Отрывок из интервью с Виктором Кротовым
Какие тропки ведут читателя к тому или иному писателю?
Видимо, их много - ЖЖ, сайт в интернете, реклама, поиск по интересующей тематике, книжный магазин, случайно встреченное или услышанное интервью….
Именно благодаря интервью, заинтересовалась творчеством Виктора Кротова и лишний раз убедилась: интерес к творчеству писателя порой появляется через интерес к его личности.
Признаюсь, сказки В.Кротова ещё не читала, но его философия, взгляд на жизнь близки и созвучны.
- Многие говорят про творчество, что оно как бы не их, а оно откуда-то приходит и насквозь проходит. Вы что про это думаете?
- Я думаю, что вообще многие вещи приходят сверху и проходят насквозь, если мы являемся хорошими проводниками. Когда мы являемся плохими проводниками, все это в нас или не входит, или перегорает.
- А бывает что-нибудь, что идет от самого человека? Или все самое настоящее - именно внешнее, и его можно лишь как проводник пропускать?
- Я очень люблю идею, которую проповедовал философ Бердяев, а до него еще гениальный Бёме - сапожник, который написал несколько философских книг. Они считали, что Господь должен был сделать человека из какого-то материала. Все пытались понять, какой это материал, и поняли, что Господь сделал человека из свободы. Это называется меонической свободой, то есть той, которая была еще даже до творения. И человек может все, что угодно. Может быть светлым, может быть черным, может грешить, может быть святым, но почему-то ему гораздо лучше становится, когда он, все-таки, идет вверх, а не вниз.
- Чем взрослые отличаются от детей?
- Честертон говорил, что взрослые - это страшно разросшиеся дети. Я думаю, что взрослые очень много теряют, вырастая. Если они одновременно не успевают приобрести некоторые компенсирующие особенности, то превращаются в обывателей, которыми полна, к сожалению, планета на 90%. И с ними, собственно, ничего не сделаешь, их уже ничем не растолкаешь, ничем не растормошишь, они уже приросли, как моллюски, к своей житейской раковине, и все. А дети - они все понимают по-настоящему, они все чувствуют, у них обостренные ощущения, обостренные чувства, обостренная фантазия. И с ними можно говорить совершенно на равных, на понятном им и мне языке, и это все можно использовать, это все идет впрок, они на этом растут.
- Как происходит, что ребенок - открытый - превращается во взрослого?
- О-оо… страшная вещь, в которой участвует все наше общество. Вы читали "Человек, который смеется" Гюго?.... Вот наше общество занимается чем-то таким в тотальном порядке. Что мы делаем с ребенком? Вот прекрасный ребенок, чудесный. Сначала мы его пытаемся загнать в детский сад. Потом запихиваем в школу.
- Это все, что извне с ребенком делают. А что у него внутри делается, что он перестает быть ребенком?
- Я думаю, внутри происходит, как правило, очень большая трагедия. Ребенок, который тянется к свету, к какому-то светлому началу в жизни, ему постепенно все больше и больше закрывают этот горизонт. Это делается, все-таки, снаружи. Просто есть дети сопротивляющиеся, есть дети благодатные, с которых вообще все это стекает. А многие дети не в силах сопротивляться, нет у них вот такого, что может противостоять усилиям окружения, и они постепенно гаснут. Елена Рерих в "Агни-йоге" писала, что у нас в современном обществе разработана целая система огнетушения. Как погасить огонь в ребенке, чтобы он угас навсегда. И перечисляет, какие есть для этого "талантливые" методы: школа один из этих методов, есть еще куча других методов. Все наши усилия, такое ощущение, состоят в том, чтобы погасить в ребенке то светлое, что у него есть.
- Когда детство закончилось, у человека есть шансы выкрутиться и эту механику наносную сбросить?
- У человека такой шанс, конечно, есть всегда. Был такой учитель жизни - Гурджиев. Он говорил, что судьбы человечества определяют гигантские шестеренки Рока, необходимости - механизм такой, железный, неумолимо работающий по своим законам. И только у одного-единственного отдельного человека - неважно кого - у каждого отдельного человека есть шанс из этих шестеренок выскользнуть и сделать свою жизнь так, как он считает нужным. Поэтому у "статистического" человека шансов, может быть, и нет, а у живого человека шансы всегда есть.
- Что ему делать?
- Ему, во-первых, надо понять, что есть вещи, которые работают ему на пользу, а есть вещи, которые работают ему во вред. Стараться убегать от вредных и идти к хорошим. Хорошие вещи какие? - Которые помогают ему сориентироваться. Которые помогают ему обнаружить, на каком свете он живет, какие вещи для него действительно важны, а какие второстепенны. Вот это все он должен осознать. Он должен найти какую-то ориентирующую систему или какого-то ориентатора, который поможет ему сориентироваться. Тогда он сможет выработать для своей жизни какое-то направление, которое его собственное, а не потому, что он в какой-то школе учился.
Интервью, данное Виктором Кротовым газете «Пятое измерение» в 2003г., можно посмотреть здесь: http://pi.zen.ru/arhiv/2003/020/krotov.shtml
Видимо, их много - ЖЖ, сайт в интернете, реклама, поиск по интересующей тематике, книжный магазин, случайно встреченное или услышанное интервью….
Именно благодаря интервью, заинтересовалась творчеством Виктора Кротова и лишний раз убедилась: интерес к творчеству писателя порой появляется через интерес к его личности.
Признаюсь, сказки В.Кротова ещё не читала, но его философия, взгляд на жизнь близки и созвучны.
- Многие говорят про творчество, что оно как бы не их, а оно откуда-то приходит и насквозь проходит. Вы что про это думаете?
- Я думаю, что вообще многие вещи приходят сверху и проходят насквозь, если мы являемся хорошими проводниками. Когда мы являемся плохими проводниками, все это в нас или не входит, или перегорает.
- А бывает что-нибудь, что идет от самого человека? Или все самое настоящее - именно внешнее, и его можно лишь как проводник пропускать?
- Я очень люблю идею, которую проповедовал философ Бердяев, а до него еще гениальный Бёме - сапожник, который написал несколько философских книг. Они считали, что Господь должен был сделать человека из какого-то материала. Все пытались понять, какой это материал, и поняли, что Господь сделал человека из свободы. Это называется меонической свободой, то есть той, которая была еще даже до творения. И человек может все, что угодно. Может быть светлым, может быть черным, может грешить, может быть святым, но почему-то ему гораздо лучше становится, когда он, все-таки, идет вверх, а не вниз.
- Чем взрослые отличаются от детей?
- Честертон говорил, что взрослые - это страшно разросшиеся дети. Я думаю, что взрослые очень много теряют, вырастая. Если они одновременно не успевают приобрести некоторые компенсирующие особенности, то превращаются в обывателей, которыми полна, к сожалению, планета на 90%. И с ними, собственно, ничего не сделаешь, их уже ничем не растолкаешь, ничем не растормошишь, они уже приросли, как моллюски, к своей житейской раковине, и все. А дети - они все понимают по-настоящему, они все чувствуют, у них обостренные ощущения, обостренные чувства, обостренная фантазия. И с ними можно говорить совершенно на равных, на понятном им и мне языке, и это все можно использовать, это все идет впрок, они на этом растут.
- Как происходит, что ребенок - открытый - превращается во взрослого?
- О-оо… страшная вещь, в которой участвует все наше общество. Вы читали "Человек, который смеется" Гюго?.... Вот наше общество занимается чем-то таким в тотальном порядке. Что мы делаем с ребенком? Вот прекрасный ребенок, чудесный. Сначала мы его пытаемся загнать в детский сад. Потом запихиваем в школу.
- Это все, что извне с ребенком делают. А что у него внутри делается, что он перестает быть ребенком?
- Я думаю, внутри происходит, как правило, очень большая трагедия. Ребенок, который тянется к свету, к какому-то светлому началу в жизни, ему постепенно все больше и больше закрывают этот горизонт. Это делается, все-таки, снаружи. Просто есть дети сопротивляющиеся, есть дети благодатные, с которых вообще все это стекает. А многие дети не в силах сопротивляться, нет у них вот такого, что может противостоять усилиям окружения, и они постепенно гаснут. Елена Рерих в "Агни-йоге" писала, что у нас в современном обществе разработана целая система огнетушения. Как погасить огонь в ребенке, чтобы он угас навсегда. И перечисляет, какие есть для этого "талантливые" методы: школа один из этих методов, есть еще куча других методов. Все наши усилия, такое ощущение, состоят в том, чтобы погасить в ребенке то светлое, что у него есть.
- Когда детство закончилось, у человека есть шансы выкрутиться и эту механику наносную сбросить?
- У человека такой шанс, конечно, есть всегда. Был такой учитель жизни - Гурджиев. Он говорил, что судьбы человечества определяют гигантские шестеренки Рока, необходимости - механизм такой, железный, неумолимо работающий по своим законам. И только у одного-единственного отдельного человека - неважно кого - у каждого отдельного человека есть шанс из этих шестеренок выскользнуть и сделать свою жизнь так, как он считает нужным. Поэтому у "статистического" человека шансов, может быть, и нет, а у живого человека шансы всегда есть.
- Что ему делать?
- Ему, во-первых, надо понять, что есть вещи, которые работают ему на пользу, а есть вещи, которые работают ему во вред. Стараться убегать от вредных и идти к хорошим. Хорошие вещи какие? - Которые помогают ему сориентироваться. Которые помогают ему обнаружить, на каком свете он живет, какие вещи для него действительно важны, а какие второстепенны. Вот это все он должен осознать. Он должен найти какую-то ориентирующую систему или какого-то ориентатора, который поможет ему сориентироваться. Тогда он сможет выработать для своей жизни какое-то направление, которое его собственное, а не потому, что он в какой-то школе учился.
Интервью, данное Виктором Кротовым газете «Пятое измерение» в 2003г., можно посмотреть здесь: http://pi.zen.ru/arhiv/2003/020/krotov.shtml