Москва Гиляровского. Сандуны
11 марта 2024 года
Фотопроект «Город на память». 873. Москва Гиляровского. Сандуны
«Единственное место, которого ни один москвич не миновал,- это бани. И мастеровой человек, и вельможа, и бедный, и богатый не могли жить без торговых бань. Каждое сословие имело свои излюбленные бани. Богатые и вообще люди со средствами шли в «дворянское» отделение. Рабочие и беднота - в «простонародное» за пятак. Вода, жар и пар одинаковые, только обстановка иная»,- рассказывал московский бытописатель Владимир Гиляровский. А самая богатая обстановка была в Сандуновских банях на Неглинной улице, которые и в наши дни продолжают использоваться по своему назначению.
История банного комплекса на Неглинной улице началась в 1808 году, когда грузинский дворянин и актёр придворного театра Сила Сандунов (в завещании указана его грузинская фамилия Зандукели) воплотил идею клубного формата бани - в них горожане могли не только мыться и париться, но и вести светские беседы в кругу знакомых, восседая на мягких диванах и пользуясь услугами буфета, предлагавшего разнообразные напитки от кваса до шампанского «Моэт».
«Сандуновские бани, как и переулок, были названы в начале прошлого века в честь знаменитой актрисы-певицы Сандуновой. Так их зовут теперь, так их звали и в пушкинские времена. По другую сторону Неглинки, в Крапивинском переулке, на глухом пустыре между двумя прудами, были еще Ламакинские бани. Их содержала Авдотья Ламакина. Место было трущобное, бани грязные, но, за неимением лучших, они были всегда полны народа. Во владении Сандуновой и ее мужа, тоже знаменитого актера Силы Сандунова, дом которого выходил в соседний Звонарный переулок, также был большой пруд. Здесь Сандунова выстроила хорошие бани и сдала их в аренду Ламакиной, а та, сохранив обогащавшие её старые бани, не пожалела денег на обстановку для новых. Они стали лучшими в Москве».
Владимир Гиляровский. «Москва и москвичи»
Интересно, что в Сандунах впервые в России были разделены мужское и женское отделения (прежде все мылись в одном помещении). Современники отмечали идеальную чистоту и качество обслуживания в «дворянских» отделениях, вышколенную прислугу и мастерство банщиков. Позже «в банях появились семейные отделения, куда дамы высшего общества приезжали с болонками и моськами. Горничные мыли собачонок вместе с барынями».
Сандуны шли в ногу со временем и перенимали опыт коллег, например, ознакомившись с путевыми заметками Александра Пушкина «Путешествие в Арзрум» с описанием тифлисских бань, администрация наняла банщиков-татар и стала использовать новые аксессуары - полотняный пузырь для мыла и шерстяную рукавицу. Кстати, сам поэт в каждый свой приезд в Москву посещал Сандуновские бани в компании друзей.
В 1869 году Сандуновские бани стали собственностью купца Ивана Фирсанова, после смерти которого перешли по наследству его дочери - Вере Фирсановой. Молодой офицер и предприниматель Алексей Ганецкий удачно женился на Фирсановой, получил доверенность на управление её купеческими делами и в 1894 году предложил реконструировать обветшавшие бани. В книге «Москва и москвичи» Гиляровский представляет эмоциональные аргументы, которыми Ганецкий убеждал супругу: «А вот у Хлудовых Центральные бани выстроены! Тебе стыдно иметь сандуновские развалины: это срамит фамилию Фирсановых. Хлудовых надо перешибить! Первое - это надо Сандуновские бани сделать такими, каких Москва ещё не видела и не увидит. Вместо развалюхи построим дворец для бань, сделаем всё по последнему слову науки, и чем больше вложим денег, тем больше будем получать доходов, а Хлудовых сведём на нет. О наших банях заговорит печать, и ты - знаменитость! С московскими архитекторами я и работать не буду. Надо создать нечто новое, великое, слить Восток и Запад в этом дворце!».
Новые бани строились на фирсановские средства, но энтузиазму и деловой хватке Алексея Ганецкого тоже надо отдать должное - он объехал все европейские бани от Турции до Ирландии, общался со сведущими людьми и нашёл подходящего архитектора - обрусевшего немца Бориса Фрейденберга. Впрочем, взбалмошный характер Ганецкого не позволил довести строительство до финала - после конфликта между заказчиком и архитектором Фрейденберг разорвал контракт и работу завершал один из мастеров московского модерна Сергей Калугин.
Неглинная улица, 14с1 - доходный дом Веры Фирсановой (1896, архитектор Борис Фрейденберг) стал витриной Сандуновских бань, которые прятались в переулке за богатым парадным фасадом в стиле венского барокко. До революции в здании располагались гостиница, ресторан, музей гигиены, библиотека, «Зоологический магазин Ф.Ахиллеса» и нотное издательство Петра Юргенсона. В фешенебельных апартаментах проживали Константин Станиславский, Антон Чехов с супругой Ольгой Книппер и другие знаменитости. В советское время дом использовался под коммунальное проживание, также в нём открылась поликлиника и магазин «Ноты». Ещё в девяностые годы посетители поликлиники проходили через арку со скульптурами в нишах и оказывались в мавританском дворике, но сейчас эти декоративные изыски доступны только взорам служащих банка, который занимает здание.
На фасаде среди разнообразного декора можно обнаружить персонажей древнегреческой мифологии - гиппокампусов, морских лошадей с перепончатыми лапами вместо копыт, которыми правят нереиды - морские божества.
Неглинная улица, 14с4 - Сандуновские бани (1894-1897, Борис Фрейденберг и Сергей Калугин). При создании интерьеров архитекторы обращались к разным архитектурным стилям - здесь и рококо, и готика, и классицизм, и мавританский стиль, а инженеры использовали достижения технического прогресса - водопровод был оснащён фильтрами, собственная электростанция освещала залы электрическими лампочками, а не масляными фонарями или свечами. «Царь-бани» - так москвичи прозвали обновлённые Сандуны.
За минувшие десятилетия в Сандуновских банях многое поменялось и лишь Высший Мужской разряд выглядит аутентично фирсановским временам, сочетая некоторые исторические детали интерьера с современными стилизациями под старину.
Холл в стиле рококо. В его художественном оформлении присутствуют подлинные отреставрированные фрагменты декора, например, два из четырёх живописных панно на втором этаже.
Смотрите старые фотографии. Вестибюль. 1895-1896 гг.: https://pastvu.com/p/25298
«Самыми главными банными днями были субботы и вообще предпраздничные дни, когда в банях было тесно, и у кранов стояли вереницы моющихся с легкими липовыми шайками, которые сменили собой тяжелые дубовые. В «дворянских» отделениях был кейф, отдых, стрижка, бритье, срезание мозолей, ставка банок и даже дерганье зубов, а «простонародные» бани являлись, можно безошибочно сказать, «поликлиникой», где лечились всякие болезни».
Владимир Гиляровский. «Москва и москвичи»
Каминный зал в стиле позднего ампира изначально использовался в качестве читальни, места для отдыха.
Готическая раздевальня с кожаными диванами с резными подлокотниками похожа на вокзальный зал ожидания, а комнаты отдыха - на купе старинного вагона. Эти диваны из морёного дуба могут помнить посетителей конца XIX века. Полутёмный зал украшен живописью и мозаичными панно в западноевропейской эстетике работы художника Фролова, а под деревянным потолком в резном киоте - лик православного святого Николая Чудотворца.
Готическая раздевальня. 1895-1896 гг.: https://pastvu.com/p/153291
«Сидя в кабинке Сандуновских бань, старик рассказывал:
- А пить я выучился тут, в этих самых банях, когда еще сама Сандунова жива была. И её я видел, и Пушкина видел... Любил жарко париться!
- Пушкина? - удивлённо спросили его слушатели.
- Да, здесь. Вот этих каюток тогда тут не было, дом был длинный, двухэтажный, а зала дворянская тоже была большая, с такими же мягкими диванами, и буфет был - проси чего хочешь... Пушкин здесь и бывал».
Владимир Гиляровский. «Москва и москвичи»
Камера хранения
«Моющийся сдавал платье в раздевальню, получал жестяной номерок на верёвочке, иногда надевал его на шею или привязывал к руке, а то просто нацеплял на ручку шайки и шел мыться и париться. Вор, выследив в раздевальне, ухитрялся подменить его номерок своим, быстро выходил, получал платье и исчезал с ним. Моющийся вместо дорогой одежды получал рвань и опорки».
Владимир Гиляровский. «Москва и москвичи»
В Турецком (Мавританском, Восточном) зале уместно вновь вспомнить великого русского поэта:
«Но прежде юношу ведут
К великолепной русской бане.
Уж волны дымные текут
В её серебряные чаны
И брызжут хладные фонтаны;
Разостлан роскоши ковер,
На нём усталый хан ложится,
Прозрачный пар над ним клубится».
Александр Пушкин. «Руслан и Людмила»
Восточная комната. 1895-1896 гг.: https://pastvu.com/p/25347
Турецкая комната служила залом ожидания своей очереди, здесь можно было почитать газету или воспользоваться услугами парикмахера. Курение в этой комнате запрещалось. Среди арабесок в мавританском стиле на стенах встречаются и религиозные надписи, прославляющие Всевышнего.
В мыльном отделении в простенке были оборудованы шесть душевых кабин (для того времени - новинка) с разным давлением и температурой, а также установлены три ванны на возвышении возле окон. В нынешних интерьерах мыльной можно увидеть приметы разных эпох - метлахская плитка XIX века эклектично соседствует с советским кафелем и современными отделочными материалами, возле старинных умывальников сложены горкой пластмассовые тазы, вокруг - современные скульптуры в подражание историческим изваяниям львов.
Мыльня. 1895-1896 гг.: https://pastvu.com/p/25348
«Я продолжал сидеть в тёплой ванне. Кругом, как и всегда в мыльной, шлёпанье по голому мокрому телу, шипенье воды, рвущейся из кранов в шайки, плеск окачивающихся, дождевой шумок душей - и не слышно человеческих голосов».
Владимир Гиляровский. «Москва и москвичи»
Русская парная
«С пяти часов утра до двенадцати ночи голый и босой человек, только в одном коротеньком фартучке от пупа До колена, работает беспрерывно всеми мускулами своего тела, при переменной температуре от 14 до 60 градусов по Реомюру, да еще притом все время мокрый. За это время он успевал просыхать только на полчаса в полдень, когда накидывал на себя для обеда верхнее платье и надевал опорки на ноги. Это парильщик. Он не получал ни хозяйских харчей и никакого жалованья. Парильщики жили подачками от мывшихся за свой каторжный труд в пару, жаре и мокроте. Кроме того, на обязанности парильщика лежала ещё топка и уборка горячей бани и мыльной».
Владимир Гиляровский. «Москва и москвичи»
Античный (Римский, Помпейский) бассейн глубиной два метра окаймлён колоннадой со скульптурами, полы выложены метлахской плиткой, стены облицованы норвежским мрамором, а над головой - световой колпак из английского фарфора, спроектированный инженером Владимиром Шуховым.
Статуя Нептуна (Посейдона) без трезубца выглядит неубедительно, особенно в сравнении с массивной скульптурой бога морей, стоявшей некогда на этом месте, утраченной, но сохранившейся на ретрофотографиях.
Бассейн. 1895-1896 гг.: https://pastvu.com/p/25349
Во дворе расположены и другие исторические строения, которые продолжают использоваться: банные корпуса (1894, 1897, архитекторы Б.Фрейденберг, С.Калугин), служебный корпус (1897, архитектор С.Калугин), технические корпуса с водонагревательными баками (1894-1895, архитектор Б.Фрейденберг), аккумуляторная станция с квартирами служащих (1894-1895, архитектор Б.Фрейденберг), складские и хозяйственные помещения (1897, архитектор С.Калугин).
Интерактивная карта «Город на память»
Все фотоистории проекта «Город на память»