(no subject)
ЭСХАТОЛОГИЧЕСКАЯ НОСТАЛЬГИЯ*
«...Эта ностальгия по Свету говорит мне, что я прав. Она говорит мне об ином мире, моем истинном Отечестве. Имеет ли она еще какое-то значение для современных людей?» (Альберт Камю, «Лето»)
«Итак выйдем к Нему за стан, нося Его поругание; ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего». (Евр. 13, 13-14.)
«Наше же жительство - на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа». (Флп. 3, 20.)
Как говорил один античный философ: «Ностальгия дарит человеку желанный опыт и приятные воспоминания, которые при(проис)ходят из прошлого и которые действительность и настоящее не могут ему предложить». Итак, уже в античности установилось значение и объем понятия «ностальгия». Проследим, как оно изменялось со временем.
Понятие «ностальгия
Как известно, понятие «ностальгия» (νοσταλγία) древнегреческого происхождения. Впервые оно встречается в «Одиссее» Гомера (nostimon émar - νόστιμον ήμαρ - день возвращения), также - в лирике Сапфо. Это слово мы находим и в лирике других поэтов, в античной драматургии (Эсхил, Еврипид, Софокл, Каллимах и др.), в трудах античных философов и историков (Платон, Плутарх, Афеней и др.).
Значение слова «ностальгия» эволюционировало как в художественной литературе, так и в философии: если сперва оно означало болезненную тоску по родине или месту, где много прожито, тягостное сожаление, вызванное удаленностью из этих мест; затем расширилось до меланхолической тоски по какой-либо желаемой вещи или по чему-либо, что еще не отведано; наконец, стало ассоциироваться с неудовлетворенным желанием.
Кроме того, ностальгия означает также чувство тоски по кому-либо или чему-либо. Именно в этом значении мы (в большой степени под влиянием романтизма) и используем это слово - в том же значение, которое ему присвоили в античности. «Ностальгия обусловлена утратой привычного», - говорил Бальзак.
Ностальгия - это чувство, происходящее скорее из грусти и привязанности, которые связаны с прошлым. Особенно с каким-нибудь отдельным моментом, который мы пережили вместе с определенным человеком или людьми.
Например, мы скучаем по «старым добрым временам»; многие люди «оглядываются назад», испытывая тоску по прошедшим лучшим годам; некоторые люди вызывают в нас ностальгические чувства и т.п.
Современный русский язык по примеру многих европейских языков использует прилагательное «ностальгический» в значении «вызывающий в памяти прошлое»: ностальгические мысли или ностальгическая тоска по происшедшему в прошлом, а также для описания чувств: некто, пребывая в ностальгическом настроении, эмоционально вспоминает прошедшие счастливые времена.
Иными словами, ностальгия переносит мысли в «прошлое», заставляет нас «оглядываться назад»; то же самое значение присутствует в глаголе nosteô (νοστέω) - «возвращаться» (см. «Одиссею») - по сути формируя и влияя на наше отношение к жизни в целом. Следовательно, в современном понимании и образе мышления преобладает именно первичный (первоначальный), элементарный филологический и философский смысл понятия «ностальгия».
Понятия «ностальгия» в богословское значении
Обращаясь к этимологии слова «ностальгия» для того, чтобы выяснить его более точное значение, мы обнаруживаем, что оно несколько отличается от предложенного философами.
Слово происходит от древнегреческого глагола “nost-algô (νοστ-αλγώ):, который состоит из слов nosto-s (νόστος) и algos (άλγος). Как глагол, так и существительное nosto-s означают «возвращаться» и, соответственно, «возвращение», «возврат», но также и «желание», «жажда», «скорбь», «горе». (Ср. «Возвращения» - заглавие эпического стихотворного сборника, в котором повествуется о возвращении домой греческих героев после покорения Трои). Algo-s, также глагол и существительное, означает «страдать, испытывать неудобства, боль, муку и терзания». Глагол Nost-algô значит «желать кого-либо или что-либо, испытывая душевные муки».
Языки, заимствовавшие это понятие из древнегреческого языка, взяли только существительное и прилагательное, отбросив глагол nost-algô, в котором заключается первоначальное u1080 è истинное значение слова. Например: nost-algô - возвратиться однажды на родину или домой - действие, которое состоится в будущем, но обусловленное прошлым, предполагающее прежнее знание и опыт.
Итак, учитывая вышесказанное, мы видим, что ностальгия может в некоторых случаях быть связана с тем, что произойдет в будущем. Или, по меньшей мере, она может быть обращена как в прошлое, так и в будущее. При этом в античной философии акцентировался именно компонент «прошлого», и такой подход доминирует в современной философии, не только в Европе, но и во всем остальном мире. В том же направлении устремились современная история и романтизм. Так и происходит, что, испытывая ностальгию, наши мысли устремлены в «прошлое» или «назад», тогда как наш жизненный путь направлен в сторону будущего, вперед...
История зачастую способствует возникновению ностальгического чувства, вызывая «историческую ностальгию», но «реки не обращаются вспять» (как гласит древнегреческая пословица): это эоническая ностальгия (светская), основной компонент эонизма**. (Достаточно посмотреть на образ мышления, господствующий в православных этнических диаспорах в западном мире, чтобы увидеть, в какой степени этот «эонический nostimon êmar» формирует церковную жизнь православных христиан во всем мире, особенно общение православных между собой и их отношения с другими христианами). Как же это случилось?
Правда, подобная философская концепция в онтологи- ческом смысле очень проблематична, поскольку она связана с понятием времени. В основе античной философии лежит представление о цикличности времени. По этой причине философы привнесли элемент цикличности в понятие «ностальгии». И придали ему с позиции жизни фактически негативное содержание.
Святые отцы трансформируют эоническое значение ностальгии
В IV и V веках, в эпоху богословия святых отцов церкви, в понимание времени были привнесены значительные изменения, особенно благодаря каппадокийским святым отцам и позже - Максиму Исповеднику. Святые отцы перевернули временную перспективу так сказать u1089 ñ головы на ноги, внеся в нее новый элемент: ожидание, которое с того момента было направлено в будущее. На протяжении веков и до сегодняшнего дня ностальгия святых отцов связана только с будущим, возрастая с каждым днем, с каждым веком, с каждым тысячелетием. Исходя из этой новой перспективы, ностальгия направлена в будущее и связана с чем-то, при(проис)ходящим из будущего.
Или иными словами, ностальгия имеет в виду реальность будущего, которая «уже видима», но «еще не свершилась», и которая в действительности связана с Кем-то, кто придет из будущего. Следовательно, nost-algô, по святым отцам, значит «томительно [algos] желать [nostos] видеть/ встретить кого-то», кто придет - кто уже идет - ко мне/к нам. (На самом деле, и мы идем и Он идет). Как видно, ностальгия святых отцов не подобна и не отлична, она просто направлена в противоположную сторону, ибо она эсхатологична, она вмещает в себя отблеск последних времен. Поэтому ностальгия отныне не обращение назад.
Исходя из этого, эсхатологическая ностальгия имеет с точки зрения жизни важное значение и динамическое содержание. Странно, что современные философы не смогли различить или прямо отменить древнее содержание ностальгии - и modus vivendi - и предвидеть изменение этого понятия во времени.
Итак, мы имеем две «ностальгии». Одну характеризует бегство от настоящего, другую - настоящее, полное силы и движения в сторону будущего с целью действовать, решать и ждать кого-либо или чего-либо. Первое связано с обращением к воспоминаниям, с желанием чего-то неосуществимого, с грустью, идеализированием. Новая ностальгия, с онтологическим содержанием, не любит обращаться к «прошлому» и не терпит воспоминаний (выражаясь поэтически, «любовь не нуждается в воспоминаниях», чтобы «вернуться»). Каждой Божественной литургии свойственна ностальгия, тоска не по прошлому, но по Тому, кто придет из будущего. Итак, ностальгия напряженно вглядывается в жизнь и имеет эсхатологическое содержание и перспективу. И наконец, наша вторая ностальгия имеет то же самое позитивное содержание, которое вскрывает этимология слова: слово «ностальгия» прямо связано со словами «надежда» и «ожидание», будучи их синонимом.
Эта ностальгия - для всех людей и для всех народов, особенно же для молодежи...
Эсхатологическая встреча
В заключение хочется привести одну короткую историю из сборника «Геронтикон», которая наглядно иллюстрирует то, о чем говорит и авва Досифей в своих «Аскетических писаниях»: настоящие человеческие отношение уста- навливаются не напрямую, а через Бога. Другими словами, любовь к другому человеку приходит от Любви, которая и есть жизнь будущего века... «Геронтикон» рассказывает историю о матери некоего монаха. Почувствовав приближение конца своей земной жизни и «ностальгию» по сыну, которого она давно не видела, она отправилась в Египетские Фивы, чтобы увидеть его в последний раз. С большими трудностями шла она к сыну через пустыню. По прошествии некоторого времени монаху сказали, что мать ищет его. Сначала он отказался от встречи с матерью, но поскольку она настаивала, монах сам вышел ей навстречу, остановился вдали и прокричал: «Мама, прошу тебя, уходи!» «Нет, - ответила мать, - «Я пришла издалека, чтобы видеть тебя». «Нет, мама, - настаивал на своем монах, - Прошу тебя, уходи». И добавил: «Встретимся в Царствии Небесном...» И мать возвратилась назад в пустыню.
Этот случай, произошедший из эсхатологического образа мышления и modus vivendi, напоминает другое событие - мучения и смерть сорока мучеников (день их памяти мы отмечаем 9 марта) - когда мать сорокового мученика утверждала его не из желания «сберечь его у себя» - что свойственно естественному измерению и присуще женщинам по природе - но из сверхъестественного желания видеть сына вместе с тридцатью девятью мучениками «у Бога». И в Царствии Божием... Эти два события отражают ту эсхатологическую ностальгию, которая в «ностальгическом смысле» всегда обращена к другим людям и предлагает им «эсхатологическую встречу» в царствии Божием. Именно царство Божие воссоздает человеческие отношения на новый лад, отношения, которые определяют теперь не эонические параметры, а излюбленное святыми отцами ностальгическое ожидание, которое дорого каждому, кто влюблен в царство Любви.
Ностальгическая «новая тварь
Сент-Экзюпери сказал о ностальгии: «Тоска - это когда жаждешь чего-то, сам не знаешь чего...» Мы же знаем точно, чего жаждем, и тоска наша очень ясно определена. Мы видим, что ностальгия сочетается с самой жизнью, с видами на будущее человека, особенно молодого человека, потому что дает ему устремление и направление - но не приказание и не распоряжение - во времени и пространстве, некоторые цели и способы действия, ожидание будущего...
И в итоге эта ностальгия может вернуть человеку жизнь и дать новое дыхание безжизненным и архетипическим понятиям о человеке и о человечестве. В этом случае это не «ностальгический взгляд», «эсхатологический », ясно выражающий «тоску по Царству Божиему», тон ее вообще более не грустный, просто эсхатологический...
Таким образом, эсхатологическая ностальгия свойственна «экзистенциальной» (онтологической) перспективе... «Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2 Кор. 5, 17). Именно эта «новая тварь» делает из нас настоящих влюбленных, делает нас принимающими свет, излучающими свет и ностальгическими.
* Тоска по последним временам, по Царствию Божиему. Le Messager Orthodoxe, nr. 139 (II/2003)
** От слова eoon (aιων) - век, столетие, эпоха. Понятие «эонизм» обозначает образ мышления таких людей, которые хотя и верят в Бога, но не могут (Еф. 2, 2) поставить этого Бога [Вседержителя (Ср. Символ веры)] в центр своей жизни. Факт (Мф. 13, 22; Мк 4, 19), реальным результатом которого является «гетероцентрическая перспектива», которая уводит от Бога (2 Кор. 4, 4), потому что «любят нынешний век» (2 Тим. 4, 10), и которая помещает человека в измерение «сего мира» (Ин. 18, 36-37). Здесь мы имеем дело с внутритварной категорией, все понимается с позиции природы, по модели «сего мира» (Рим. 12, 2) - эсхатологическая перспектива совсем отбрасывается (Еф. 1, 21; Евр. 6, 5; Тит. 2, 12) - текущий век предпочитается будущему веку. Эонизм - это втискивание человека в рамки мира, истории и природы. Церковный эонизм не оставляет места эсхатологии, ища себе оправдания в нынешнем веке и мире.
Архимандрит Григорий Д. Папатомас,
декан Свято-Платоновского семинара ПЦЭ
Украдено от сюда: http://www.eoc.ee/rus/cat-463/cat-466
«...Эта ностальгия по Свету говорит мне, что я прав. Она говорит мне об ином мире, моем истинном Отечестве. Имеет ли она еще какое-то значение для современных людей?» (Альберт Камю, «Лето»)
«Итак выйдем к Нему за стан, нося Его поругание; ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего». (Евр. 13, 13-14.)
«Наше же жительство - на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа». (Флп. 3, 20.)
Как говорил один античный философ: «Ностальгия дарит человеку желанный опыт и приятные воспоминания, которые при(проис)ходят из прошлого и которые действительность и настоящее не могут ему предложить». Итак, уже в античности установилось значение и объем понятия «ностальгия». Проследим, как оно изменялось со временем.
Понятие «ностальгия
Как известно, понятие «ностальгия» (νοσταλγία) древнегреческого происхождения. Впервые оно встречается в «Одиссее» Гомера (nostimon émar - νόστιμον ήμαρ - день возвращения), также - в лирике Сапфо. Это слово мы находим и в лирике других поэтов, в античной драматургии (Эсхил, Еврипид, Софокл, Каллимах и др.), в трудах античных философов и историков (Платон, Плутарх, Афеней и др.).
Значение слова «ностальгия» эволюционировало как в художественной литературе, так и в философии: если сперва оно означало болезненную тоску по родине или месту, где много прожито, тягостное сожаление, вызванное удаленностью из этих мест; затем расширилось до меланхолической тоски по какой-либо желаемой вещи или по чему-либо, что еще не отведано; наконец, стало ассоциироваться с неудовлетворенным желанием.
Кроме того, ностальгия означает также чувство тоски по кому-либо или чему-либо. Именно в этом значении мы (в большой степени под влиянием романтизма) и используем это слово - в том же значение, которое ему присвоили в античности. «Ностальгия обусловлена утратой привычного», - говорил Бальзак.
Ностальгия - это чувство, происходящее скорее из грусти и привязанности, которые связаны с прошлым. Особенно с каким-нибудь отдельным моментом, который мы пережили вместе с определенным человеком или людьми.
Например, мы скучаем по «старым добрым временам»; многие люди «оглядываются назад», испытывая тоску по прошедшим лучшим годам; некоторые люди вызывают в нас ностальгические чувства и т.п.
Современный русский язык по примеру многих европейских языков использует прилагательное «ностальгический» в значении «вызывающий в памяти прошлое»: ностальгические мысли или ностальгическая тоска по происшедшему в прошлом, а также для описания чувств: некто, пребывая в ностальгическом настроении, эмоционально вспоминает прошедшие счастливые времена.
Иными словами, ностальгия переносит мысли в «прошлое», заставляет нас «оглядываться назад»; то же самое значение присутствует в глаголе nosteô (νοστέω) - «возвращаться» (см. «Одиссею») - по сути формируя и влияя на наше отношение к жизни в целом. Следовательно, в современном понимании и образе мышления преобладает именно первичный (первоначальный), элементарный филологический и философский смысл понятия «ностальгия».
Понятия «ностальгия» в богословское значении
Обращаясь к этимологии слова «ностальгия» для того, чтобы выяснить его более точное значение, мы обнаруживаем, что оно несколько отличается от предложенного философами.
Слово происходит от древнегреческого глагола “nost-algô (νοστ-αλγώ):, который состоит из слов nosto-s (νόστος) и algos (άλγος). Как глагол, так и существительное nosto-s означают «возвращаться» и, соответственно, «возвращение», «возврат», но также и «желание», «жажда», «скорбь», «горе». (Ср. «Возвращения» - заглавие эпического стихотворного сборника, в котором повествуется о возвращении домой греческих героев после покорения Трои). Algo-s, также глагол и существительное, означает «страдать, испытывать неудобства, боль, муку и терзания». Глагол Nost-algô значит «желать кого-либо или что-либо, испытывая душевные муки».
Языки, заимствовавшие это понятие из древнегреческого языка, взяли только существительное и прилагательное, отбросив глагол nost-algô, в котором заключается первоначальное u1080 è истинное значение слова. Например: nost-algô - возвратиться однажды на родину или домой - действие, которое состоится в будущем, но обусловленное прошлым, предполагающее прежнее знание и опыт.
Итак, учитывая вышесказанное, мы видим, что ностальгия может в некоторых случаях быть связана с тем, что произойдет в будущем. Или, по меньшей мере, она может быть обращена как в прошлое, так и в будущее. При этом в античной философии акцентировался именно компонент «прошлого», и такой подход доминирует в современной философии, не только в Европе, но и во всем остальном мире. В том же направлении устремились современная история и романтизм. Так и происходит, что, испытывая ностальгию, наши мысли устремлены в «прошлое» или «назад», тогда как наш жизненный путь направлен в сторону будущего, вперед...
История зачастую способствует возникновению ностальгического чувства, вызывая «историческую ностальгию», но «реки не обращаются вспять» (как гласит древнегреческая пословица): это эоническая ностальгия (светская), основной компонент эонизма**. (Достаточно посмотреть на образ мышления, господствующий в православных этнических диаспорах в западном мире, чтобы увидеть, в какой степени этот «эонический nostimon êmar» формирует церковную жизнь православных христиан во всем мире, особенно общение православных между собой и их отношения с другими христианами). Как же это случилось?
Правда, подобная философская концепция в онтологи- ческом смысле очень проблематична, поскольку она связана с понятием времени. В основе античной философии лежит представление о цикличности времени. По этой причине философы привнесли элемент цикличности в понятие «ностальгии». И придали ему с позиции жизни фактически негативное содержание.
Святые отцы трансформируют эоническое значение ностальгии
В IV и V веках, в эпоху богословия святых отцов церкви, в понимание времени были привнесены значительные изменения, особенно благодаря каппадокийским святым отцам и позже - Максиму Исповеднику. Святые отцы перевернули временную перспективу так сказать u1089 ñ головы на ноги, внеся в нее новый элемент: ожидание, которое с того момента было направлено в будущее. На протяжении веков и до сегодняшнего дня ностальгия святых отцов связана только с будущим, возрастая с каждым днем, с каждым веком, с каждым тысячелетием. Исходя из этой новой перспективы, ностальгия направлена в будущее и связана с чем-то, при(проис)ходящим из будущего.
Или иными словами, ностальгия имеет в виду реальность будущего, которая «уже видима», но «еще не свершилась», и которая в действительности связана с Кем-то, кто придет из будущего. Следовательно, nost-algô, по святым отцам, значит «томительно [algos] желать [nostos] видеть/ встретить кого-то», кто придет - кто уже идет - ко мне/к нам. (На самом деле, и мы идем и Он идет). Как видно, ностальгия святых отцов не подобна и не отлична, она просто направлена в противоположную сторону, ибо она эсхатологична, она вмещает в себя отблеск последних времен. Поэтому ностальгия отныне не обращение назад.
Исходя из этого, эсхатологическая ностальгия имеет с точки зрения жизни важное значение и динамическое содержание. Странно, что современные философы не смогли различить или прямо отменить древнее содержание ностальгии - и modus vivendi - и предвидеть изменение этого понятия во времени.
Итак, мы имеем две «ностальгии». Одну характеризует бегство от настоящего, другую - настоящее, полное силы и движения в сторону будущего с целью действовать, решать и ждать кого-либо или чего-либо. Первое связано с обращением к воспоминаниям, с желанием чего-то неосуществимого, с грустью, идеализированием. Новая ностальгия, с онтологическим содержанием, не любит обращаться к «прошлому» и не терпит воспоминаний (выражаясь поэтически, «любовь не нуждается в воспоминаниях», чтобы «вернуться»). Каждой Божественной литургии свойственна ностальгия, тоска не по прошлому, но по Тому, кто придет из будущего. Итак, ностальгия напряженно вглядывается в жизнь и имеет эсхатологическое содержание и перспективу. И наконец, наша вторая ностальгия имеет то же самое позитивное содержание, которое вскрывает этимология слова: слово «ностальгия» прямо связано со словами «надежда» и «ожидание», будучи их синонимом.
Эта ностальгия - для всех людей и для всех народов, особенно же для молодежи...
Эсхатологическая встреча
В заключение хочется привести одну короткую историю из сборника «Геронтикон», которая наглядно иллюстрирует то, о чем говорит и авва Досифей в своих «Аскетических писаниях»: настоящие человеческие отношение уста- навливаются не напрямую, а через Бога. Другими словами, любовь к другому человеку приходит от Любви, которая и есть жизнь будущего века... «Геронтикон» рассказывает историю о матери некоего монаха. Почувствовав приближение конца своей земной жизни и «ностальгию» по сыну, которого она давно не видела, она отправилась в Египетские Фивы, чтобы увидеть его в последний раз. С большими трудностями шла она к сыну через пустыню. По прошествии некоторого времени монаху сказали, что мать ищет его. Сначала он отказался от встречи с матерью, но поскольку она настаивала, монах сам вышел ей навстречу, остановился вдали и прокричал: «Мама, прошу тебя, уходи!» «Нет, - ответила мать, - «Я пришла издалека, чтобы видеть тебя». «Нет, мама, - настаивал на своем монах, - Прошу тебя, уходи». И добавил: «Встретимся в Царствии Небесном...» И мать возвратилась назад в пустыню.
Этот случай, произошедший из эсхатологического образа мышления и modus vivendi, напоминает другое событие - мучения и смерть сорока мучеников (день их памяти мы отмечаем 9 марта) - когда мать сорокового мученика утверждала его не из желания «сберечь его у себя» - что свойственно естественному измерению и присуще женщинам по природе - но из сверхъестественного желания видеть сына вместе с тридцатью девятью мучениками «у Бога». И в Царствии Божием... Эти два события отражают ту эсхатологическую ностальгию, которая в «ностальгическом смысле» всегда обращена к другим людям и предлагает им «эсхатологическую встречу» в царствии Божием. Именно царство Божие воссоздает человеческие отношения на новый лад, отношения, которые определяют теперь не эонические параметры, а излюбленное святыми отцами ностальгическое ожидание, которое дорого каждому, кто влюблен в царство Любви.
Ностальгическая «новая тварь
Сент-Экзюпери сказал о ностальгии: «Тоска - это когда жаждешь чего-то, сам не знаешь чего...» Мы же знаем точно, чего жаждем, и тоска наша очень ясно определена. Мы видим, что ностальгия сочетается с самой жизнью, с видами на будущее человека, особенно молодого человека, потому что дает ему устремление и направление - но не приказание и не распоряжение - во времени и пространстве, некоторые цели и способы действия, ожидание будущего...
И в итоге эта ностальгия может вернуть человеку жизнь и дать новое дыхание безжизненным и архетипическим понятиям о человеке и о человечестве. В этом случае это не «ностальгический взгляд», «эсхатологический », ясно выражающий «тоску по Царству Божиему», тон ее вообще более не грустный, просто эсхатологический...
Таким образом, эсхатологическая ностальгия свойственна «экзистенциальной» (онтологической) перспективе... «Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2 Кор. 5, 17). Именно эта «новая тварь» делает из нас настоящих влюбленных, делает нас принимающими свет, излучающими свет и ностальгическими.
* Тоска по последним временам, по Царствию Божиему. Le Messager Orthodoxe, nr. 139 (II/2003)
** От слова eoon (aιων) - век, столетие, эпоха. Понятие «эонизм» обозначает образ мышления таких людей, которые хотя и верят в Бога, но не могут (Еф. 2, 2) поставить этого Бога [Вседержителя (Ср. Символ веры)] в центр своей жизни. Факт (Мф. 13, 22; Мк 4, 19), реальным результатом которого является «гетероцентрическая перспектива», которая уводит от Бога (2 Кор. 4, 4), потому что «любят нынешний век» (2 Тим. 4, 10), и которая помещает человека в измерение «сего мира» (Ин. 18, 36-37). Здесь мы имеем дело с внутритварной категорией, все понимается с позиции природы, по модели «сего мира» (Рим. 12, 2) - эсхатологическая перспектива совсем отбрасывается (Еф. 1, 21; Евр. 6, 5; Тит. 2, 12) - текущий век предпочитается будущему веку. Эонизм - это втискивание человека в рамки мира, истории и природы. Церковный эонизм не оставляет места эсхатологии, ища себе оправдания в нынешнем веке и мире.
Архимандрит Григорий Д. Папатомас,
декан Свято-Платоновского семинара ПЦЭ
Украдено от сюда: http://www.eoc.ee/rus/cat-463/cat-466