Сложности профессии
«Дорлгопоп» - отстучал Илья на клавиатуре беспорядочный набор букв. «А что, это ведь вполне может сгодиться на название, а то и имя какого-нибудь сказочного дракончика», - подумал он. Очень даже оригинально. Илья закатил глаза, стараясь представить, как должен выглядеть «Дорлгопоп», и, прицокнув языком, произнес слово вслух. Звучит! Юноша откинулся на спинку кресла и задумался, почему у него нет своего домашнего Дорлгопопа. В раннем детстве у него была собака, потом она попала под машину, было много слез, чудовищная трагедия и следующие три года незаживающая детская душевная рана. С тех пор родители не позволяли заводить вообще никаких животных во избежание возможных драм. Были рыбки еще, но и те давно умерли, а пустой аквариум на тридцать шесть литров теперь одиноко пылился на шкафу.
В комнату постучали, а затем в приоткрывшуюся дверь просунулась женская голова в бигудях.
- Илюша, кушать будешь? - спросила она.
- Нет, мам, спасибо. Чуть попозже. Ну, ты же знаешь, у меня тут…
- Знаю-знаю. Творческий процесс. Ладно, не мешаю. - Ответила мама Ильи и прикрыла опять за собой дверь.
Илья потянулся и опять уставился на чистый лист на мониторе, на котором красовался только «Дорлгопоп». Еще в раннем школьном возрасте Илья решил, что когда вырастет - будет писателем, причем таким, который будет писать страшные и захватывающие книги про орков, гномов, троллей и разную нежить. «Уплетаемые» им книги Толкиена, Перумова и прочих классиков фентезийного жанра только подстегивали с каждым годом это благое стремление, но вот сейчас Илье было уже пятнадцать лет, но до сих пор из-под его руки не вышло ни одной страницы текста, если не считать школьные сочинения по литературе. Сейчас же Илье назрело, наконец, изъять из глубин своей молодой и творческой натуры писательский дар и явить его миру. Однако уже прошел час, а кроме «дорлгопопа» он так ничего и не «родил».
Это в теории все легко и прекрасно: сел, начали приходить в голову мысли, ты излагаешь их в письменной, но лучше сразу в печатной, форме, затем все перечитываешь, правишь, и дело в шляпе. «Ага, щаззз», - размышлял немного расстроенный Илья. Поди придумай тут еще что-то, если в голову вообще ничего не лезет. Главное, конечно, начать, а дело потом само пойдет, но даже с началом у Ильи было донельзя туго. Общую концепцию и сюжет он, конечно, уже придумал, но как лучше преподнести все это дело читателю, как его завлечь, как затронуть тончайшие нити его души - вот она практически неразрешимая задача любого писателя, а особенно такого молодого, как Илья.
Откатившись на кресле чуть назад, он приоткрыл дверь и крикнул:
- Маааам, сделай, пожалуйста, кофе!
- Иди сюда и сам сделай! - ответила мать.
- Ну, ты же все равно сейчас на кухне. А я занят. У меня творческий процесс. И это же не мне только одному надо. Ну, пожалуйста. - Продолжал канючить Илья.
- Вот уж лентяй вырос. Весь в отца. Сейчас сделаю. Сиди уж, сочиняй дальше, писатель. - Сдалась мать.
- Спасибо, мам!
- За это поможешь потом отцу в гараже.
- Ого! - попытался возмутиться Илья.
Но мать знала, как находить компромиссы.
- Не «ого», а «ага». Иначе будешь без кофе и без пирога, который я только что испекла.
- Ага! - Тут же согласился Илья и, оттолкнувшись ногами от пола, подкатился на кресле опять к компьютерному столу.
«Дорлгопоп» - опять прочитал он, и продолжил размышлять. Назвать так дракончика или какое другое сказочной существо, это, конечно, любопытная идея, но что если так будут приветствовать друг друга жители какого-нибудь города. И он тут же представил старый небольшой городок времен средневековья, каменная высокая стена с бойницами, деревянные дома, дороги вымощенные булыжниками. По дороге с двух сторон навстречу друг другу едут две низкорослые, но крепко сбитые лошади, на которых восседает по бородатому гному, каждый в затертом камзоле, на поясах у одного кирка, у другого - топор. Всадники равняются.
- Дорлгопоп, брат Иннокентий, - кричит один гном и в знак приветствия потрясает над головой киркой.
- Дорлгопоп, брат Кузьма - отвечает первому второй гном и тоже потрясает над головой своим топором, размером с него самого.
Чем занимаются дальше путники с такими странными как для гномов именами, Илья не мог представить, да к тому же его поток мыслей прервала мать, которая вошла в комнату с чашкой кофе в одной руке и с блюдцем, на котором возлегал еще горячий кусок пирога, в другой.
- Вот, держи. - Сказала она и поставила все на стол. - Ну, покажи, что ты уже наваял.
Илья хотел быстро свернуть окно с документом, но мать первой схватилась за мышку. Прокрутив текстовый документ вверх и вниз, она с удивлением ничего не обнаружила, кроме «Дорлгопопа». Приподняв бровь, она обратилась к сыну:
- Ты точно уверен, что собирался писать о дорлгопопе?
Илья испытывал некоторую степень неудобства от ситуации, учитывая, что ответить ему было нечего, однако сидел он тут перед монитором уже достаточно времени.
- Нет. Это так… Просто. - Нехотя ответил он и тут же начал запихивать в рот кусок пирога, давая понять, что ответить на любой другой вопрос он не сможет.
- Просто… - Повторила мать. - Ну ладно… Приятного аппетита, Дорлгопоп. Дерзай дальше. Главное - не перетрудись.
- Ммугу, ммугу, - закивал Илья, заливая полупережеванный пирог кофе.
Мать вышла, и Илья тут же нажал на кнопку «Delete», и стер «Дорлгопопа». «А ведь это могло бы быть название какого-нибудь города, на который бы нападали драконы и мертвецы, а храбрые жители спасались бы от них при помощи острых кольев и горящих стрел», - подумал он, пока курсор бешено мигал в углу от нажатой кнопки.
Запихав остатки пирога себе в рот и допив кофе, Илья встал и решил пройтись по комнате, вглядываясь в окружающие его не первый год вещи, которые он видел миллион раз, но путем данного упражнения он надеялся поймать вдохновение. Но ни вдохновение к нему не шло, ни муза. Он подошел к книжному шкафу - в теории главному источнику писательской истины из всего, что было в комнате. Шкаф был достаточно большой, и книгами был забит под завязку на зависть многим другим книжным шкафам. Какую-то часть этих книг Илья прочитал еще в школе, что было необходимо по программе. Но к большей части книг он даже не прикасался. И правда, кому придет в голову перечитывать десять томов Чехова? Или, тем больше, пятнадцать томов Бальзака? Право дело - занятие это весьма утомительное и бессмысленное. Однако Илья не мог не восхититься.
«Ну, надо же! Вот это я понимаю, людей перло! Это же уметь надо столько писать. И ведь вручную тогда писали. Ни компьютеров не было, ни даже печатных машинок. Все перьями да чернилами, чернилами да перьями. С другой стороны, когда вручную, оно может и лучше. Когда вручную - чувствуется некая писательская романтика. Неповторимый писательский подчерк увеличивает писательскую ауру и ценность рукописи. Не то, что сейчас - человек, машина и обезличенный шрифт «Times New Roman». Тогда все было по-другому. И не надо было писателям отвлекаться ни на что. Сиди себе, пиши потихоньку».
С этими мыслями Илья вернулся к своему креслу, сел и запустил на компьютере игру-стрелялку про вторую мировую войну. «Сейчас пройду уровень, отдохну, впечатлюсь и сразу же все напишу», - думал он.
Прошло два часа.
За это время Илья прошел пять уровней и, чтобы оторваться от трехмерных баталий, ему пришлось приложить титанические усилия воли и всю свою писательскую мотивацию.
«Надо серьезно относиться к делу» - решил он и опять открыл текстовый документ.
«Дорлгопоп» - опять напечатали сходу пальцы. Даже удивительно как-то.
Илья снова откинулся на спинку кресла, скрестил на голове руки и снова задумался. Пальцы утонули в густой шевелюре, и мысленно Илья переключился на то, что пора бы ему подстричься. Вот еще полгода назад он, как любой уважающий и ценящий свою индивидуальность представитель молодежи, носил длинные волосы, которые постоянно собирал в хвост. С тех пор сменились приоритеты, и Илья старался стричься более-менее коротко, чтобы ничего не свисало, не лезло на глаза и вообще не мешало. Вот в последний раз его хорошо подстригли, на совесть. А перед этим - черте как, только лишь бы быстрее избавиться от клиента. В следующий раз надо будет пойти в ту же парикмахерскую, как и в последний раз...
«Копец, это сейчас важно!» - сердито прервал бессмысленный поток своих же мыслей Илья.
«Сел писать - так пиши. Человек ты или тварь дрожащая?» - вспомнил откуда-то он.
Но не писалось.
«Дорлгопоп» - прочитал он в сотый раз слово на мониторе.
Вечерело.
За последние несколько часов в комнату заглядывала мать, проверить, как у сына дела. Вернулся с работы отец, почитал на мониторе того же «Дорлгопопа», посмеялся и вышел. Между стиранием и набором раз за разом магического слова Илья успел еще раз поесть, отжаться от пола тридцать три раза, почесаться во всех местах, которые чесались, поговорить по телефону с другом Димкой и вздремнуть. Список дел, которые бы Илья мог еще поделать, только бы ничего не делать в плане писательства, иссяк, и муки совести обрушились на него всей своей тяжестью. Часы показывали восемь вечера, а, когда он сегодня только сел первый раз за компьютер, было одиннадцать утра. Итого - девять часов творческих мук и нулевой результат.
В комнату опять заглянула мама Ильи.
- Пушкин. Ты написал что-нибудь? Отодвинься от монитора. - Потребовала она.
- Вот, - показал поникший Илья.
- Дорлгопопа я уже видела. Что-нибудь по делу есть?
- Нет.
- Тогда вставай, я сама все сделаю.
Мать была решительно настроена, но самолюбие начинающего творца-писателя Ильи не хотело сдаваться без боя и оказаться ущемленным, и Илья не спешил освобождать кресло.
- «Заставь дурака Богу молиться - он и лоб расшибет» - вот как это называется, - продолжала давить мать. - Вставай, кому говорю.
- Я могу. - Простонал Илья.
- Ничего ты не «могешь». Целый день сидишь, абракадабры только какие-то печатаешь.
- Могу! - упрямо твердил сын.
- Можешь - тогда прямо сейчас давай и делай.
- И сделаю.
- И сделай.
- И сделаю.
- И сделай!.. Что сидишь? Мешаю творческому процессу?
Оба были уже на взводе: Илья - так как самолюбие его все же ущемили, мать - так как бестолковый сын и правда раздражал ее сейчас своим поведением и бездействием.
- Давай, Илья Александрович. - Еще раз прикрикнула она.
В сердцах Илья утопил в клавиатуре клавишу «Delete», стер, в неизвестно какой уже раз за день, «Дорлгопопа», и, стараясь не погружаться сильно в свои бездонные и дремучие мысли, набрал то, что от него и требовалось с самого утра:
«Продается аквариум на 36 л. Высота - 30 см, длинна - 40 см, ширина - 30 см. Аквариум в хорошем состоянии, без трещин. Тел.: 645 45 23. По будням - после 18:00.»
- О! - удовлетворенно воскликнула мама Ильи. - Годится. Большое спасибо! А теперь распечатывай, писатель.
Илья нажал на «печать», и из принтера, тихо жужжа, вылез листок бумаги с объявлением, над которым Илья бился весь день.