Про высокомерие
Ностальгию постсоветского человека или его детей можно объяснить. Это грустное явление, но довольно понятное.
В чем-то это стокгольмский синдром: пережившие Советский союз люди не могут просто отменить эту эпоху, у них нет таких душевных сил, чтобы признать этот огромный отрезок времени и все, что тогда успело произойти, ошибкой, предположить, что если бы этого эксперимента не затевали, то мир бы больше приобрел, чем потерял. Вряд ли это связано, с верой во все, чему их тогда учили: теория оказалась значительно слабее, чем эмпирический багаж, которым она обернулась. Вряд ли кто-то всерьез тридцать лет назад - и потом тоже - грустил, что коммунизм не построился. Но вряд ли так уж много среди россиян людей, которые вместо рассуждений о нашем особом пути скажут: “Да, всем было бы лучше, если наша страна сразу пошла за проклятым Западом, а не вот это вот все”.
А еще скучают по эстетике. Она была побочной сущностью грандиозных идей, но тем не менее самой мощной, - и к тому же не подлежащей моральной оценке. Я уже когда-то писала про силу романтических порывов, которые, не будучи никак увязаны с логикой и возможностью воплощения в реальности, способны вдохновить самую бесчеловечную активность. Вообще, непонятно, как это эволюционно объясняется, откуда у человека берется такой огромный эмоциональный отклик на эстетические стимулы. Может, “эстетические стимулы” - это нехороший термин, и для этого есть лучшее название, и там не про эстетику, она случайно попадает в спектр воспринимаемого. Но, грубо, это я про то, что нам кажутся города на старых фотографиях более красивыми, а люди - более душевными. И музыка раньше тоже была мелодичнее, и сосны в Крыму пахли и пломбир (ой, всё). И тем сильнее становятся наши эмоции, чем чище код, который использовался для всех этих сообщений. И Советский союз был идеальный производитель такого кода. Хотя его колбасило из Культуры-1 в Культуру-2, тем не менее, месседж был масштабен и транслировался максимально подробно, доходчиво и широко. И вы только не подумайте, будто у меня не трепетало сердце, когда я в какой-нибудь рукописи просматривала лист использования, начатый в 1955 году, на старой пожелтевшей бумаге, и все первые записи чернильной ручкой и великолепным олдскульным почерком. Вот от самих тысячелетних рукописей не трепетало, а от таких артефактов - более близких и понятных - еще как. И когда я приезжала в петергофский не очень состоявшийся наукоград и смотрела на невиданные футуристические здания, построенные для советских ученых (это были такие специальные коммунистические святые), - очень даже трепетало. Ну и вообще, многие элементы до сих пор очень будоражат. Но мы часто путаем эмоциональный ответ на что-то эстетически близкое и кажущееся красивым с тем, как мы должны реагировать на правильное и морально предпочтительное. Вот это прямо очень сложно различить и переубедить себя не руководствоваться чувствами в таких материях, - поэтому мало кто различает, отсюда вся эта мечта о золотом веке с его проклятым пломбиром, прости, Господи.
Для меня существование этого искажения стало большим открытием, которое очень много чудес из моей жизни выкорчевало, но для душевной гармонии было чрезвычайно полезно. Мне сильно помогло чтение Сиорана, где он разбирал явление под названием Sehnsucht, отказавшись это слово переводить на какой-либо другой язык. Я все это упоминаю вскользь и не претендую на роль Сиорана, сорри, поэтому за разрушением иллюзий (если у кого они пока держатся) адресую к первоисточнику.
Заметьте, про высокомерие я пока еще не начала (хорошо, что поставила в заголовок, придется вернуться хотя бы). Я считаю постсоветского человека глубоко травмированным, введенным в заблуждение и, - как тот чувак, которого били в детстве какие-то алкаши и который только после тридцати приступил к терапии и начал осознавать, что мама и папа из них были так себе, - оправдывающим свою юность и свои истоки. И только потому тоскующим по стране своей молодости, по “справедливому” советскому укладу и вот это все. Когда постсоветский человек идет голосовать за КПРФ, - его можно понять. То есть ничего хорошего в этом нет, и лучше бы он как-то развивался и учился на ошибках прошедшего века, но что поделаешь. Дети пьяниц тоже, порой, тоскуют по биологической родне, как бы жизнь их ни учила.
Но совершенно сюрреалистично выглядит то, как на благословенном Западе огромные кучи образованных людей вдруг ринулись читать деда Маркса и влажно мечтать о строительстве коммунистической утопии. У них-то это откуда? Никаких травм цивилизационного масштаба, никакой индоктринации в системе образования, - наоборот, кругом только благостные примеры: невиданные достижения в уровне качества жизни, защиты прав человека, общей гуманности общества. У меня реально никак не укладывается в голове: перед тобой самый красноречивый в мире пример того, как общественный уклад должен быть организован с максимальной пользой для каждого, а ты нос воротишь.
И вот это я называю высокомерием. Имея сытый животик, полную свободу и возможность изучать опыт как своей, так и других стран, современный племянник анкл-Сэма почему-то нивелирует весь этот опыт, ему совершенно неинтересно, кто и какие великие теории пытался имплементировать, и сколько сотен миллионов жизней эти попытки с собой унесли. То есть вот тут потомок советских подопытных, до сих пор не вынутых из смерзшихся могильников, действительно имеет все рациональные поводы огорчиться: жуткий опыт его семьи, а также миллионов других семей, а также сотен миллионов комрадов по всему миру, - не был учтен, не пригодился, в самом деле был зря. Ведь теперь красиво одетые, плотно перекусившие органик-фудом тетеньки со смартфонами заявляют, что та теория, которая была на щитах тех, кто убивал и морил голодом всех этих несчастных, не так уж плоха и должна быть снова испытана.
Вот мой вопрос: это ли не высокомерие? Считать, что все те сотни миллионов недостаточно хорошо старались. Или были недостаточно развиты. Или еще в чем-то унтерменши. Поэтому их история не пример современному западному марксисту, у него будет свой собственный коммунизм, с блэкджеком и проч., потому что уж он-то знает, как надо. Он, видимо, лучше соображает и более исполнен добродетелью, чем все эти ваши сталины, мао и их безмозглые народы. Только дайте ему в руки бразды, он покажет, как надо.
Я как потомок заморенных советских граждан не испытываю угнетения от американца или австралийца из-за того, что его предков не заморили, а - что ж, бывает - им повезло жить в более свободных странах, которые и в наши дни самые развитые и успешные. Мне досадно от того, что моя родная страна не шла их путем, и я хотела бы, чтобы она их однажды догнала. Я знаю, что при минимальном и разумном руководстве это возможно. Думаю, то же относится к большинству обществ, которые преодолели палеолит и в состоянии интегрироваться в современную мировую экономику. Ничего драматичного и обидного тут нет, мы все действительно не хуже американцев, австралийцев и прочих, мы в самом деле достойны жить, как они.
Но когда западный интеллектуал, почему-то решив, что все несчастье в мире происходит дисбаланса в распределении ресурсов и привилегий, посыпает голову пеплом, повинившись в своем привилегированном положении, и предлагает императивно этот дисбаланс исправить, обратившись за рецептом к старым-добрым книжкам, - мне обидно. Мне обидно не от того, что он живет в более просвещенном обществе и обладает какими-то там привилегиями, а что он всерьез считает, что справится лучше, чем те, кто уже пробовал и пробует параллельно. Выходит, будто он одной рукой винится и просит прощения у всех, кому меньше повезло, а второй поправляет сидушку на своем недосягаемом хрустальном троне.