проживании за границей не было ничего из ряда вон выходящего, на определенном историческом этапе была или перебита, или... там, за границей, и осталась.
Так что теперь одни (уехавшие) видят в новом мире, в который они вступают, рай, в сравнении с коим их прежнее существование не может не представляться сплошной юдолью скорбей, другие же (оставшиеся) - ад, поэтому всякое мнение уехавшего представляется им голосом пр0клятого грешника-отступника, услышав который, следует разве что плюнуть да перекреститься.
Кстати, у относительно небольших народов (скажем, у чехов, среди которых я живу, у поляков и даже у своих соотечественников-белорусов) аналогичное явление - неприязнь к эмигрантам, с одной стороны, и склонность эмигрантов более чем критично относиться к покинутой родине, с другой - я наблюдал тоже. Но проявлялась она куда слабее, не столь болезненно-страстно, как у русских. Что странно - по идее, крупная общность должна более снисходительно относиться к потере отдельных своих членов, чем общность небольшая, у которой "каждый на счету".