Один восемь восемь один: Александр II и Александр III на императорской сцене
Александринский театр
Премьера
11 сентября (первый спектакль - 9 сентября)
Роскошной премьерой открыл сезон и свой ежегодный фестиваль Александринский театр. Валерий Фокин вспомнил о мейерхольдовской циркофилии и построил красную арену посреди партера, посадил музыкантов в царскую ложу, а на сцене поставил зеркально отраженный зал со второй царской ложей. В которой с самого начала спектакля появляются император Александр II и цесаревич Александр. Роли двух царей доверили двум недавно приобретенным звездам Александринки - Ивану Волкову и Ивану Трусу. Каждый из них уже имеет за плечами главную роль в большой александринской премьере. Два императора, наверное, впервые появились на этой сцене как герои пьесы: до 1917 г. действовало строжайшее запрещение выводить на сцену монарших особ, после 1917 г. их не выводили по иным соображениям.
Получилось эффектно, провокационно и одновременно аутентично. Обилие цирковых спецэффектов (даже смертельное покушение происходит на сцене - путем столкновения стилистик: цирковой, с бегущим по кругу пони, впряженным в игрушечную карету, и драматико-реалистичной с двумя взрывами) заставляет следить за всем, что происходит, искать намеки и дополнения.
Проблема лишь в том, что Борис Акунин, как обычно, совершенно не озабочен исторической достоверностью. По этой причине кровавый диктатор (таковым считали его практически все слои русского общества) Лорис-Меликов (в проникновенном исполнении Петра Семака) превращается то ли в мудреца-патриота, то ли в Берию XIX века, вынужденного - после смерти самодержца - быть либеральнее либералов. А Победоносцев (Андрей Калинин) очень напоминает юродствующего Ленина. В основе же рассказанной истории - набивший оскомину анекдот о том, как Россию вечно лишают представительного органа, уже почти-почти утвержденного очередным императором.
Постановка Фокина делает банальную пьесу Акунина многозначной и символичной. По сути, спасает проигрышный текст. И следя за рассыпанными по сцене метафорами, мы пытаемся - на очередном крутом витке русской истории - опять что-то понять.