Пишут из Луганской терции... 21.01.
Андрей Сергеевич «Мурз»Морозов мрачен как обычно. Он констатирует плачевную ситуацию со связью и остальным:
Дорогой Дима !
Давай не будем даже в малой степени уподобляться тем худшим представителям "казачества", у которых в каждую новую годовщину Дебали количество лично убитых в жестоких рукопашных схватках укропов удваивалось.
В августе 2014-го мы привезли в Республики не триста, а 150 портативных радиостанций.
Ну а что касается ваших разработок, то я повторю, пожалуй, публично то, что я тебе уже сказал вчера вечером в частной беседе.
Вы скатываетесь в тот же репертуар, который мы уже видим в исполнении отечественного ВПК, над которым вы так весело стебётесь полтора часа. К лету все ваши разработки будут уже полностью и окончательно бесполезны, потому что здесь, на месте, полностью закончатся не только люди, которые могли бы заниматься работой на этой технике. Всё будет гораздо хуже.
Закончатся воюющие организации, которые будут заинтересованы в работе с этой техникой. И вы, с вашими не имеющими аналогов прожектами, отправитесь, в соответствии с мобилизационными предписаниями от военкоматов, атаковать укропов где-нибудь под Воронежем с лопатными черенками в руках. Примерно так, как сейчас уже отправляются в пехоту в ДНР артиллеристы, потому что
1. Нет БК, но есть приказ атаковать, поэтому...
2. Хреново обученная пехота с "Баофенгами" атакует противника без нормальной поддержки артиллерии и умирает, поэтому...
3. Надо где-то взять новой пехоты, давайте загоним в пехоту артиллеристов, а то чо они без дела сидят.
4. Переход к п.2 и так в цикле.
Ну только у артиллеристов автоматы есть, а на вас уже может не хватить. И дадут черенки. Без лопат. Чтобы не вздумывали окапываться. ТОЛЬКО ВПЕРЁД!
А попытки применения танков в качестве танков, а не в качестве суррогатных САУ заканчиваются тем, что противник, обнаружив их ещё на стадии выдвижения по работе их Lowband-радиостанций Р-123 и Р-173, концентрирует в нужном месте противотанкистов с импортными ПТУРами и эти танки уничтожает.
Ну то есть вы с Коваксом замечательные ребята, канешн, спору нет. И обсирать ВС РФ и ВПК РФ - дело полезное, нужное и, главное, уже не такое сложное, прямо скажем. Все это, в целом, освоили, это легко и приятно, ровно так же, как несколько лет назад было легко и приятно рассказывать о превосходстве ВС РФ и ВПК РФ над их украинскими аналогами.
Но толку от того, что вы делаете, как и от того, что делает ВПК РФ, не случится, потому что "окно возможностей" для применения того, что вы разрабатываете, благополучно закроется. Над этим усердно работает всё наше высшее армейское руководство.
И объясняет,почему он продолжает работать(1,2):
Очень часто звучит вопрос в комментариях, мол, с одной стороны ты, Мурз, дело делаешь полезное и целиком в него вкладываешься, а с другой стороны пишешь всё время такую мрачнуху, что жить не хочется и возникает мысль "А за чем всё? Вот это всё, что ты делаешь".
Отвечаю.
"Это всё" за тем, чтобы убивать врагов нашей великой Родины. Какими бы мрачными не были перспективы. "Бой в окружении уставом предусмотрен". Нам будет очень плохо весной или ещё хуже летом? Отлично! Готовимся! Пробуем создать запасы необходимого, чтобы при массовых потерях оборудования быстро восполняться. Учим людей, ищем новые решения.
Если вас, дорогие читатели, травмирует реальность, простите меня, я ничего не могу для вас сделать. Военных, фронтовиков, которые весь ад и песец видят на фронте ежедневно, а потом слушают сводки Конашенкова, почётного резидента "Камеди-клаб" (или ещё нет?), моя писанина почему-то не фрустрирует так, как вас. Один постоянный читатель давеча написал "Читаю тебя - жить хочется". Потому что для него я, Вова Грубник, ещё несколько человек - едва ли не единственные голоса правды в море лжи, в котором тонет наша страна сейчас, тонет наше будущее, тонет наша возможная Победа.
У меня, если брать конкретно сейчас конкретно наш участок войны, нет поводов горевать. Арта "Призрака" крушит укров, и у нас, конкретно у нас, всё отлично. Потому что на то, чтобы сейчас это всё было, были положены годы системной работы и учёбы людей. Но общую картину-то я тоже вижу. И она печальная донельзя.
И нет, я не вижу смысла ни сдаваться, ни стреляться, ни вешаться. Vamos a matar, companeros, а там посмотрим.
- Уверен, - сказал генерал, берясь за кувшин, - что сумею добиться достойных условий.
Два последних слова заставили Алатристе и Горостьолу многозначительно переглянуться. В этом не было ни удивления, ни презрения, а лишь всезнание, дающееся долгим опытом. Они понимали, что под достойными условиями генерал имеет в виду не слишком крупную сумму выкупа, в ожидании которой его будут вполне сносно содержать в Константинополе. Может, пришлют из Испании денег и еще за какого-нибудь офицера. А все прочие - моряки и солдаты - останутся в цепях и на веслах до конца дней, пока Пиментель в Неаполе или при дворе, окруженный восхищением дам и уважением кавалеров, будет рассказывать подробности этой гомерической битвы. Если уж сдаваться, так вчера надо было сдаваться, до начала этой бойни, подумал Алатристе, мертвые были бы живы, а раненые и искалеченные не корчились бы сейчас на палубе, не выли бы от мучений…
Мачин де Горостьола отвлек его от этих размышлений:
- Ваша милость, сеньор Алатристе, нам охота смертная послушать, что ты на это скажешь. Как-никак единственный офицер с «Мулатки»…
- Я не офицер.
- Неважно. Ну, старший по команде. Не один ли хрен?
Алатристе оглядел бумагу и рваное тряпье под своими драными, вымазанными засохшей кровью альпаргатами. Одно дело - иметь мнение, но держать его при себе, другое - если спрашивают, есть ли оно у тебя, и просят его высказать.
- Что скажу?.. - пробормотал он.
На самом деле он знал это с той минуты, как переступил порог каюты и увидел эти лица. И все, кроме генерала, тоже знали.
- Скажу: нет.
- Простите? - переспросил Пиментель.
Но капитан смотрел не на него, а на Мачина де Горостьолу. Решать это не дону Агустину, а солдатам.
- Экипаж галеры «Мулатка» сдаваться не согласен.
Наступило долгое молчание. Только слышно было, как за переборками стонут где-то наверху раненые.
- Недурно бы его, экипаж то есть, об этом спросить, - вымолвил наконец Пиментель.
Алатристе с большим хладнокровием покачал головой. Глаза, ставшие совсем ледяными, впились в лицо генерала.
- Вы, ваше превосходительство, сию минуту сделали это.
По обросшему бородой лицу Горостьолы скользнула потаенная усмешка, а Пиментель скривился от неудовольствия.
- Ну и?
Алатристе продолжал невозмутимо рассматривать его:
- Бывали дни, когда ходили мы убивать. Сегодня, должно быть, настал черед умирать.
Краем глаза он видел, что комит и капрал одобрительно кивают. Мачин де Горостьола повернулся к дону Агустину. Бискаец казался очень довольным и будто сбросил с плеч тяжкую кладь.
- Сами видите, ваш’дитство, мы все ‘динодушны.
Дон Агустин здоровой, но задрожавшей рукой поднес ко рту кувшин. Отхлебнул и, скривясь, словно отведал чистого уксуса, поставил его на стол, явно не зная, что делать - яриться или смириться. Ни один генерал, сколь благосклонны бы ни были к нему при дворе, не имеет права капитулировать без согласия своих офицеров. Это будет стоить ему, самое малое, репутации. А иногда и головы.
- Половина наших людей перебита… - сказал он.
- В таком случае, - отвечал Алатристе, - второй половине следует отомстить за них.
Что ж,оптимистично. Особенно с учетом литературной отсылки. Спойлер - галера отбилась. Так что может быть сейчас еще не Рокруа)
