Капитал, а не идеология
Продолжаю переводить интересное у Майкла Робертса. Сегодня про свежий высеропус пресловутого Тома Пикетти.
Capital not ideology
Еще в 2014 году французский экономист Тома Пикетти опубликовал бестселлер «Капитал в XXI веке». Повторяя «Капитал» Маркса, заглавие претендовало на то, что книга стала обновленной критикой капитализма XIX века Марксом для XXI века. Пикетти утверждал, что неравенство доходов и богатства в основных капиталистических экономиках достигло крайних пределов, каких не было с конца XVIII века, и пока что-то не будет сделано, неравенство будет продолжать расти.
Книга оказала огромное влияние не только на экономистов (особенно в Америке, в меньшей степени во Франции), но и на широкую общественность. Было продано два миллиона экземпляров этой монументальной восьмисотстраничной публикации, полной теоретических рассуждений, эмпирических данных и исторических анекдотов, объясняющих рост неравномерности распределения богатства в современных капиталистических экономиках. В конце концов, книга завоевала сомнительную честь стать самой покупаемой книгой, которую никто не читает, победив книгу Стивена Хокинга «Краткая история времени» (The Brief History of Time). Полагаю, «Капитал» Маркса также входит в этот клуб.
За этим последовали многочисленные критические замечания в адрес Пикетти, как со стороны мейнстрима, так и со стороны еретиков. Пикетти внес большой вклад в эмпирическую работу, которую он, француз Даниэль Цукман и Эммануэль Саэс сделали в оценке уровня неравенства в капиталистических экономиках. И еще до этого, был основоположник исследований неравенства, недавно скончавшийся Энтони Аткинсон (чья работа легла в основу моей собственной докторской диссертации о неравенстве распределения богатства в Великобритании XIX века).
Но, как я утверждал в моей собственной критике Пикетти, опубликованной в то время в журнале «Исторический материализм», Пикетти вообще не был последователем Маркса - ведь он отбросил экономическую теорию Маркса, основанную на законе стоимости и рентабельности. Для Пикетти, не эксплуатация труда капиталом является проблемой, но владение богатством (т. е. имуществом и финансовыми активами), что позволяет богатым увеличивать свою долю в общем доходе в экономике. Поэтому требуется не замена капиталистического способа производства, а перераспределение богатства, накопленного богатыми.
Слава Пикетти среди мейнстрима вскоре угасла. На ежегодной конференции Американской экономической ассоциации в 2015 году критика Пикетти почиталась за честь. В течение года все было забыто. Сейчас, шесть лет спустя, Пикетти выпустил новую книгу «Капитал и идеология», которая еще больше, около 1200 страниц - как выразился один рецензент, длиннее, чем «Война и мир». В то время как в первой книге представлены теория и доказательства неравенства, в этой книге делается попытка объяснить, почему этому было позволено произойти во второй половине XX века. Исходя из этого, он предлагает некоторые стратегии, чтобы обратить это вспять. Пикетти расширяет масштаб своего анализа на весь мир и представляет историческую панораму того, как рассматривалось и оправдывалось право собственности на активы, включая людей, в различных исторических обществах - от Китая, Японии и Индии до американских колоний европейских держав и феодальных и капиталистических обществ в Европе.
Он исходит из того, что неравенство - это выбор. Это то, что предпочитают «общества», а не неизбежный результат технологий и глобализации. Если Маркс рассматривал идеологии как продукт классовых интересов, то Пикетти придерживается идеалистического взгляда, что история - это битва идеологий. Крупнейшие экономики усиливают неравенство, поскольку правящие элиты приводят фальшивые оправдания неравенства. Каждое неравноправное общество, по его словам, создает идеологию, оправдывающую неравенство. Все эти оправдания дополняют то, что он называет «сакрализацией собственности».
Задача экономистов - разоблачать эти фальшивые аргументы. Возьмите миллиардеров. «Как мы можем оправдать, что их существование необходимо для общего блага? Вопреки тому, что часто говорят, их обогащение стало возможным благодаря коллективным благам, которые являются общественным достоянием, инфраструктурой, научно-исследовательскими лабораториями». (Здесь чувствуется влияние работы Марианы Маццукато). Идея о том, что миллиардеры создают рабочие места и способствуют росту, является ложной. В период 1950-1990 годов рост доходов на душу населения в США составлял 2,2% в год. Но в 1990-е и 2000-е годы, когда число миллиардеров возросло со 100 в 1990 году до 600 сегодня, рост доходов на душу населения упал до 1,1%.
Пикетти говорит, что капитализм свободного рынка, который доминировал в США со времен Рональда Рейгана, нуждается в реформировании. «Рейганизм начал оправдывать любую концентрацию богатства, как будто миллиардеры были нашими спасителями». Но: «Рейганизм показал свою ограниченность: темпы роста сократились вдвое, неравенство удвоилось. Пришло время вырваться из этой фазы сакрализации собственности.»
Он не хочет того, что большинство людей полагает «социализмом», но хочет «преодолеть капитализм». Будучи далек от отмены собственности или капитала, он хочет распространить их плоды на беднейшую половину населения, которая даже в богатых странах никогда не владела многим. Для этого, по его словам, необходимо переопределить частную собственность как «временную» и ограниченную: вы можете наслаждаться ею в течение своей жизни, в умеренных количествах.
Как это сделать? Ну, Пикетти призывает к прогрессивному налогу на имущество в размере 5% на тех, кто владеет двумя миллионами евро или более, и до 90% на тех, кто владеет более двух миллиардов евро. У предпринимателей будут миллионы или десятки миллионов, - пишет он. Но помимо этого, те, у кого есть сотни миллионов или миллиарды, должны будут поделиться с акционерами, которые могут быть сотрудниками. Так что нет, больше не будет миллиардеров. За счет этих поступлений такая страна, как Франция, сможет предоставить каждому гражданину в возрасте 25 лет целевой фонд на сумму около 120 тысяч евро. Очень высокие налоговые ставки, отмечает он, не помешали быстрому росту в период 1950-80 гг.
Пикетти также призывает к «образовательной справедливости» - в сущности, тратить одинаковую сумму на образование каждого человека. И он предпочитает, чтобы работники имели возможность высказать свое мнение о том, как управляются их компании, как это происходит в Германии и Швеции. Работники должны иметь 50% мест в советах директоров компании; право голоса даже у крупнейших акционеров должно быть ограничено 10%; гораздо более высокие налоги на недвижимость - до 90% для крупнейшей; единовременное выделение капитала в размере 120 тыс. евро (чуть более 107 тыс. фунтов стерлингов) каждому по достижении им возраста 25 лет; и индивидуальный налог на выбросы углерода, рассчитанный персонально, позволяющей отслеживать вклад каждого человека в глобальное отопление. Он называет это переходом от капитализма к «социализму на основе широкого участия и социал-федерализму».
Все это пахнет капиталистическими экономиками, вернувшимися в эпоху так называемого «золотого века» 1948-65 годов, когда неравенство было гораздо ниже, экономический рост - гораздо сильнее, домохозяйства рабочего класса работали на полной занятости и могли получить образование на таком уровне, который позволял им выполнять более квалифицированную и хорошо оплачиваемую работу. Была «смешанная экономика», в которой капиталистические компании предположительно работали в партнерстве с профсоюзами и правительством. Это миф. Но если принять посыл Пикетти о том, что этот социал-демократический рай существовал и его гибель была вызвана сменой идеологии, то можно считать, что «идеи перераспределения» могут получить поддержку после периода Великой рецессии и усиления крайнего неравенства сейчас.
Пикетти утверждает, что социал-демократические партии отказались от своих первоначальных целей равенства и сделали выбор в пользу меритократии, т. е. упорный труд и образование обеспечат лучшую жизнь для рабочего класса. И они сделали это потому, что постепенно превратились из партий малообразованных и бедных слоев населения в партии образованных и богатых представителей среднего и высшего среднего класса. В значительной степени, по его мнению, традиционные левые партии изменились, поскольку их первоначальная социал-демократическая программа была настолько успешной, что открыла доступ к образованию и возможности получения высокого дохода для людей, которые в 1950-х и 1960-х годах были выходцами из скромных слоев общества. Эти люди, «победители» социал-демократии, продолжали голосовать за левые партии, но их интересы и мировоззрение уже не совпадали с интересами и мировоззрением их малообразованных родителей. Таким образом, изменилась внутренняя социальная структура партий - это результат их собственного политического и социального успеха.
В самом деле? Неспособность социал-демократических партий представлять интересы трудящихся восходит к 1970-м годам прошлого века. Социал-демократические партии поддерживали националистические устремления воюющих капиталистических держав в Первой мировой войне; в 1929 году в Великобритании лидеры Лейбористской партии вступили в коалицию с консерваторами, чтобы навязать жесткую экономию и разрушить профсоюзы. После Второй мировой войны социал-демократия перешла от Этттли к Уилсону, от Каллагана к Кинок и, наконец, к Блэр и Брауну. Похожая история была в континентальной Европе: во Франции от Миттерана до Олланда; в Германии от Брандта до Шмидта.
Дело не только в том, что состав социал-демократических партий изменился с промышленных рабочих на образованных специалистов. Изменилось само состояние послевоенных капиталистических экономик. Краткий «золотой век» закончился не из-за смены идеологии (или, как выразился Джозеф Стиглиц, «изменения правил»), а из-за резкого падения прибыльности капитала в 1970-х годах в соответствии с законом-тенденцией нормы прибыли к понижению, описанной Марксом в «Капитале». Это означает, что капиталистические политики больше не могут идти на уступки трудящимся. В самом деле, в «неолиберальный» период достижения золотого века должны быть сведены на нет. Таким образом, идеология изменилась с изменением экономического здоровья капитала. И социал-демократические лидеры пошли на это изменение, потому что в конечном счете они не думают, что капитализм можно заменить социализмом. «Альтернативы нет» - говоря словами Тэтчер.
По крайней мере, Пикетти считает, что можно выйти за рамки капитализма, в отличие от Бранко Милановича, который в своей последней книге «Капитализм в одиночестве», которую я недавно рассматривал, согласен с Тэтчер и считает, что капитализм здесь, чтобы остаться. «Нужно выйти за пределы капитализма», - говорит Пикетти. В интервью, на вопрос «Зачем выйти за пределы, почему бы просто не выйти из капитализма?, Пикетти ответил: «Я говорю выйти за пределы, чтобы сказать выйти, отменить, заменить. Но термин превзойти позволяет мне сделать чуть больший акцент на необходимости обсуждения альтернативной системы. После краха Советского Союза мы больше не можем обещать отмену капитализма, не обсудив, что именно мы будем делать дальше. Я пытаюсь внести свой вклад.»
Пикетти считает, что неолиберальный «собственнический и меритократическое нарратив» разваливается. «Растет понимание того, что так называемую меритократию захватили богачи, которые забирают своих детей в лучшие университеты, покупают политические партии и скрывают свои деньги от налогообложения». Это оставляет место для идей перераспределения на политическом рынке.
Но ответы Пикетти таковы: перераспределение неравномерного богатства и доходов, генерируемых частной собственностью на капитал, а не замена владения и управления средствами производства и эксплуатации труда в капиталистическом производстве на систему общественной собственности и управления. Очевидно, что крупные транснациональные корпорации, индустрия большой фармацевтики, компании топливно-энергетического комплекса, наконец военно-промышленный комплекс - останутся. Регулярные и повторяющиеся кризисы в капиталистическом производстве и накоплении будут продолжаться. Но, поскольку эти коренные интересы капитала все еще не обеспечивают достаточную прибыльность, чтобы можно было существенно повысить налогообложение подконтрольных им экстремальных богатств и доходов, какие существуют шансы, что нынешнюю «идеологию» «сакрализации собственности» можно будет преодолеть без их обобществления?
Майкл Робертс
Capital not ideology
Еще в 2014 году французский экономист Тома Пикетти опубликовал бестселлер «Капитал в XXI веке». Повторяя «Капитал» Маркса, заглавие претендовало на то, что книга стала обновленной критикой капитализма XIX века Марксом для XXI века. Пикетти утверждал, что неравенство доходов и богатства в основных капиталистических экономиках достигло крайних пределов, каких не было с конца XVIII века, и пока что-то не будет сделано, неравенство будет продолжать расти.
Книга оказала огромное влияние не только на экономистов (особенно в Америке, в меньшей степени во Франции), но и на широкую общественность. Было продано два миллиона экземпляров этой монументальной восьмисотстраничной публикации, полной теоретических рассуждений, эмпирических данных и исторических анекдотов, объясняющих рост неравномерности распределения богатства в современных капиталистических экономиках. В конце концов, книга завоевала сомнительную честь стать самой покупаемой книгой, которую никто не читает, победив книгу Стивена Хокинга «Краткая история времени» (The Brief History of Time). Полагаю, «Капитал» Маркса также входит в этот клуб.
За этим последовали многочисленные критические замечания в адрес Пикетти, как со стороны мейнстрима, так и со стороны еретиков. Пикетти внес большой вклад в эмпирическую работу, которую он, француз Даниэль Цукман и Эммануэль Саэс сделали в оценке уровня неравенства в капиталистических экономиках. И еще до этого, был основоположник исследований неравенства, недавно скончавшийся Энтони Аткинсон (чья работа легла в основу моей собственной докторской диссертации о неравенстве распределения богатства в Великобритании XIX века).
Но, как я утверждал в моей собственной критике Пикетти, опубликованной в то время в журнале «Исторический материализм», Пикетти вообще не был последователем Маркса - ведь он отбросил экономическую теорию Маркса, основанную на законе стоимости и рентабельности. Для Пикетти, не эксплуатация труда капиталом является проблемой, но владение богатством (т. е. имуществом и финансовыми активами), что позволяет богатым увеличивать свою долю в общем доходе в экономике. Поэтому требуется не замена капиталистического способа производства, а перераспределение богатства, накопленного богатыми.
Слава Пикетти среди мейнстрима вскоре угасла. На ежегодной конференции Американской экономической ассоциации в 2015 году критика Пикетти почиталась за честь. В течение года все было забыто. Сейчас, шесть лет спустя, Пикетти выпустил новую книгу «Капитал и идеология», которая еще больше, около 1200 страниц - как выразился один рецензент, длиннее, чем «Война и мир». В то время как в первой книге представлены теория и доказательства неравенства, в этой книге делается попытка объяснить, почему этому было позволено произойти во второй половине XX века. Исходя из этого, он предлагает некоторые стратегии, чтобы обратить это вспять. Пикетти расширяет масштаб своего анализа на весь мир и представляет историческую панораму того, как рассматривалось и оправдывалось право собственности на активы, включая людей, в различных исторических обществах - от Китая, Японии и Индии до американских колоний европейских держав и феодальных и капиталистических обществ в Европе.
Он исходит из того, что неравенство - это выбор. Это то, что предпочитают «общества», а не неизбежный результат технологий и глобализации. Если Маркс рассматривал идеологии как продукт классовых интересов, то Пикетти придерживается идеалистического взгляда, что история - это битва идеологий. Крупнейшие экономики усиливают неравенство, поскольку правящие элиты приводят фальшивые оправдания неравенства. Каждое неравноправное общество, по его словам, создает идеологию, оправдывающую неравенство. Все эти оправдания дополняют то, что он называет «сакрализацией собственности».
Задача экономистов - разоблачать эти фальшивые аргументы. Возьмите миллиардеров. «Как мы можем оправдать, что их существование необходимо для общего блага? Вопреки тому, что часто говорят, их обогащение стало возможным благодаря коллективным благам, которые являются общественным достоянием, инфраструктурой, научно-исследовательскими лабораториями». (Здесь чувствуется влияние работы Марианы Маццукато). Идея о том, что миллиардеры создают рабочие места и способствуют росту, является ложной. В период 1950-1990 годов рост доходов на душу населения в США составлял 2,2% в год. Но в 1990-е и 2000-е годы, когда число миллиардеров возросло со 100 в 1990 году до 600 сегодня, рост доходов на душу населения упал до 1,1%.
Пикетти говорит, что капитализм свободного рынка, который доминировал в США со времен Рональда Рейгана, нуждается в реформировании. «Рейганизм начал оправдывать любую концентрацию богатства, как будто миллиардеры были нашими спасителями». Но: «Рейганизм показал свою ограниченность: темпы роста сократились вдвое, неравенство удвоилось. Пришло время вырваться из этой фазы сакрализации собственности.»
Он не хочет того, что большинство людей полагает «социализмом», но хочет «преодолеть капитализм». Будучи далек от отмены собственности или капитала, он хочет распространить их плоды на беднейшую половину населения, которая даже в богатых странах никогда не владела многим. Для этого, по его словам, необходимо переопределить частную собственность как «временную» и ограниченную: вы можете наслаждаться ею в течение своей жизни, в умеренных количествах.
Как это сделать? Ну, Пикетти призывает к прогрессивному налогу на имущество в размере 5% на тех, кто владеет двумя миллионами евро или более, и до 90% на тех, кто владеет более двух миллиардов евро. У предпринимателей будут миллионы или десятки миллионов, - пишет он. Но помимо этого, те, у кого есть сотни миллионов или миллиарды, должны будут поделиться с акционерами, которые могут быть сотрудниками. Так что нет, больше не будет миллиардеров. За счет этих поступлений такая страна, как Франция, сможет предоставить каждому гражданину в возрасте 25 лет целевой фонд на сумму около 120 тысяч евро. Очень высокие налоговые ставки, отмечает он, не помешали быстрому росту в период 1950-80 гг.
Пикетти также призывает к «образовательной справедливости» - в сущности, тратить одинаковую сумму на образование каждого человека. И он предпочитает, чтобы работники имели возможность высказать свое мнение о том, как управляются их компании, как это происходит в Германии и Швеции. Работники должны иметь 50% мест в советах директоров компании; право голоса даже у крупнейших акционеров должно быть ограничено 10%; гораздо более высокие налоги на недвижимость - до 90% для крупнейшей; единовременное выделение капитала в размере 120 тыс. евро (чуть более 107 тыс. фунтов стерлингов) каждому по достижении им возраста 25 лет; и индивидуальный налог на выбросы углерода, рассчитанный персонально, позволяющей отслеживать вклад каждого человека в глобальное отопление. Он называет это переходом от капитализма к «социализму на основе широкого участия и социал-федерализму».
Все это пахнет капиталистическими экономиками, вернувшимися в эпоху так называемого «золотого века» 1948-65 годов, когда неравенство было гораздо ниже, экономический рост - гораздо сильнее, домохозяйства рабочего класса работали на полной занятости и могли получить образование на таком уровне, который позволял им выполнять более квалифицированную и хорошо оплачиваемую работу. Была «смешанная экономика», в которой капиталистические компании предположительно работали в партнерстве с профсоюзами и правительством. Это миф. Но если принять посыл Пикетти о том, что этот социал-демократический рай существовал и его гибель была вызвана сменой идеологии, то можно считать, что «идеи перераспределения» могут получить поддержку после периода Великой рецессии и усиления крайнего неравенства сейчас.
Пикетти утверждает, что социал-демократические партии отказались от своих первоначальных целей равенства и сделали выбор в пользу меритократии, т. е. упорный труд и образование обеспечат лучшую жизнь для рабочего класса. И они сделали это потому, что постепенно превратились из партий малообразованных и бедных слоев населения в партии образованных и богатых представителей среднего и высшего среднего класса. В значительной степени, по его мнению, традиционные левые партии изменились, поскольку их первоначальная социал-демократическая программа была настолько успешной, что открыла доступ к образованию и возможности получения высокого дохода для людей, которые в 1950-х и 1960-х годах были выходцами из скромных слоев общества. Эти люди, «победители» социал-демократии, продолжали голосовать за левые партии, но их интересы и мировоззрение уже не совпадали с интересами и мировоззрением их малообразованных родителей. Таким образом, изменилась внутренняя социальная структура партий - это результат их собственного политического и социального успеха.
В самом деле? Неспособность социал-демократических партий представлять интересы трудящихся восходит к 1970-м годам прошлого века. Социал-демократические партии поддерживали националистические устремления воюющих капиталистических держав в Первой мировой войне; в 1929 году в Великобритании лидеры Лейбористской партии вступили в коалицию с консерваторами, чтобы навязать жесткую экономию и разрушить профсоюзы. После Второй мировой войны социал-демократия перешла от Этттли к Уилсону, от Каллагана к Кинок и, наконец, к Блэр и Брауну. Похожая история была в континентальной Европе: во Франции от Миттерана до Олланда; в Германии от Брандта до Шмидта.
Дело не только в том, что состав социал-демократических партий изменился с промышленных рабочих на образованных специалистов. Изменилось само состояние послевоенных капиталистических экономик. Краткий «золотой век» закончился не из-за смены идеологии (или, как выразился Джозеф Стиглиц, «изменения правил»), а из-за резкого падения прибыльности капитала в 1970-х годах в соответствии с законом-тенденцией нормы прибыли к понижению, описанной Марксом в «Капитале». Это означает, что капиталистические политики больше не могут идти на уступки трудящимся. В самом деле, в «неолиберальный» период достижения золотого века должны быть сведены на нет. Таким образом, идеология изменилась с изменением экономического здоровья капитала. И социал-демократические лидеры пошли на это изменение, потому что в конечном счете они не думают, что капитализм можно заменить социализмом. «Альтернативы нет» - говоря словами Тэтчер.
По крайней мере, Пикетти считает, что можно выйти за рамки капитализма, в отличие от Бранко Милановича, который в своей последней книге «Капитализм в одиночестве», которую я недавно рассматривал, согласен с Тэтчер и считает, что капитализм здесь, чтобы остаться. «Нужно выйти за пределы капитализма», - говорит Пикетти. В интервью, на вопрос «Зачем выйти за пределы, почему бы просто не выйти из капитализма?, Пикетти ответил: «Я говорю выйти за пределы, чтобы сказать выйти, отменить, заменить. Но термин превзойти позволяет мне сделать чуть больший акцент на необходимости обсуждения альтернативной системы. После краха Советского Союза мы больше не можем обещать отмену капитализма, не обсудив, что именно мы будем делать дальше. Я пытаюсь внести свой вклад.»
Пикетти считает, что неолиберальный «собственнический и меритократическое нарратив» разваливается. «Растет понимание того, что так называемую меритократию захватили богачи, которые забирают своих детей в лучшие университеты, покупают политические партии и скрывают свои деньги от налогообложения». Это оставляет место для идей перераспределения на политическом рынке.
Но ответы Пикетти таковы: перераспределение неравномерного богатства и доходов, генерируемых частной собственностью на капитал, а не замена владения и управления средствами производства и эксплуатации труда в капиталистическом производстве на систему общественной собственности и управления. Очевидно, что крупные транснациональные корпорации, индустрия большой фармацевтики, компании топливно-энергетического комплекса, наконец военно-промышленный комплекс - останутся. Регулярные и повторяющиеся кризисы в капиталистическом производстве и накоплении будут продолжаться. Но, поскольку эти коренные интересы капитала все еще не обеспечивают достаточную прибыльность, чтобы можно было существенно повысить налогообложение подконтрольных им экстремальных богатств и доходов, какие существуют шансы, что нынешнюю «идеологию» «сакрализации собственности» можно будет преодолеть без их обобществления?
Майкл Робертс