Мария Пономарева о детских спектаклях: "Щелкунчик" в Театре марионеток им. Е.С. Деммени
29 декабря
Праздничный винегрет
Чего только нет в этом «Щелкунчике»! Есть и традиционные рождественские сценки, и компьютерная игра, и страшилка в виде казни мышей в захлопывающейся мышеловке, и полет мышей на самолёте, и смартфоны, которые освоили мыши. Нет в этом только смысла. Ради чего весь сумбур? Гофман все-таки не Кафка. История Мари в первую очередь проста и сентиментальна. За мышиными смартфонами потерялась сказка. Её волшебство, её трогательность.
В первом действии нас знакомят с жителями города - это не куклы, а артисты. Их много, и это очень долго. Мой ребенок 98 раз спросил "Где Щелкунчик? Где Маша?". Оказалось, что Щелкунчик появится только во втором действии. Его сломает почему-то Штальбаум и подло убежит, бросив игрушку. Дроссельмейер окажется не крестным Мари, а одиноким соседом, тайно в нее влюблённым. Помимо нормальных мышей во главе с Королем, из какой-то параллельной вселенной появляются дополнительные мыши - Инфант и Принцесса (почему не Инфанта?), которых эффектно прибьет мышеловка (дите, кстати, очень испугалось и уже несколько дней вспоминает об этом страхе), но потом они улетят на самолете (что уж не в СССР и не под музыку «Далеко-далеко за морем…»?).
Битва игрушек с мышами, которую больше всего ждут дети, сведена к трём хлопушкам и примитивному шутингу в стиле Doom. Возможности взаимодействия артистов и кукол использованы лишь в малой степени. Если Мари превращается в куклу, почему Щелкунчик так и не превратится в юношу? Впрочем, винегрет на то и винегрет, чтобы сразу отказаться от поиска в нем какого-либо смысла.
Я не против вольного прочтения классики и её осовременивания. Только жанр детского спектакля обязывает быть убедительным и понятным. Гофманианский дух, где ты? Не дает ответа…