Балетная программа Светланы Захаровой "Amore"
28 ноября
Александринский театр
Фестиваль "Дягилев P.S"
Пропустив некоторое количество интересных петербургских событий по болезни, смог-таки посетить главное событие "Дягилева" в этом году. Светлана Захарова привезла в Петербург свой, по сути, бенефис - балетную программу из трех частей, которую чуть раньше презентовала в Москве в Большом театре.
Первая часть - "Франческа да Римини" в постановке Юрия Посохова. Посохов - хороший хореограф, ни разу не придумавший ничего нового, но профессионально пользующийся наработками хореографов гениальных. Начало балета производит сильное впечатление: четверо девушек в ярко-красных платьях и трое юношей в каких-то мраморных трико эффектно двигаются и застывают в стоп-кадрах, как ренессансные статуи (такую скульптурную хореографию придумал в свое время Леонид Якобсон). Затем балет переходит в античное измерение с простотой и мощью движений и прыжков (как у Марты Грэм), но с некоторой ломанностью линий и жестов (повсеместно используется в современном классическом балете). Дуэт Захаровой с Денисом Родькиным слегка отдает "Жизелью", но как будто ее в облегченном варианте поставил Начо Дуато (эффектнее всего та часть дуэта, где пара скульптурно замирает через каждое движение). А дальше начинается нечто невообразимое. Вся финальная часть балета - это окрошка из "Лебединого озера" и "Кармен-сюиты", к последней Лобухину и Родькину не привыкать. Жирную точку в цепочке эффектной пошлости ставят трое юношей (это, оказывается, "стражи ада"), которые вылезают на сцену с морским канатом и вяжут этим канатом убийцу-мужа. Потом преступника утаскивает за сцену какой-то механизм. Вся эта развесистая клюква выдается за новое слово классического (или модернового) балета. Не очень разборчивая гламурная публика "Дягилева P.S." восторженно аплодирует спецэффектам.
Захарова танцует этот спектакль так, как давно танцует классику в Большом, - не слишком чисто, но с размахом и напором. Из солистов Родькин, как можно было догадаться заранее, намного интереснее Лобухина. Однако больше всего поражает вот что: ведь это уже не премьера, однако поддержки, сцепки и вращения, особенно в быстрых частях, кажутся совершенно не отрепетированными. Уж если ставить балет, рассчитанный на эффектность, нужно и танцевать эффектно, а не вполсилы.
Вторую часть публика приняла довольно холодно. А напрасно. Австрийский хореограф Патрик де Бана сделал акцент не на эффектности, а на творческой натуре Светланы Захаровой. В его хореографии обыграны и меланхоличность балерины, и ее статность, и особенности ее рук. Рядом с меланхоличной мечтательной девушкой оказываются двое теней. Сам Патрик исполняет роль опытного и обходительного партнера, другая же тень - меланхоличный юноша (Денис Савин) все время как бы в стороне, иногда просто сидит, свесив ноги со сцены, но при этом жестами и мимикой реагирует на то, что происходит за спиной. Иногда партнеры соединяются и вместе то ли соблазняют девушку (выражение лица у Патрика де Бана вполне мефистофельское), то ли просто освобождают ее от одиночества. Местами все уходят в туман, но быстро из него возвращаются. В финале оба сидят на ее стуле, она же, с наивным лицом, как у свесившего ноги Савина, садится на стол. Меланхолия наполнилась смыслом, все поменялось местами. Спектакль называется "Пока не пошел дождь".
Все бы хорошо, но балет Патрика де Бана и по замыслу и по исполнению довольно типовой. Таких балетов довольно много. Понимаю, что Светлане Захаровой нравится его танцевать, но удивления и катарсиса он не вызывает.
Третий балет под названием "Штрихи через хвосты" - наиболее живой. Хореограф Маргарит Донлон поставила его на музыку 40 симфонии Моцарта - давно переслушанной и перетанцованной. Несмотря на это, пятеро парней в черных полуфраках и дирижирующая ими девушка-Захарова, с одной стороны, напоминают звукоряд (название, как я понял, отчасти обыгрывает специфику моцартианства) или пять нотных строк, с другой - интересно взаимодействуют, реагируя на движения музыки наивно-детскими жестами (и тут название обретает дополнительное измерение - моцартианское-детское, наивно-гениальное). В прицнипе, в мировой хореографии такое тоже неоднократно было - достаточно вспомнить моцартианские балеты Иржи Килиана "Маленькая смерть" и "Шесть танцев". Однако опус Маргарит Донлон, не претендуя на килиановскую культурологичность, сохраняет свежесть и непринужденность - вплоть до переодевания молодых людей в юбки, а девушки-Светланы в полуфрак, вплоть до тупого, бытового прочтения Моцарта. Поэтому балет до самого конца смотрится с интересом.
В целом же, хочется посоветовать Светлане Захаровой, раз уж она вступила в этом году на традиционный путь завершения классической карьеры - как Диана Вишнева лет этак восемь назад (мы в Петербурге живо помним, как переживала Света Захарова, что не успевает за Ульяной Лопаткиной и Диной Вишневой в силу возраста; так вот теперь нет уже в классическом балете ни Ульяны, ни Дины, осталась одна Света) выбирать хореографов посерьезнее и "постильнее". Право, здесь есть шанс стать круче Вишневой в карьере выдающейся, без всякого сомнения, балерины. Ведь у Захаровой еще лет десять впереди.
Александринский театр
Фестиваль "Дягилев P.S"
Пропустив некоторое количество интересных петербургских событий по болезни, смог-таки посетить главное событие "Дягилева" в этом году. Светлана Захарова привезла в Петербург свой, по сути, бенефис - балетную программу из трех частей, которую чуть раньше презентовала в Москве в Большом театре.
Первая часть - "Франческа да Римини" в постановке Юрия Посохова. Посохов - хороший хореограф, ни разу не придумавший ничего нового, но профессионально пользующийся наработками хореографов гениальных. Начало балета производит сильное впечатление: четверо девушек в ярко-красных платьях и трое юношей в каких-то мраморных трико эффектно двигаются и застывают в стоп-кадрах, как ренессансные статуи (такую скульптурную хореографию придумал в свое время Леонид Якобсон). Затем балет переходит в античное измерение с простотой и мощью движений и прыжков (как у Марты Грэм), но с некоторой ломанностью линий и жестов (повсеместно используется в современном классическом балете). Дуэт Захаровой с Денисом Родькиным слегка отдает "Жизелью", но как будто ее в облегченном варианте поставил Начо Дуато (эффектнее всего та часть дуэта, где пара скульптурно замирает через каждое движение). А дальше начинается нечто невообразимое. Вся финальная часть балета - это окрошка из "Лебединого озера" и "Кармен-сюиты", к последней Лобухину и Родькину не привыкать. Жирную точку в цепочке эффектной пошлости ставят трое юношей (это, оказывается, "стражи ада"), которые вылезают на сцену с морским канатом и вяжут этим канатом убийцу-мужа. Потом преступника утаскивает за сцену какой-то механизм. Вся эта развесистая клюква выдается за новое слово классического (или модернового) балета. Не очень разборчивая гламурная публика "Дягилева P.S." восторженно аплодирует спецэффектам.
Захарова танцует этот спектакль так, как давно танцует классику в Большом, - не слишком чисто, но с размахом и напором. Из солистов Родькин, как можно было догадаться заранее, намного интереснее Лобухина. Однако больше всего поражает вот что: ведь это уже не премьера, однако поддержки, сцепки и вращения, особенно в быстрых частях, кажутся совершенно не отрепетированными. Уж если ставить балет, рассчитанный на эффектность, нужно и танцевать эффектно, а не вполсилы.
Вторую часть публика приняла довольно холодно. А напрасно. Австрийский хореограф Патрик де Бана сделал акцент не на эффектности, а на творческой натуре Светланы Захаровой. В его хореографии обыграны и меланхоличность балерины, и ее статность, и особенности ее рук. Рядом с меланхоличной мечтательной девушкой оказываются двое теней. Сам Патрик исполняет роль опытного и обходительного партнера, другая же тень - меланхоличный юноша (Денис Савин) все время как бы в стороне, иногда просто сидит, свесив ноги со сцены, но при этом жестами и мимикой реагирует на то, что происходит за спиной. Иногда партнеры соединяются и вместе то ли соблазняют девушку (выражение лица у Патрика де Бана вполне мефистофельское), то ли просто освобождают ее от одиночества. Местами все уходят в туман, но быстро из него возвращаются. В финале оба сидят на ее стуле, она же, с наивным лицом, как у свесившего ноги Савина, садится на стол. Меланхолия наполнилась смыслом, все поменялось местами. Спектакль называется "Пока не пошел дождь".
Все бы хорошо, но балет Патрика де Бана и по замыслу и по исполнению довольно типовой. Таких балетов довольно много. Понимаю, что Светлане Захаровой нравится его танцевать, но удивления и катарсиса он не вызывает.
Третий балет под названием "Штрихи через хвосты" - наиболее живой. Хореограф Маргарит Донлон поставила его на музыку 40 симфонии Моцарта - давно переслушанной и перетанцованной. Несмотря на это, пятеро парней в черных полуфраках и дирижирующая ими девушка-Захарова, с одной стороны, напоминают звукоряд (название, как я понял, отчасти обыгрывает специфику моцартианства) или пять нотных строк, с другой - интересно взаимодействуют, реагируя на движения музыки наивно-детскими жестами (и тут название обретает дополнительное измерение - моцартианское-детское, наивно-гениальное). В прицнипе, в мировой хореографии такое тоже неоднократно было - достаточно вспомнить моцартианские балеты Иржи Килиана "Маленькая смерть" и "Шесть танцев". Однако опус Маргарит Донлон, не претендуя на килиановскую культурологичность, сохраняет свежесть и непринужденность - вплоть до переодевания молодых людей в юбки, а девушки-Светланы в полуфрак, вплоть до тупого, бытового прочтения Моцарта. Поэтому балет до самого конца смотрится с интересом.
В целом же, хочется посоветовать Светлане Захаровой, раз уж она вступила в этом году на традиционный путь завершения классической карьеры - как Диана Вишнева лет этак восемь назад (мы в Петербурге живо помним, как переживала Света Захарова, что не успевает за Ульяной Лопаткиной и Диной Вишневой в силу возраста; так вот теперь нет уже в классическом балете ни Ульяны, ни Дины, осталась одна Света) выбирать хореографов посерьезнее и "постильнее". Право, здесь есть шанс стать круче Вишневой в карьере выдающейся, без всякого сомнения, балерины. Ведь у Захаровой еще лет десять впереди.