Продолжаю переводить
интересное у Майкла Робертса. Сегодня про свежий высеропус пресловутого Тома Пикетти.
Capital not ideology Еще в 2014 году французский экономист Тома Пикетти опубликовал бестселлер «
Капитал в XXI веке». Повторяя «Капитал» Маркса, заглавие претендовало на то, что книга стала обновленной критикой капитализма XIX века Марксом
(
Read more... )
Но никакого "кризиса левой идеи" или "неизбежности гибели СССР" не было до последнего момента.
Выступи ГКЧП более уверенно (см. Тяньаньмынь) - сейчас бы рассказывали про прочность социалистического строя.
Сама территория Союза могла остаться целой. Как в Китае, да. Союз вполне мог пойти и тем путём, был бы сейчас на месте Китая - молодым империалистическим хищником, втягивающимся в схватку с хищниками старыми, ЕС и США.
А кризис идеи очевиден - мы не догнали и не перегнали капиталистический мир, начали с ним "мирное сосуществование" (ухахаха), а раз так, то терпеть невозможность разбогатеть на их уровне смысла нет. Поэтому не пользовалась уважением имевшаяся идеологическая система - ни у рабочих, которых расстреляли ещё в Новочеркасске, и которых купили завышенными зарплатами; ни у собственно партработников и комсомольских вожаков, которые выродились целиком и полностью.
Никаких "временных трудностей" не было. Были постоянные трудности, которые начались утром 25 октября 1917 года по старому стилю в городе Петрограде, и которые закончились Реставрацией 30 декабря 1991 года.
Октябрьская революция, как часть Мировой революции, постоянно боролась с контрреволюционным характером не только капиталистической надстройки - но и капиталистического базиса.
Базис этот - капиталистическая промышленность, которая хоть в условиях зарождавшегося социализма, хоть в условиях умиравшего феодализма, воспроизводила капиталистические общественные отношения и сама ими порождалась.
Капиталистическая промышленность характеризуется глубочайшей, невиданной ранее специализацией рабочей силы - а следовательно глубочайшим отчуждением рабочей силы от своего труда. Монотонный, механический труд на станках в течение долгого рабочего дня - он имел место как в капстранах, так и в СССР.
На старте недоделанной царём индустриализации, где-нибудь в 1928 году, такое положение было за счастье - крестьянин из курной избы с телёнком переезжал в заводской барак-двухэтажку, и вместо кручения хвостов свиньям начинал заниматься учёбой и освоением токарных и фрезерных станков. Или попадал в армию, где осваивал грузовик, танк, самолёт.
На закате СССР это уже было абсолютно нетворческое занятие. Токарь у станка просто заменял микросхемы ЧПУ, которые точнее рабочего могли двигать резец станка. Бараки теперь сравнивали с престижными квартирами партэлиты, а не с крестьянскими избами (которые и в деревне теперь представляли собой благоустроенные дома со светом и с газом). Армия тоже перестала давать новые навыки крестьянским парням из глухой тайги.
То есть мы получили копию завершённого, индустриализованного до конца, капиталистического производства. Единственное, что отличалось - форма собственности на производство и форма перераспределения общественного продукта. Но то, что происходит в надстройке, всегда легко возвращается к базису самим характером последнего.
В этот момент и встал выбор, который в СССР не осознали - либо Реставрация капитализма, возвращающая надстройку обратно к базису, либо...
Либо перевод конкуренции с капмиром в перпендикулярную плоскость.
Роботизировать полностью всё производство и всю логистику - не один робот на семь рабочих, как сейчас максимум в японском автопроме, а один рабочий на семь роботов.
Связать всё производство и логистику логическими слаботочными сетями в единый организм, планирование у которого осуществляется в реальном времени, как нервная деятельность в биологических организмах.
Высвободившейся от отчуждённого труда рабочей силе (от 12 до 75 лет) сократить рабочий день до 2-3 часов по основному месту работы.
Оставшееся время посвятить учёбе, раскрывающей таланты человека в разных областях.
Упростить труд по управлению экономикой, и включить в управление государством непосредственно самих граждан.
То есть начать переход в коммунизм. Или постиндустриализм, как его именуют буржуазные экономисты.
Reply
В чем же здесь кризис идеи? Капитализм-то стартовал четыреста с лишним лет, и тоже, пока не победил в Великобритании, а затем в США и Франции, причем в Великобритании и Франции быстро произошла реставрация и частичный откат.
Никаких "временных трудностей" не было. Были постоянные трудности,
Это с чьим тезисом вы спорите?
То есть мы получили копию завершённого, индустриализованного до конца, капиталистического производства.
Колхозное крестьянство, получается, не вписывается в эту модель. И получается, перестроечное кооперативное движение, предоставление самостоятельности предприятиям и права трудовых коллективов это движение к коммунизму, против отчуждения труда?
Роботизировать полностью всё производство и всю логистику - не один робот на семь рабочих, как сейчас максимум в японском автопроме, а один рабочий на семь роботов.
В СССР в общем всё так и было, просто не хватало ни рабочих, ни роботов. Но одним из мировых лидеров по внедрению робототехники был как раз СССР, вместе с Японией, причем по тем же причинам.
То есть начать переход в коммунизм. Или постиндустриализм, как его именуют буржуазные экономисты.
То есть материальная база коммунизма таки была построена, и помешал субъективный фактор?
Reply
Это и есть кризис идеи, через которые капитализм проходил в развитии. Проходит через таковые и коммунизм.
Это с чьим тезисом вы спорите?
С Вашим - "неизбежности гибели СССР" не было до последнего момента.
Колхозное крестьянство, получается, не вписывается в эту модель
Индустриализованное сельское хозяйство с крупными хозяйствами и машинным парком как раз идеально вписывается.
И получается, перестроечное кооперативное движение, предоставление самостоятельности предприятиям и права трудовых коллективов это движение к коммунизму, против отчуждения труда?
Нет, то были уже поиски выхода в чистый капитализм так, чтобы немедленно не сесть. Созревший в 70-е слой дельцов рвался к власти де-юре.
В СССР в общем всё так и было, просто не хватало ни рабочих, ни роботов. Но одним из мировых лидеров по внедрению робототехники был как раз СССР, вместе с Японией, причем по тем же причинам.
Не было понимания критической важности именно снижения отчуждённости работы. Считалось достаточным отчуждение просто компенсировать материально. Оказалось, что недостаточно.
Речь, кстати, даже не о роботах - а об автоматизации производства и соединении его в единую сигнальную сеть, которая позволила бы планировать потоки в реальном времени. Сами-то роботы ничего не решают.
То есть материальная база коммунизма таки была построена, и помешал субъективный фактор?
То есть она могла быть построена, ибо на её пути не стояли путы обязательной прибыльности и окупаемости. Помешал фактор непонимания, что нужно именно это. А шансы достроить базу одним рывком уже были. Мне кажется, что разрыв произошёл где-то в 60-е. Появилась элементная база электроники, но сформировавшемуся управленческому аппарату и отлаженной промышленности это не считалось насущно необходимым.
Reply
Leave a comment