Парижский октябрь. Балет. Три одноактных спектакля
25 октября
Опера де Пари (Опера Гарнье)
Балетная труппа, как правило, выступает в старом здании Парижской оперы - уж больно огромно новое. Единственная балетная программа второй половины октября началась 25 числа. Программа состоит из баланчинского "Агона" и "Весны священной" Пины Бауш (в обоих балетах музыка Игоря Стравинского), между ними, второй частью, идет премьера (25 октября самый первый раз, не считая студенческо-пенсионного предпросмотра накануне: все билеты по 10 евро!) - балет японского танцовщика и балетмейстера Сабуро Тешигавары (уже ставившего для Оперы) "Большое зеркало" на музыку скрипичного концерта Еса-Пекки Салонена. Для усиления премьерного резонанса маэстро Салонен и дирижировал балетным оркестром Парижской оперы на протяжении всего вечера.
Думаю, что посмотрел я в Опере именно тот балетный спектакль, который и было нужно для общего положительного впечатления. Ибо современная парижская труппа, по сравнению с предшествовавшим поколением танцовщиков (вроде Манюэля Легри, Жозе Мартинеза, Орели Дюпон и других - добавляйте по своему вкусу), переживает не лучшие времена. Нет сегодня в балете Оперы ни одной этуали, кто мог бы сравниться с этуалями десятилетней давности. А вот общий уровень труппы по-прежнему очень высок. Поэтому рисунок "Агона", где есть два па-де-труа и одно па-де-де и все это на фоне мощной работы кордебалета (причем солисты и кордебалет практически неразделимы), производит сильное впечатление: синхронность, выверенность движений, точность работы в музыку. Ну, пожалуй, запомнилась во втором па-де-труа Доротея Жильбер - но, кажется, только потому, что ее я как-то уже видел и имя знаю. Ханна О'Нил (вроде бы тоже что-то танцевала в Мариинке?) в первом па-де-труа, в принципе, была ничуть не хуже. И того сильнее коллективное впечатление от "Весны священной", перед которой десятка полтора рабочих наносят на сцену плотный слой торфа:
"Весна священная" вообще балет аиндивидуальный, а в трактовке Пины Бауш - особенно. Например, в программе среди исполнителей указана Элеонора Абаньято, обладательница роскошных рук, хорошо знакомая мне по Парижу десять-пятнадцать лет назад, но, честно скажу, в лицо ее не помню, а по стилю танца узнать ее нет никакой возможности. Поскольку все движения стихийны и относятся к толпе вообще. Если сначала толпа еще разделена на две части - на толпу юношей и толпу девушек, то к середине балета все сольется со всем, толпа обретет цельность, а поэтика движений станет хаотично-массовой. Это не просто языческая оргия, это полное растворение человека в стихии земли и толпы - даже лица стираются к финалу
Девушка, переодеваемая в красное во второй половине балета, - единственное выделяющееся пятно на фоне заляпанных торфом лиц, рук и белых одежд.
Более всего индивидуальность танца проявляется в балете Тешигавары, но и его "Большое зеркало" выполнено в общем стиле вечера: движения танцовщиков просты и единообразны, местами механистичны или даже агонистичны - не от "Агона", а от предсмертных судорог. Балет в целом напоминает балетные комментарии к фильму "Обитель зла". Раскрашенные красками в разные цвета солисты (краска стекает с потных лиц по ходу 30 минутного спектакля и даже капает на сцену) смотрятся как танцующие зомби. На общем фоне появляется солист (Матье Ганьо) - спокойный, рассудительный, медленный. Хотя и он иногда включается в мощный водоворот общего танца, но больше из него выпадает. Он отделен от раскрашенной страшной толпы большими пространствами сцены. И ощущения финала достаточно сильные: то ли он увидел множество своих отражений - из иных миров, то ли отражения преследуют его, а он их не видит.
Не менее интересно смотреть в оркестровую яму - там скрипичным концертом дирижирует автор, солирует Акико Суванаи.
Больше всего кричали дирижеру и солисту, хотя и в целом балетная премьера по парижским меркам удалась. Ну а творение Пины Бауш, исполненное балетом Оперы, вызвало потрясение, катарсис, мощный парижский ор. Когда парижанам нравится, они умеют это выразить.
Опера де Пари (Опера Гарнье)
Балетная труппа, как правило, выступает в старом здании Парижской оперы - уж больно огромно новое. Единственная балетная программа второй половины октября началась 25 числа. Программа состоит из баланчинского "Агона" и "Весны священной" Пины Бауш (в обоих балетах музыка Игоря Стравинского), между ними, второй частью, идет премьера (25 октября самый первый раз, не считая студенческо-пенсионного предпросмотра накануне: все билеты по 10 евро!) - балет японского танцовщика и балетмейстера Сабуро Тешигавары (уже ставившего для Оперы) "Большое зеркало" на музыку скрипичного концерта Еса-Пекки Салонена. Для усиления премьерного резонанса маэстро Салонен и дирижировал балетным оркестром Парижской оперы на протяжении всего вечера.
Думаю, что посмотрел я в Опере именно тот балетный спектакль, который и было нужно для общего положительного впечатления. Ибо современная парижская труппа, по сравнению с предшествовавшим поколением танцовщиков (вроде Манюэля Легри, Жозе Мартинеза, Орели Дюпон и других - добавляйте по своему вкусу), переживает не лучшие времена. Нет сегодня в балете Оперы ни одной этуали, кто мог бы сравниться с этуалями десятилетней давности. А вот общий уровень труппы по-прежнему очень высок. Поэтому рисунок "Агона", где есть два па-де-труа и одно па-де-де и все это на фоне мощной работы кордебалета (причем солисты и кордебалет практически неразделимы), производит сильное впечатление: синхронность, выверенность движений, точность работы в музыку. Ну, пожалуй, запомнилась во втором па-де-труа Доротея Жильбер - но, кажется, только потому, что ее я как-то уже видел и имя знаю. Ханна О'Нил (вроде бы тоже что-то танцевала в Мариинке?) в первом па-де-труа, в принципе, была ничуть не хуже. И того сильнее коллективное впечатление от "Весны священной", перед которой десятка полтора рабочих наносят на сцену плотный слой торфа:
"Весна священная" вообще балет аиндивидуальный, а в трактовке Пины Бауш - особенно. Например, в программе среди исполнителей указана Элеонора Абаньято, обладательница роскошных рук, хорошо знакомая мне по Парижу десять-пятнадцать лет назад, но, честно скажу, в лицо ее не помню, а по стилю танца узнать ее нет никакой возможности. Поскольку все движения стихийны и относятся к толпе вообще. Если сначала толпа еще разделена на две части - на толпу юношей и толпу девушек, то к середине балета все сольется со всем, толпа обретет цельность, а поэтика движений станет хаотично-массовой. Это не просто языческая оргия, это полное растворение человека в стихии земли и толпы - даже лица стираются к финалу
Девушка, переодеваемая в красное во второй половине балета, - единственное выделяющееся пятно на фоне заляпанных торфом лиц, рук и белых одежд.
Более всего индивидуальность танца проявляется в балете Тешигавары, но и его "Большое зеркало" выполнено в общем стиле вечера: движения танцовщиков просты и единообразны, местами механистичны или даже агонистичны - не от "Агона", а от предсмертных судорог. Балет в целом напоминает балетные комментарии к фильму "Обитель зла". Раскрашенные красками в разные цвета солисты (краска стекает с потных лиц по ходу 30 минутного спектакля и даже капает на сцену) смотрятся как танцующие зомби. На общем фоне появляется солист (Матье Ганьо) - спокойный, рассудительный, медленный. Хотя и он иногда включается в мощный водоворот общего танца, но больше из него выпадает. Он отделен от раскрашенной страшной толпы большими пространствами сцены. И ощущения финала достаточно сильные: то ли он увидел множество своих отражений - из иных миров, то ли отражения преследуют его, а он их не видит.
Не менее интересно смотреть в оркестровую яму - там скрипичным концертом дирижирует автор, солирует Акико Суванаи.
Больше всего кричали дирижеру и солисту, хотя и в целом балетная премьера по парижским меркам удалась. Ну а творение Пины Бауш, исполненное балетом Оперы, вызвало потрясение, катарсис, мощный парижский ор. Когда парижанам нравится, они умеют это выразить.