Без героизма и без раздолбайства. Правда ли?
Неоднократно в начале мая в годовщину известных событий приходилось слышать, что в армиях и флоте западных союзников не допускали раздолбайства, и потому там не требовалось героизма в стиле Александра Матросова - люди просто спокойно делали свою работу, громя немецких нацистов и японских милитаристов.
Таков совестливый и рукопожатный шаблон. Авторы таких шаблонов мало что читали о войне, кроме Астафьева, Солженицына, Бешанова и Суворова. Читать настоящих историков, а не эмоционирующих слезогонщиков, они считают выше своего достоинства интеллигентного человека.
Но если мы почитаем настоящих историков, причём не отечественных, а иностранных, мы легко найдём такие примеры.
И примеры эти будут очень яркими.
Я не говорю про "американского Александра Матросова" - Роджера Янга.
Можно найти пример гораздо нагляднее, когда "бросок на амбразуру" совершила целая эскадра в составе 5 крейсеров и 9 эсминцев.
Этот пример - сражение в Яванском море 27 февраля 1942 года и последовавшие за ним бой в Зондском проливе и второе сражение в Яванском море.
Вроде бы силы соперников были по меньшей мере сравнимы. 5 крейсеров и 9 эсминцев у союзников против 4 крейсеров и 14 эсминцев у японцев. Но тут есть нюансы. Корабли союзников относились к разным нациями (крейсера"Де Рейтер" и "Ява", эсминцы "Витте де Витт" и "Кортенар" - голландские, крейсер "Эксетер" и эсминцы "Юпитер", "Электра" и "Энкаунтер" - британские, крейсер "Перт" - австралийский, крейсер "Хьюстон" и эсминцы "Эдвардс", "Олден", "Джон Пол Джонс" и "Форд" - американские), кодовые книги у них были разные, и соответственно, возникали очень серьёзные проблемы со связью.
Качественно японцы также были намного сильнее. Единственный полностью боеспособный тяжёлый крейсер "Эксетер" не мог сравниться в огневой мощи с "Хагуро" и "Нати", принадлежавших к типу "Мёко" - 6 орудий калибром 203мм против 10 орудий такого же калибра у каждого японского крейсера. "Хьюстон" формально имел 9 орудий калибром 203мм, но кормовая башня с тремя орудиями была выведена из строя - в результате прямого попадания авиабомбы был заклинен механизм поворота башни, а ремонтироваться было негде. Кроме того, каждый японский крейсер имел 4 строенных торпедных аппарата калибром 610мм.
Эсминцы у японцев принадлежали к новейшим типам "Асасио" и "Кагеро", несколько кораблей - более старый тип "Сирацую", который, впрочем, всё равно превосходил союзные корабли. Торпедное и артиллерийское вооружение у них было значительно сильнее, чем у союзных кораблей, многие из которых явно устарели для Второй Мировой - в частности, американские эсминцы 58-го дивизиона Бинфорда относились к типу "четырёхтрубников", построенных сразу после Первой Мировой войны. Качество американских торпед в начале и середине войны давно уже было притчей во языцех - с японскими 610-мм торпедами даже смешно сравнивать. А 4х1х102мм орудия в щитовых установках, из которых на борт стреляло только 3, едва ли могли считаться серьёзной заявкой против японских 3х2х127мм в закрытых башенных установках. Техническое состояние союзных кораблей оставляло желать лучшего - днища обросли, конденсаторы протекали, и в лучшем случае эсминцы могли выдать 29-30 узлов, порой даже не поспевая за крейсерами. У японцев в этом плане было всё отлично - к войне долго готовились и корабли держали в надлежащем состоянии.
Единственное, что сравнимо - это лёгкие крейсера. "Перт", "Ява" и "Де Рейтер" были вполне сравнимы по характеристикам с "Дзинцу" и "Нака", но тут играет роль то, что японцы долгое время строили корабли подобного класса исключительно как лидеры дивизионов эсминцев.
Разведки не было практически никакой, какого противника он встретит - Доорман толком не знал. Но даже встретив японские корабли и определив их класс, он всё равно с упорством, достойным лучшего применения, пытался прорваться к конвою из 40 транспортов. Японцы же силы адмирала Доормана представляли достаточно хорошо - "Хагуро" и "Нати" регулярно запускали катапультные гидропланы для разведки вражеских сил, и эти разведчики эскадру Доормана заметили заранее. Только сверхосторожное поведение командира японской эскадры подводника Такаги Такео, не желавшего далеко отходить от конвоя, затянуло бой на 7 часов, в котором союзники постепенно теряли силы и в последней попытке прорыва потерпели поражение. В результате последующих боёв из всей союзной эскадры осталось только 4 эсминца - тот самый американский 58-ой дивизион, командир которого, капитан 2-го ранга Бинфорд, был достаточно умён, чтобы не вступать в бой на заведомо невыгодных условиях. И немного удачлив - его корабли вовремя скрыл дождевой шквал.
То, что произошло потом в Зондском проливе и Яванском море 28 февраля - 1 марта 1942 года - это было попросту добивание.
Я это всё пишу не для того, чтобы показать, как союзники плохо воевали в 1941-1942 (хотя воевали они действительно не лучшим образом). Я это для того пишу, чтобы показать, что у какого угодно исполнителя может возникнуть безвыходная ситуация, требующая выполнение задачи даже заведомо негодными средствами. И если исполнитель сделал всё, что мог и не добился успеха - значит ли это, что он не сделал ничего?
Таков совестливый и рукопожатный шаблон. Авторы таких шаблонов мало что читали о войне, кроме Астафьева, Солженицына, Бешанова и Суворова. Читать настоящих историков, а не эмоционирующих слезогонщиков, они считают выше своего достоинства интеллигентного человека.
Но если мы почитаем настоящих историков, причём не отечественных, а иностранных, мы легко найдём такие примеры.
И примеры эти будут очень яркими.
Я не говорю про "американского Александра Матросова" - Роджера Янга.
Можно найти пример гораздо нагляднее, когда "бросок на амбразуру" совершила целая эскадра в составе 5 крейсеров и 9 эсминцев.
Этот пример - сражение в Яванском море 27 февраля 1942 года и последовавшие за ним бой в Зондском проливе и второе сражение в Яванском море.
Вроде бы силы соперников были по меньшей мере сравнимы. 5 крейсеров и 9 эсминцев у союзников против 4 крейсеров и 14 эсминцев у японцев. Но тут есть нюансы. Корабли союзников относились к разным нациями (крейсера"Де Рейтер" и "Ява", эсминцы "Витте де Витт" и "Кортенар" - голландские, крейсер "Эксетер" и эсминцы "Юпитер", "Электра" и "Энкаунтер" - британские, крейсер "Перт" - австралийский, крейсер "Хьюстон" и эсминцы "Эдвардс", "Олден", "Джон Пол Джонс" и "Форд" - американские), кодовые книги у них были разные, и соответственно, возникали очень серьёзные проблемы со связью.
Качественно японцы также были намного сильнее. Единственный полностью боеспособный тяжёлый крейсер "Эксетер" не мог сравниться в огневой мощи с "Хагуро" и "Нати", принадлежавших к типу "Мёко" - 6 орудий калибром 203мм против 10 орудий такого же калибра у каждого японского крейсера. "Хьюстон" формально имел 9 орудий калибром 203мм, но кормовая башня с тремя орудиями была выведена из строя - в результате прямого попадания авиабомбы был заклинен механизм поворота башни, а ремонтироваться было негде. Кроме того, каждый японский крейсер имел 4 строенных торпедных аппарата калибром 610мм.
Эсминцы у японцев принадлежали к новейшим типам "Асасио" и "Кагеро", несколько кораблей - более старый тип "Сирацую", который, впрочем, всё равно превосходил союзные корабли. Торпедное и артиллерийское вооружение у них было значительно сильнее, чем у союзных кораблей, многие из которых явно устарели для Второй Мировой - в частности, американские эсминцы 58-го дивизиона Бинфорда относились к типу "четырёхтрубников", построенных сразу после Первой Мировой войны. Качество американских торпед в начале и середине войны давно уже было притчей во языцех - с японскими 610-мм торпедами даже смешно сравнивать. А 4х1х102мм орудия в щитовых установках, из которых на борт стреляло только 3, едва ли могли считаться серьёзной заявкой против японских 3х2х127мм в закрытых башенных установках. Техническое состояние союзных кораблей оставляло желать лучшего - днища обросли, конденсаторы протекали, и в лучшем случае эсминцы могли выдать 29-30 узлов, порой даже не поспевая за крейсерами. У японцев в этом плане было всё отлично - к войне долго готовились и корабли держали в надлежащем состоянии.
Единственное, что сравнимо - это лёгкие крейсера. "Перт", "Ява" и "Де Рейтер" были вполне сравнимы по характеристикам с "Дзинцу" и "Нака", но тут играет роль то, что японцы долгое время строили корабли подобного класса исключительно как лидеры дивизионов эсминцев.
Разведки не было практически никакой, какого противника он встретит - Доорман толком не знал. Но даже встретив японские корабли и определив их класс, он всё равно с упорством, достойным лучшего применения, пытался прорваться к конвою из 40 транспортов. Японцы же силы адмирала Доормана представляли достаточно хорошо - "Хагуро" и "Нати" регулярно запускали катапультные гидропланы для разведки вражеских сил, и эти разведчики эскадру Доормана заметили заранее. Только сверхосторожное поведение командира японской эскадры подводника Такаги Такео, не желавшего далеко отходить от конвоя, затянуло бой на 7 часов, в котором союзники постепенно теряли силы и в последней попытке прорыва потерпели поражение. В результате последующих боёв из всей союзной эскадры осталось только 4 эсминца - тот самый американский 58-ой дивизион, командир которого, капитан 2-го ранга Бинфорд, был достаточно умён, чтобы не вступать в бой на заведомо невыгодных условиях. И немного удачлив - его корабли вовремя скрыл дождевой шквал.
То, что произошло потом в Зондском проливе и Яванском море 28 февраля - 1 марта 1942 года - это было попросту добивание.
Я это всё пишу не для того, чтобы показать, как союзники плохо воевали в 1941-1942 (хотя воевали они действительно не лучшим образом). Я это для того пишу, чтобы показать, что у какого угодно исполнителя может возникнуть безвыходная ситуация, требующая выполнение задачи даже заведомо негодными средствами. И если исполнитель сделал всё, что мог и не добился успеха - значит ли это, что он не сделал ничего?