«Большой Брат - сын Большого Бога» | Часть №1
Последний из произошедших на Земле Больших переходов пришелся на род Homo.
Причем масштаб прорывной новинки превзошел все предыдущее. Если при предыдущих Больших переходах самым радикальным изменением было изменение механизма наследования, то при этом переходе изменилась движущая сила эволюции - от чистой биологии к сочетанию биологии и символической культуры.
Повлекший это фундаментальное изменение Большой переход произошел где-то в интервале 100-50 тыс. лет назад, когда членораздельная речь Homo (формировавшаяся к тому времени уже многие десятки, если не сотни тыс. лет) развилась до уровня полностью символического, синтаксически развитого языка, позволяющего в ходе социального научения передавать огромные объемы произвольной информации, как между индивидами, так и между поколениями.
Потенциал этой новации был столь велик, как если бы произошел переход от использования паруса сразу к судовому ядерному энергоблоку. По сути, это был фазовый переход от биологической (генной) эволюции к генно-культурной коэволюции.
Под символической культурой здесь понимается:
Любая негенетически наследуемая информация в сознании человека, способная менять его поведение, источником которой является социальное научение с помощью символического языка родителей, сверстников, знакомых или общества в целом.
Такая информация включает в себя много чего: знания и технологии (напр., как удалять токсины из съедобных клубней), убеждения (напр., кто твои друзья, а кто враги) и обычаи (напр., умерших следует хоронить).
Кроме того, эта информация включает в себя и «неформальные институты» культуры. Это «правила игры», структурирующие все аспекты жизни людей, но являющиеся при этом неформальными. То есть они создаются, становятся известными и насаждаются вне официально санкционированных каналов. Это, например, система поиска партнёра, этические ценности, социальные нормы и т.д. и т.п.
Этот Большой переход Homo, в результате которого возник человек, не только анатомически, но и поведенчески близкий современным людям, сформировал не только разум Человека разумного (Homo sapience), но и человеческое общество.
Популяризаторы часто называют этот период «взрывом интеллекта человека».
А ученые используют для его обозначения разные термины, при этом раздвигая или сужая его временные границы, в зависимости от контекста применения термина.
• Крис Найт и Пол Мелларс датируют Большой переход Homo в широком интервале между 40 и 200 тыс. лет назад (в Африке между 120 и 200 тыс., а в Европе между 40 и 60 лет назад), называя этот период «Human revolution» (Человеческая революция) и подчеркивая, «что только во время этой революции появились символический язык и культура».
• Леонид Вишняцкий в замечательной книге «История одной случайности, или Происхождение человека» пишет о «важных переменах во всех областях культуры, начавшихся примерно 40 тыс. лет назад и названных археологами переходом от среднего палеолита к верхнему или «верхнепалеолитической революцией».
• Николас Уэйд в превосходной, хотя местами и спорной, книге «На заре человечества» пишет о «трех главных событиях человеческой эволюции - появление языка, формирование популяции прародителей («людей с современным типом поведения») и исход из Африки, - очевидно, произошедших примерно в одно время, - приблизительно 50 000 лет назад. Предшествующий этому «период перехода анатомически современных людей, живших 100 000 лет назад, к полностью современным, появившимся 50 000 лет назад», он называет «последним шагом эволюции».
• Юваль Ной Харари, называя период примерно 70-30 тыс. лет назад «когнитивной революцией», связывает его с тем, что «сапиенсы обрели умение думать и общаться, используя словесный язык», в результате чего «организмы, принадлежащие к виду Homo sapiens, породили нечто еще более изощренное - мы это называем культурой».
Генно-культурная коэволюция, сменившая в ходе Большого перехода Homo биологическую (генную) эволюцию человека, не просто многократно увеличила скорость эволюционных процессов, но и перешла в режим нарастающего ускорения.
В результате, к позднему верхнему палеолиту (около 25 тыс. лет назад) все континенты были уже заселены, все типы мировых экосистем уже использовались людьми, и все аспекты этнографически наблюдаемых культур охотников-собирателей уже так или иначе были представлены.
Происходит беспрецедентное усложнение жизни людей. Лавина усложнений идет одновременно по двум направлением: материальному и социо-культурному.
На материальном направлении:
• возникают новые технологии изготовления орудий;
• изобретаются принципиально новые инструменты охоты (легкие метательные дротики и гарпуны) и войны (лук со стрелами);
• прорывными инновациями становятся: для рыбной ловли - рыболовный крючок, а для изготовления одежды - иглы с ушком;
появляются новые прорывные технологии, позволяющие вить веревки, плавать по морям, одомашнивать животных;
• строятся первые более или менее постоянные поселения.
На социо-культурном направлении:
• изобретаются и совершенствуются технологии заготовки сырья;
• возникает практика удаленного обмена ценными предметами;
• складываются региональные традиции камнерезного производства;
• осваиваются специализированные типы охоты на разные типы добычи;
• совершенствуются живопись и украшения людей;
• расширяется рацион питания за счет включения в него птиц и рыб;
• увеличивается число участков и плотность проживания;
• усложняется система ритуалов ( рождение магии.);
• появляются поселения с более высокой численностью населения и большей сложностью, проявляющейся в планировке жилых объектов.
Проходит еще пара десятков тыс. лет, а скорость генно-культурной коэволюции еще более увеличивается. И примерно 10-12 тыс. лет назад, количественное накопление всех этих изменений приводит к новому качественному скачку, названному «неолитической революцией».
Произошло окультуривание растений, изобретение сельского хозяйства, массовое приручение животных и появление крупных стационарных поселений. Прошло еще несколько тыс. лет все ускоряющегося развития, и появилась письменность.
По сути, произошел скачок сложности.
В результате колоссальных изменений общество неимоверно усложнилось. Усложнилось абсолютно все: от условий жизни до миропонимания, от структуры общества до масштабов и сложности коллективно решаемых задач.
Возникает естественный вопрос - можно ли оценить этот качественный скачок сложности количественно?
Наивысшим из известных нам уровней сложности является социальная сложность.
Это сложность больших сообществ людей - социумов, масштабируемых до уровня цивилизаций.
Они представляют собой сложные социальные организмы, живущие и развивающиеся по кибернетическим законам сложных систем. Их способность к постоянно усложняющемуся поведению, куда более сложному, чем поведение отдельного человека, позволяет им адаптироваться по мере роста сложности решаемых социумом задач.
Для анализа социальной сложности пока не существует единого общепринятого инструмента. Рассмотрим одни из наиболее перспективных инструментов анализа.
Это т.н. «профиль сложности» - математический аппарат для описания коллективного поведения систем. С его помощью можно количественно обосновать качественное наблюдение роста социальной сложности. Анализ показывает, что этот рост напрямую связан с радикальными изменениями в структуре и динамике больших сообществ.
• В первую очередь, это рост размера (масштабирование) сообществ.
• А во-вторую, - усложнение структуры (иерархии) взаимосвязей и координации, как между уровнями иерархии, так и между индивидами.
«Профиль сложности» характеризует поведение системы, как функцию ее масштаба.
Интуитивно мы описываем любую сложную систему, используя различные уровни детализации для ее частей. «Профиль сложности» говорит нам, какая информация и в каком объеме необходима для описания системы на каждом уровне детализации.
Математический аппарат вычисления «профиля сложности» универсален, и потому может использоваться для любых видов сложных систем: физических, биологических, социальных. Поведение элементов любого из видов сложных систем может быть комбинацией трех возможных типов поведения: случайное, согласованное и коррелированное.
По мере усложнения коллективного поведения многих людей возникает необходимость организовать его в нечто более простое и связанное.
Так возникает иерархия управления, позволяющая одному человеку контролировать коллективное поведение многих людей, находящихся в иерархии уровнем ниже.
Характерно, что в такой структуре управления с ростом иерархического уровня происходит фильтрация информации, поступающей на более высокие уровни. В результате информацией наибольшей полноты обладают более низкие уровни.
Альтернативной структурой социума являются сетевая, обладающая, помимо вертикальных, также и горизонтальными связями.
Гибридная структура сочетает в себе черты двух вышеназванных структур.
Историю цивилизации можно охарактеризовать, как прогрессирующее (хотя и не монотонно) проявление коллективного поведения увеличивающихся социумов все большей сложности.
Во времена древних империй даже крупные социумы проявляли относительно простое поведение, а отдельные люди выполняли относительно простые индивидуальные задачи, которые со временем повторялись многими людьми для получения эффекта большого масштаба.
Относительно простая природа мира тогда позволяла одному человеку осуществлять все аспекты управления. Коллективное поведение целого города или даже региона в раннем обществе было легко описать, потому что каждый делал более или менее одно и то же.
Проблема здесь заключается в том, что масштабы и взаимозависимость общества значительно возросли со времен древних империй, увеличивая общую сложность общества. Если воспользоваться биологической аналогией, то общество как бы превратилось из очень простого организма, такого как микроб, в нечто гораздо более сложное, например, в человека.
Использование аппарата «профиля сложности» показывает, что возрастание социальной сложности социума происходит по тем же самым законам, что и для любой сложной живой системы.
Количественно этот рост проявляется в увеличении размеров (масштаба) сообществ, а также в увеличении числа и типов иерархий, определяющих процессы сотрудничества, конкуренции и управления в социуме.
Таким образом, количественные изменения в «профиле сложности» социумов в процессе исторического развития должны отражать рост их размера и усложнение иерархической структуры.
Теперь хотелось бы выяснить, как измерить эти характеристики на основании данных из исторических и археологических записей, которые можно достоверно идентифицировать и классифицировать.
Оцифровка социальной сложности.
Созданный международной группой исследователей глобальный исторический банк данных Seshat: Global History Databank содержит значительный объем данных (200+ тыс. записей) по истории 414 обществ, существовавших в 30 регионах мира между неолитической и промышленной (примерно 1800-1900) революциями.
Объектами анализа исследования «Количественный исторический анализ раскрывает единое измерение сложности, систематизирующее глобальные различия в социальной организации общества», были политии - независимые политические единицы масштаба от деревень (местные общины) через простые и сложные вождества до штатов и империй.
30 регионов мира, по которым собраны данные в глобальном историческом банке данных Seshat: Global History Databank.
Синим цветом обозначены политии «раннего перехода к сложности» (напр. 21 - Верхний Египет или 22 - Лацио (античная Италия)).
Желтым цветом - политии «промежуточного перехода к сложности» (напр. 12 - Парижский бассейн).
Зеленым цветом - политии «позднего перехода к сложности» (напр. 1 - Побережье Ганы)
На основании данных из Seshat, для каждой из политий была рассчитана количественная оценка её социальной сложности на основе 51-го показателя, сгруппированных в 9 характеристик сложности (в оригинале “complexity characteristics” CC1 - СС9):
• СС1 Численность населения.
• СС2 Размер территории.
• СС3 Численность населения столицы (крупнейшего городского центра).
• СС4 Сложность (число уровней) иерархии управления/принятия решений в административной, религиозной и военной иерархиях, иерархии типов поселений (деревня, город и т. д.).
• СС5 Власти - «правительство» (наличие или отсутствие формального юридического кодекса и специализированных госдолжностей: солдаты, офицеры, священники, бюрократы и судьи).
• СС6 Инфраструктура - материальная структура объектов, задействованных в функционировании государства (от мостов, дорог и каналов до портов, рынков и рудников).
• СС7 Система передачи культурной информации в рамках одного и между поколениями - «информационная система (мнемоническая система, иероглифическое, логографическое и алфавитное письмо, прочие системы нефонетической передачи информации).
• СС8 Разнообразие «текстов» (научных, литературных, исторических, религиозных, философских и т.д.)
• СС9 Денежные системы - системы металлического обращения, системы обращения денежных знаков (монеты, бумажные деньги и пр.)
Девять характеристик сложности политий (СС1 -СС9), объединяющих в себе 51 показатель. Ширина и цвет линий пропорциональны коэффициентам корреляции между комплексными «характеристиками сложности» (более темные и толстые линии указывают на более сильные корреляции).
Для уменьшения размерности данных с минимальной потерей информации, исследователи использовали Метод главных компонент (Principal Component Analysis, PCA).
Проведенный анализ показал:
• различные характеристики социальной сложности в каждой из политий сильно коррелируют между собой, а весь комплекс из 9ти характеристик сложности следует близким восходящим траекториям в ходе исторического развития;
«Траектории» возрастания социальной сложности в ходе исторического развития различных политий
• Социальная сложность может быть представлена единой размерностью - т.н. первым главным компонентом (PC1), включающим характеристики масштаба СС1 - СС3 и объясняющим 77,2 ± 0,4% дисперсии всех девяти характеристик сложности.
Вверху: доли дисперсии, объясненные главными компонентами (на РС1 приходится 77+%).
Внизу: показан примерно одинаковый вклад в РС1 всех девяти характеристик сложности (PP-polity population, PT-polity territory, CP-capital population, L-levels, G-government, I-infrastructure, T-texts, W-information system (writing), M-money)
Таким образом:
✔️ исследование подтвердило, что рост социальной сложности можно «оцифровать» и количественно измерить единым показателем;
✔️ таким показателем может служить главный компонент РС1, интегрирующий в себе четыре характеристики масштаба - три размерные характеристики СС1-СС3 и сильно коррелирующую с ними характеристику иерархичности СС4.
Следовательно, развитие основных аспектов социальной сложности политий в ходе генно-культурной коэволюции напрямую зависит от их демографического масштаба, определяющего масштабы сотрудничества, координации и иерархического контроля населения.
И здесь мы сталкиваемся с так называемой «проблемой человеческой ультрасоциальности».
«Как с эволюционной точки зрения человеческий род смог перейти от жизни в небольших близко-родственных группах палеолита, добывающих себе еду собирательством, к сегодняшней глобальной сети миллиардов чужих друг другу людей, анонимно взаимодействующих между собой?»
/Пол Сибрайт/
Главным отличием людей от животных является не их разум - свойство, плохо сопоставляемое для различных существ, обитающих подчас в несопоставимых средах обитания.
Главное отличие людей в их удивительной способности задействовать невероятно сложные и невероятно масштабные формы сотрудничества, с почти бесконечно специализированным трудом, связанным друг с другом тонкими нитями доверия и кооперации.
Все известные нам формы социальной, политической, экономической, военной и религиозной организации людей, по своей сути, являются формами широкомасштабного сотрудничества разрозненных незнакомцев.
Как и многие из животных, люди обладают инстинктом сотрудничества и врождённой предрасположенностью к объединению в группы. Из-за родственного отбора, люди, как и социальные животные, инстинктивно позитивно предрасположены к близким родственникам. Это объясняет такие феномены, как пчелиные колонии и львиные прайды, а у людей проявляется в непотизме.
Взаимный альтруизм может объяснить существование у людей обмена и сотрудничества, даже если они не являются родственниками. Но это возможно лишь когда люди живут в небольших сообществах, знают друг друга на протяжении длительного времени и вовлечены в частые взаимодействия между собой.
Однако, родственный отбор и взаимность не могут поддерживать доверие и сотрудничество в больших сообществах, состоящих из незнакомцев, которые могут никогда не взаимодействовать более одного раза, и при этом являются разделёнными значительными расстояниями.
Сильная централизованная власть, еще несколько тысячелетий назад, могла организовать большие массы людей для постройки гигантский сооружений.
Вся история цивилизации - это по сути масштабирование доверия и сотрудничества разрозненных незнакомцев, позволяющее масштабировать цели и возможности их достижения цивилизацией.
От десятков человек в бандах фуражиров 200 тыс. лет назад до сотен миллионов в современных национальных государствах.
Примерно за 200 тыс. лет люди превратились в «чемпионов по сотрудничеству» - ультрасоциальных существ с практически неограниченными возможностями кооперации и специализации.
Эта ультрасоциальность стала универсальным клеем, сплотившим гигантские древние мега-империи, типа Первой Персидской, 2,5 тыс. лет назад простиравшейся от реки Инд на востоке до Эгейского моря на западе, от первого порога Нила на юге до Закавказья на севере.
Стабильное существование столь крупных государственных образований, требующее долгосрочного и широкомасштабного сотрудничества разрозненных незнакомцев, не может держаться на личных отношениях.
Здесь требуется, чтобы в ходе культурной эволюции выработались и закрепились особые «ультрасоциальные» общественные институты и моральные нормы. А для этого необходимо наличие централизованного правительства и неких культурных механизмов поддержки общепринятых моральных норм, распространяющихся на всех граждан, а не только на ближайшее окружение и соседей.
Одним из важнейших таких культурных механизмов становится появление объединяющих религий - поучающих и контролирующих людей Больших Богов, подавляющих или смягчающих антисоциальные инстинкты населения и продвигающих просоциальные инстинкты доверия, сотрудничества и подчинения государственной иерархии.
/Сергей Карелов/
/Продолжение следует/
/Источник №1//Источник №2//Источник №3//Источник №4/