взрослые
Как сказала однажды Линор Горалик, страшно не то, что мы взрослые, страшно то, что взрослые - это мы. Страшно, когда ты видишь обновленное фото своей первой любви и не узнаешь в первую минуту, и вздрагиваешь от животного ужаса. Страшно, что он совсем не смог сохраниться к своим неполным сорока, вот, думаешь, каково было бы, если бы вышла за него, когда он звал. Сколько там, почти 20 лет назад. А ведь к этому моменту он был бы таким же, как и сейчас, даже при другом раскладе, склонность к полноте и облысению у него в генах. Страшно от того, что мой сын мог бы быть похожим на мою первую любовь. Но не похож.
Страшно, когда дверь тебе открывает потрепанный красавец, уже отчетливо незнакомый. Вроде бы снова весна, и снова льет с крыш, и тот же запах, тот же свет в его мастерской. Изменились мелочи - вид из окна, теперь даже с 13 этажа он устрашает - там вырос новый торговый центр. Мусор у дверей. Свежие девушки сигают с балконов последних и предпоследних. И даже хочется, вот честно, найти там какую-нибудь печальную романтическую историю, чтобы молодые девочки бросались вниз из-за него, и на секунду я так думаю. Новый лифт, обитый простым металлом и говорящий незнакомым голосом, привозит меня к его дверям - и я уже не верю. Он изменился за прошедшие 16. Но с ним по-прежнему удивительно светло, уютно и никак. 16 и даже 10 лет назад это никак присутствовало - к нему приходилось из-за отсутствия других. Я вспоминаю его родных и почти радуюсь, что их лишние килограммы и лысины пока не отразились на нем. И мой сын вполне себе похож на него. Объяснение простое - меня всегда преследует один тип мужчин.
Страшно, когда дверь тебе открывает потрепанный красавец, уже отчетливо незнакомый. Вроде бы снова весна, и снова льет с крыш, и тот же запах, тот же свет в его мастерской. Изменились мелочи - вид из окна, теперь даже с 13 этажа он устрашает - там вырос новый торговый центр. Мусор у дверей. Свежие девушки сигают с балконов последних и предпоследних. И даже хочется, вот честно, найти там какую-нибудь печальную романтическую историю, чтобы молодые девочки бросались вниз из-за него, и на секунду я так думаю. Новый лифт, обитый простым металлом и говорящий незнакомым голосом, привозит меня к его дверям - и я уже не верю. Он изменился за прошедшие 16. Но с ним по-прежнему удивительно светло, уютно и никак. 16 и даже 10 лет назад это никак присутствовало - к нему приходилось из-за отсутствия других. Я вспоминаю его родных и почти радуюсь, что их лишние килограммы и лысины пока не отразились на нем. И мой сын вполне себе похож на него. Объяснение простое - меня всегда преследует один тип мужчин.