и еще один
Жало
(в тексте из постмодернистских соображений использованы отдельные фрагменты рассказа Алены Чурбановой "Поздний ужин")
Однажды я сидел в Билингве и размышлял о том, что пишу слишком традиционно. Слова у меня стоят одно за другим, не слипаются и означают то, что означают. Кроме того, в их ряду нельзя встретить ничего похожего на слова "бонбоньерка" или "антропоморфизм". Это не позволяет мне возглавить авангард русской прозы. Внизу Файзов1 продавал книжки. Меня он не заметил.
Я все думал и думал, пока голова не опухла. Официант подходил уже несколько раз. Потом подошел еще один раз. Я заказал воды. Заказав ее (воду), я решил закурить. Я не курил с тех пор, как бросил. Я достал сигаретную пачку и выкурил третью сигарету. Потом бросил (сигарету в воду).
Наконец, я увидел женщину. Она вошла в кафе очень неторопливо, даже не пытаясь показать, что особенно торопилась. Я не стал делать вид, что заметил. Потом подумал: "А, собственно, зачем?". И "что зачем?". Вошедшая устало потерла пальцами лоб. Она была красивой женщиной. Особенно, лоб. Лоб был неплох, в самом деле.
Женщина села напротив меня и сказала:
- Ну и что там такое? Не подождало бы до выходных?
- Не подождало бы, - ответил я и высморкался.
- Почему?
- Оно и так слишком долго жало. То есть ждало.
- Кого?
- А кто это - оно? - спросил я.
- Готовы сделать заказ? - осведомился официант таким тоном, словно не ставит и рубля на успех мероприятия.
- Бокал красного, - сказал я.
Женщина ткнула пальцем в говяжий стейк. Официант сделал понимающий кивок и ушел. Мне не понравилось, что она проткнула мой стейк пальцем. Но я не показал виду.
- Ты крадешь мое время, - сказала женщина.
Я посмотрел на свои обгрызенные ногти.
- Или ты хочешь сказать, что это такая дань уважения? - продолжала женщина.
Я пожал плечами. Мне показалось, это будет уместно. Я все равно не понимал, о чем идет речь.
- Причем тут дань? - спросил я. - Если что-то крадут, разве это называется «дань»? Может быть, «крань»?
- Да? А тогда где же про «останемся друзьями»?
Я огляделся. Действительно, где? Ничего подобного рядом с собой я не обнаружил.
На этой фразе к нам опять подошел официант.
- Вы, ради Бога, извините, но красное закончилось.
- Давайте белое, - сказал я.
Женщина едко усмехнулась.
- Да, какая действительно разница - красное, белое….
Официант сделал понимающий кивок и ушел.
Разговор не клеился. К счастью, через полчаса официант принес заказ, и можно было заполнить паузу воспитанным жеванием без лишних звуков. Кроме звуков жевания. Впрочем, их нельзя было назвать лишними. Или можно?
- Мне столько уродов нервы потрепало… - стал я рассказывать к своему удивлению. - Лучше даже не начинать рассказывать.
- Не повторяйся, - сказала женщина и снова потерла пальцами лоб.
«Что-то ты сегодня трешь и трешь», - подумал я. «Растерлась тут.» Непонятно, почему я это подумал. Или не я?
Мы проговорили еще час-другой, потом я встал и ушел. Женщина сделала вид, что читает газету. Официант странно смотрел на нее. Она поняла, что начинает вызывать подозрение. Здесь было слишком много посторонних. Она вышла на улицу.
Рядом с кафе обжималась гей-парочка лет восемнадцати. В одной руке у парня была дешевая папироса, а в другой банка пива. Он рассказывал что-то необыкновенно веселое. Больше вокруг никого не было. Женщина открыла второй рот, вытянула жало и проткнула обоих насквозь.
Через несколько минут она уже стояла у метро сытая и довольная.
1 Этот персонаж рассказа не имеет отношения к известному московскому куратору Даниле Файзову. Его даже зовут по-другому. Что-то вроде "Иннокентий".
(в тексте из постмодернистских соображений использованы отдельные фрагменты рассказа Алены Чурбановой "Поздний ужин")
Однажды я сидел в Билингве и размышлял о том, что пишу слишком традиционно. Слова у меня стоят одно за другим, не слипаются и означают то, что означают. Кроме того, в их ряду нельзя встретить ничего похожего на слова "бонбоньерка" или "антропоморфизм". Это не позволяет мне возглавить авангард русской прозы. Внизу Файзов1 продавал книжки. Меня он не заметил.
Я все думал и думал, пока голова не опухла. Официант подходил уже несколько раз. Потом подошел еще один раз. Я заказал воды. Заказав ее (воду), я решил закурить. Я не курил с тех пор, как бросил. Я достал сигаретную пачку и выкурил третью сигарету. Потом бросил (сигарету в воду).
Наконец, я увидел женщину. Она вошла в кафе очень неторопливо, даже не пытаясь показать, что особенно торопилась. Я не стал делать вид, что заметил. Потом подумал: "А, собственно, зачем?". И "что зачем?". Вошедшая устало потерла пальцами лоб. Она была красивой женщиной. Особенно, лоб. Лоб был неплох, в самом деле.
Женщина села напротив меня и сказала:
- Ну и что там такое? Не подождало бы до выходных?
- Не подождало бы, - ответил я и высморкался.
- Почему?
- Оно и так слишком долго жало. То есть ждало.
- Кого?
- А кто это - оно? - спросил я.
- Готовы сделать заказ? - осведомился официант таким тоном, словно не ставит и рубля на успех мероприятия.
- Бокал красного, - сказал я.
Женщина ткнула пальцем в говяжий стейк. Официант сделал понимающий кивок и ушел. Мне не понравилось, что она проткнула мой стейк пальцем. Но я не показал виду.
- Ты крадешь мое время, - сказала женщина.
Я посмотрел на свои обгрызенные ногти.
- Или ты хочешь сказать, что это такая дань уважения? - продолжала женщина.
Я пожал плечами. Мне показалось, это будет уместно. Я все равно не понимал, о чем идет речь.
- Причем тут дань? - спросил я. - Если что-то крадут, разве это называется «дань»? Может быть, «крань»?
- Да? А тогда где же про «останемся друзьями»?
Я огляделся. Действительно, где? Ничего подобного рядом с собой я не обнаружил.
На этой фразе к нам опять подошел официант.
- Вы, ради Бога, извините, но красное закончилось.
- Давайте белое, - сказал я.
Женщина едко усмехнулась.
- Да, какая действительно разница - красное, белое….
Официант сделал понимающий кивок и ушел.
Разговор не клеился. К счастью, через полчаса официант принес заказ, и можно было заполнить паузу воспитанным жеванием без лишних звуков. Кроме звуков жевания. Впрочем, их нельзя было назвать лишними. Или можно?
- Мне столько уродов нервы потрепало… - стал я рассказывать к своему удивлению. - Лучше даже не начинать рассказывать.
- Не повторяйся, - сказала женщина и снова потерла пальцами лоб.
«Что-то ты сегодня трешь и трешь», - подумал я. «Растерлась тут.» Непонятно, почему я это подумал. Или не я?
Мы проговорили еще час-другой, потом я встал и ушел. Женщина сделала вид, что читает газету. Официант странно смотрел на нее. Она поняла, что начинает вызывать подозрение. Здесь было слишком много посторонних. Она вышла на улицу.
Рядом с кафе обжималась гей-парочка лет восемнадцати. В одной руке у парня была дешевая папироса, а в другой банка пива. Он рассказывал что-то необыкновенно веселое. Больше вокруг никого не было. Женщина открыла второй рот, вытянула жало и проткнула обоих насквозь.
Через несколько минут она уже стояла у метро сытая и довольная.
1 Этот персонаж рассказа не имеет отношения к известному московскому куратору Даниле Файзову. Его даже зовут по-другому. Что-то вроде "Иннокентий".