Как Россия стала для Европы Азией
Stambler Johanne "Dyalogus de diversarum gencium sectis et mundi religionibus" (Augsburg,1508).
12 октября 1492 года первая экспедиция Христофора Колумба достигла острова Сан-Сальвадор, который входил в Багамский архипелаг. Его берег стал первой землей на американском континенте, которую увидели европейцы, поэтому этот день считается официальной датой «открытия Америки». Примерно в это же время, в конце XV- XVI вв., с точки зрения человека эпохи Возрождения, было сделано еще одно не менее важное
и не менее громкое открытие, чем обнаружение за океаном Нового Света, произошло "открытие Европой России".
Познание нового восточного соседа была сравнимо с первыми попытками установить контакты в XII-XIII с мусульманами, а затем с монголами. "Московия", пройдя путь от "союзника" к "дикарям", заняла на ментальной карте мира, в глазах европейцев, особое место. Формирование образа России в XVI веке породило огромное количество стереотипов, которые присущи и сегодняшнего общественному сознанию. Почему Европе пришлось заново "открывать" для себя Русские земли? И почему христианские государства так и не нашли общего языка? Об этом и о другом в данной заметке.
В первую очередь, важно обратить внимание на то, что отношение к другим народам для Запада было обусловлено не сколько объективным обликом «чужих», столько развитием собственно европейской дискурсивной практики. Открытие Западом России в конце ХV в. - это прежде всего проявление сочинения Европой самой себя, поиск христианским миром своей историко-культурной идентичности в эпоху Возрождения.Причем этот поиск осуществлялся по определенной схеме. Ее происхождение связано с более ранней по времени возникновения моделью восприятия Европой Востока. По словам Э. Саида, «Восток помог найти дефиницию Европе, или тому, что мы называем Западом».
Осада Акры Biblotheque Municipale de Lyon, Ms 828 f33r
Для европейского средневекового менталитета при столкновении с чужим миром было характерно его осмысление «по аналогии», то есть через сравнение с каноническими образами и понятиями. Источником последних являлось прежде всего Св. Писание, труды теологов, а также события древней и церковной истории. Они являлись неисчерпаемым эмпирическим фондом для дискурсивной практики. Первый раз этот механизм дал сбой при столкновении европейцев с мусульманским миром. Чтобы понять ислам, Запад не мог найти подсказки ни в античных текстах, ни в Библии - мусульмане в них не упоминались. Отсюда и попытки привлечь для осмысления восточной темы уже знакомые понятия - “варвары”, “иудеи”.
Немецкий рыцарь преследует монгольского лучника (начало XIV века, Codex Manesse).
В эпоху крестовых походов все сведения об образе «чужого» просто вписывались в эту схему, выступавшую самодовлеющей силой в продвижении европейцев за пределы Европы. В ХIII - ХV вв. при контактах с «новыми чужими» данная схема доминировала в европейском сознании и лишь корректировалась по мере усвоения фактов, которыми нельзя было пренебречь. Например, взгляды на проблему восточных соседей получили в ХIII в. новое развитие в связи с появлением монголов. Прежде всего, сместились мировые горизонты. Нашествие из Азии огромных орд пошатнуло европоцентричную модель мира: теперь стало очевидно, что на Западе живет отнюдь не большинство человечества, а лишь его малая, хоть и лучшая часть.
Битва Чингисхана с пресвитером Иоаном. Royal 19 D I f. 77v
Примечательно, что, несмотря на популярность эсхатологического дискурса в осмыслении монгольской темы, появляются концепции как о принципиальной враждебности татар христианскому миру, так и об особой исторической миссии “тартар” в распространении христианства. Их воспринимали как потенциально готовых к обращению в истинную веру, и особые надежды возлагали на то, что в этом случае монголы выступят “мечом Запада” против мусульманства. Завоевания Чингисхана и его наследников в Азии делали эту мысль особенно соблазнительной.
Гибель Генриха II Набожного, князя Селезии, Кракова и Великой Польши. 1430-1440 гг National (Narodove) Museum. Sr. 28/1
В 20-е гг. XIII века, в Европе под влиянием слухов и религиозных преданий, сформировались представления о появившемся неведомом народе на Ближнем Востоке, который начал войну против среднеазиатского султаната Хорезма, как о войске пресвитера Иоанна, который пришел на помощь к христианам, боровшимся в то время с мусульманами в ходе пятого крестового похода. На рубеже 20-30-х вв., с продвижением монгольского войска на запад, представления о восточных народах начинают трансформироваться, а после монгольского нашествия на Восточную Европу монголы начинают сопоставляться с нечестивыми народами эсхатологической традиции «Романа об Александре», а их имя «тартар» отождествляться с греческим Тартаром. «Исчезновению» царства пресвитера Иоанна объясняется убийством монголами легендарного царя.
Во второй половине XIII-XIV вв., в связи с путешествиями европейцев в Монгольскую империю, в среде латинских письменных источников формируются помимо эсхатологической традиции описания монгольских завоевателей, вторая - реальная, с прагматическим подходом. С одной стороны, монголы продолжают олицетворяться с «тартарами» - потомками древних евреев, заключенных Александром Македонским . С другой стороны, «тартары» начинают рассматриваться, как возможные союзники в борьбе против мусульман. Рождается новая идея среди католиков - победить монголов не оружием, а обращением в свою веру. Во второй половине XIV-XV вв., после падения власти крестоносцев на Востоке и утраты веры обратить татар в союзники после перехода монгольских правителей в ислам, в общественном сознании монголов появляется две идеологемы - Польши и Венгрии, как «щита Европы и Христианского мира», и противопоставленная ей «Татарская угроза». На ментальной карте мира образовывается граница Европы и Азии, а мир впадает в ожидании нового нашествия «татар» - главной угрозе христианам.
“Europa Prima Pars Terrae in Forma Virginis”. Воспроизводится по изданию: Heinrichs Büntings. Itinerarium Sacrae Scripturae, 1592. Fig. 8 (библиотека Страхова монастыря, Прага).
В ХV-ХVI вв. Россию для Европы открывали путешественники, купцы, дипломаты, то есть главные действующие лица эпохи Великих Географических открытий. Но не меньшую роль, чем «практики», в этом процессе сыграли «теоретики» - европейские географы, историки и теологи, которые никогда не были в далекой Московии, но составили ее первые описания и карты.
В конце ХV - начале ХVI вв. с подачи польских ученых и политиков в ментальной географии восточных пределов Европы намечается тенденция, согласно которой Россию пытаются вытеснить за их пределы, в Азию. На стилизованном рисунке в издании “Космографии” С. Мюнстера 1588 г. Европа изображена в виде женщины, голова которой - Испания, плечи - Франция и Англия, грудь - Германия, руки - Дания и Италия, живот - Вандалия, Польша и Венгрия, ноги - Македония, Славония, Литва и Ливония, а на подоле платья размещены Греция, Болгария, Скифия, Московия и Татария. При этом Европа-королева попирает ногами Азию
Фрагмент карты Э. Дженкинсона (1529-1610). Виньетка шатра с ханом, под шатром - надпись: "Ioannes Basilivs Magnus, Imperator Russie, Dux Moscovie / Иоанн Базилевс Великий, Император России и князь Московский".
По замечанию С. Мунда, в ХV в. земли восточнее Одера и Вислы представлялась Западу сказочным регионом, «пространством мечты», где пролегал путь трубадуров, странствующих рыцарей и купцов. Описание Московии у авторов первой половины ХVI в. отражает целый ряд западных стереотипов, принятых при изображении чужого мира. Во-первых, это мир закрытый, замкнутый, в отличие от европейской открытости - общим местом во многих сочинениях является рассказ о “затворенности” Московии, в которую невозможно попасть без дозволения русских. Во-вторых, это мир сильной государственной власти, московиты безоговорочно повинуются своему правителю, даже в таких “трудных” вопросах, как отказ от пьянства. В-третьих, русские рисуются как люди, сохранившие первобытную чистоту и простоту нравов: “У них считается великим и ужасным злодеянием обманывать и обделять друг друга, прелюбодейство, разврат и распутство редко встречаются в их среде. Противоестественные пороки им совершенно неизвестны, о клятвопреступлениях и богохульствах у них не слыхать”.
Во многих трактатах о Московии первой половины ХVI в. их авторы описывали не реальные нравы московитов, а в первую очередь те устои, которые хотели бы видеть у себя дома. Это противопоставление особенностей жизни в Европе и России проявилось и в том, что облик Московии авторы эпохи Возрождения рисовали по принципу “антимира”, Зазеркалья.
Герберштейн в русском одеянии, пожалованном ему Василием Иоанновичем в 1517 г.
Западные мыслители и политики, стремясь вовлечь Московию в унию, считали, что судьба России в случае пренебрежения Западом ее стремлением принять истинную веру в какой-то степени повторит путь монголов. Как монголы предпочли отказаться от христианства, приняли ислам и стали врагами Европы, так и если “государь Московии окажется пренебрежительно отвергнутым всеми нашими государями, но не будет отвергнут нашими врагами, ибо нет никакого сомнения, что турки используют все возможности, дабы привлечь его на свою сторону или в союзники для войны с нами такого великого государя”.
Однако восхищение русскими сменилось резким охлаждением уже к середине ХVI в. Причиной этого, было, видимо, упорное нежелание России принять унию и тем самым влиться в европейский католический мир, что вызвало переход к следующей ступени западной модели отношения к “другим” - наступило осознание того, что московиты - “существенно чужие”.
Поляки в ХVI в. усердно распространяли легенды о природной вражде русских по отношению к католикам-христианам. И такая пропаганда, особенно подтвержденная событиями Ливонской войны, имела успех. В 1549 г. в Вене вышло первое издание “Записок о Московии” Сигизмунда Герберштейна задавшего, по выражению А. Л. Хорошкевич, идеальные “тип и форму повествования о России”. Это сочинение во второй половине ХVI в. выходило в среднем раз в два года, известно 22 издания. Оно во многом оказалось переломным в европейских оценках восточноевропейских земель. Под пером Герберштейна вместо “подлинных христианских государей” русские правители предстали перед западным читателем скопищем всех человеческих пороков, воистину “антиправителями”: они хитры, лицемерны, вероломны, воинственны, все время ищут повода к нападению на соседей, жестоки к побежденным. Раньше их власть над подданными вызывала умиление и одобрение, теперь же она названа “жестоким рабством”
Иван IV Васильевич. Х. Вайгель. Гравюра. Фрагмент. Нюрнберг, вторая половина XVI века.
Во второй половине ХVI в. для европейского сознания московиты однозначно стали “существенно другими”. Произошла трансформация колониального дискурса: Россия оказалась значительно отличающейся от Нового Света. Их нельзя было дальше пытаться мерить одной меркой. Чем больше Европа узнавала подробности из истории Московии, тем больше воспринимала ее не по аналогии со странами, ставшими известными в эпоху Великих Географических открытий, а как историческую преемницу татар.
И если Русь, ощущавшая себя покорительницей Орды, видела себя перешагнувшей через владычество ханов и достигшей собственной мощи и величия через унижение и порабощение былых господ, то европейцы расценивали эти победы над Ордой и татарскими ханствами как то, что Россия заняла их место, является преемницей татарской политической культуры. Отсюда Московия на европейской ментальной карте мира все определеннее оказывалась в азиатском контексте.
Потенциально европейскую страну, так и не ставшую, несмотря на все попытки, частью европейского мира, теперь относили к “антимиру”. На примере истории Московии показывалось, ЧТО не надо делать европейцам, ЧТО ТАКОЕ неевропейское поведение. Сущность своего, христианского мира европейские авторы раскрывали через описание неевропейских, отрицательных качеств у своих соседей и антагонистов - прежде всего турок, а со второй половины ХVI в. и московитов. Этот культурный механизм оказался столь эффективным и востребованным Европой, что применительно к ХVI-ХVII вв. можно повторить мысль Л. Вульфа (которую он высказал для эпохи Просвещения), что если бы России не было, Западу ее следовало бы выдумать.
За основу была взята статья Филюшкин А. Как Россия стала для Европы Азией? // Ab Imperio. 2004. № 1. С. 191-228
(c) Шишка Е.А.
https://vk.com/uhist - "История Украины"
https://www.facebook.com/groups/899402453852394/
https://vk.com/mongols_and_rus - "Монголы и Русь"
https://www.facebook.com/groups/mongols.and.rus/