"Рождение Сталина"
22 февраля
Александринский театр
Премьера
Поскреби немного российского либерала - тут же вылезет сталинист (народная мудрость)
Валерий Фокин задумал провокативный спектакль. Вывести на сцену товарища Сталина никто не решался более полувека. Тема Сталина в нашем расслоенном обществе - главный психо-политический раздражитель. Либеральная публика требует показывать его так, чтобы он вызывал однозначное отвращение; адепты разного толка передерутся из-за правильного и неправильного поклонения Сталину; большая же масса населения предпочитает о нем не знать и не вспоминать лишний раз, как о детской травме сознания.
Можно было ожидать, что постановщик учтет весь спектр настроений и будет провоцировать либо одну какую-то часть общества, либо всех сразу. По крайней мере, создать ажиотаж вокруг премьеры ему удалось: на все премьерные спектакли огромный зал был раскуплен полностью, чего, мне кажется, в Александринке много лет не бывало.
Но никакой провокации нет. Спектакль адресован и нашим и вашим.
Сталинисты (за исключением, наверное, самой радикальной их части) будут этим представлением вполне удовлетворены, потому что молодой Сосо Джугашвили показан цельным и волевым человеком, настоящим соцреалистическим героем и вождем, которому все окружающие сами рады подчиняться, ибо чувствуют в нем незыблемую силу духа и правоту. А зрелый Сталин в финале - мудрый вождь и учитель, почти небожитель, взирающий на себя молодого с легким отвращением. От выхода же Сталина на авансцену под мощную трансляцию овации не только сталинисты, но и весь остальной зал ощущает священный трепет. Не говоря уж о том, как из оркестровой ямы поднимается огромная статуя товарища Сталина.
Либерально мыслящая публика тоже будет довольна. Ибо Сосо Джугашвили предстает жестоким и циничным человеком. Сам лично он не убивает, но своим подручным приказывает убивать массово и жестоко - и для устрашения народишка, и для того, чтобы всех подручных повязать кровью (цитата из «Бесов» Достоевского) и для того, чтобы кощунственно уподобить себя Богу (подготовить убийство ребенка и милостиво отменить его - инсценировав жертвоприношение Авраама). Товарищ Камо, занимавший важное героическое место в советской революционной легенде, оказывается обычным уголовником, который вдруг обрел теоретическое обоснование своим садистским наклонностям, и за это крепко полюбил Кобу. Девушка Ольга - аристократка, ушедшая из дома знатного и богатого отца, - для того, чтобы обрести доверие Сосо, должна принять и оправдать убийство отца, приказ о котором Сосо отдал накануне. Своих революционных товарищей Сосо тоже собирается поубивать - кого-то раньше, кого-то позже - потому что доверять никому нельзя. В общем, жестокий тиран в нем сидел с самого начала - так прочитает спектакль либерально настроенный зритель.
Политически нейтральная часть публики тоже найдет в спектакле что-то свое. Революционеры показаны в спектакле как террористы, то есть - в современном восприятии - люди совершенно аморальные. Когда такие люди получат власть, ничего хорошего произойти не может. Иосиф Джугашвили, в отличие от прочих, изображен террористом-интеллектуалом, чем-то вроде Бориса Савинкова. Поэтому в будущем он совершенно переродился (именно так воспринимается финал с двумя Сталиными - молодым и старым) и всех террористов отправил в лагеря, поэтому страна росла, и войну мы выиграли, и несмотря на перегибы было много хорошего.
Так что каждый найдет в этом спектакле подтверждение своих собственных представлений о Сталине.
Интересно, что нео-нео-неомодернист Фокин не подпустил за целый спектакль ни одной модернистской штучки. Поставил все сугубо традиционно, будто худруком Пушкинского театра по-прежнему, как в советское время, числится Игорь Олегович Горбачев. Декорации и сценография (помимо характерной для Николая Рощина монументальной пропаганды в конце) самые (соц)реалистические. Сценическое движение, как в традиционном советском театре, примитивно: душевные переживания у всех героев изображаются широкими шагами по сцене. Игра актеров (среди всех выделяется Владимир Кошевой, но не слишком, как и надо) - почти по Станиславскому, чуть-чуть однобоко, но точно без всяких современных сложностей. Потому что тема обязывает.
Не исключаю, что где-то в глубине души, в коллективном бессознательном - хочется Валерию Фокину немного побыть Героем Соцтруда, зампредом Фонда мира, адептом правильной советской театральной эстетики Игорем Горбачевым. Где-то там же, в темных глубинах подсознания, живет, по-видимому, эстетика сталинского театра, на которой выросли поколения советских людей, включая фокинское. Собственно, показанный нам спектакль - идеальная заготовка интеллигентского «чего изволите-с». Прикажут - можно чуть-чуть убрать, в другом месте добавить - и выйдет идеальное прославление генералиссимуса к юбилею. А прикажут - слегка добавить кровушки, стереть террористам человеческие черты - и под кровопийцей Сталиным в финале развернется адское пламя.
Адным словом, прэдлагаю намыныровать таварыща Фокина на Сталынскую прэмию. Больши трэтэй стэпени ни давать.