Печальный караван
Сколько самоубийц обитает в школьной программе по литературе?
Сейчас такое время, что каждый вертит головой, пытаясь понять, откуда пошла угроза: интернет, желтые СМИ, ток-шоу, субкультуры, «нет комплексных мер», «нет целей, дети не верят в свое будущее», «заелись и с жиру бесимся», «духовности не хватает». Известная ловушка для ума - найти одну угрозу, победить ее (или заболтать, бумага все стерпит), а потом вздохнуть с облегчением.
Классики
Я перебираю в памяти произведения школьной программы и удивляюсь, как же много было у нас самоубийц. Они проползали в летний список литературы, уныло фонили в течение учебного года, выскакивали на внеклассных чтениях.
Нет, конечно, дети не кончают с собой, начитавшись «Бедной Лизы» Карамзина или «Грозы» Островского. Кто из школьников плачет над сочинением об Анне Карениной? Особо чувствительные единицы, если верить педагогам. Возможно, кого-то тронет судьба помещика Желткова из «Гранатового браслета», но уж очень красиво пишет Куприн. Так заплетает слова, что на душе после него пасмурно и тепло, а в глазах щекотно. Да, еще сердце царапает Вика Люберецкая из «А завтра была война» или «В моей смерти прошу винить Клаву К.» - фильм по одноименной повести Михаила Львовского.
«Ромео и Джульетта» Шекспира - отправная точка, затасканный до скрежета на зубах шаблон из мира подростковых трагедий. А вот про юного Вертера почти никто уже не помнит. Спросите одиннадцатиклассника или студента, повесился он или застрелился? Не скажут...
Замятин, «Пещера». Пара в блокадном городе - Мартин Мартиныч и Маша. Голод, холод, зима, безнадежность и «какой-то синий флакончик». И когда заканчиваются дрова, Маша умоляет о флакончике. И единственный намек, который позволяет себе Замятин, - эпитет «бессмертная», утонувший в череде других, отвлекающих внимание прилагательных.
Я не помню ни одного произведения, где самоубийство было бы странным, иррациональным, молчаливым. Это всегда трагедия и драма. Самоубийца - человек, на котором сходится неразрешимое противоречие:
эту любовь отвергают («Лаврик лучше Сережи»),
эта любовь невозможна в конкретных социальных условиях,
это самоубийство-послание,
это акт героизма - самопожертвования во имя общества или идеи (единственный социально приемлемый вид самоуничтожения на сегодняшний день).
это coup de grace, удар милосердия - вариации на тему эвтаназии, можно ли это или нельзя, милосердно или аморально.
Это все модели, в которые соскальзывает ум среднестатистического условно-здорового человека. Как движется ум современного подростка для большинства экспертов - загадка. Нет, конечно, они могут подгонять свой опыт, свое образование, свои теории под текущую ситуацию, но никто не может влезть в детские штанишки, особенно если мода на штанишки сменилась.
Нет, я не призываю пересматривать школьную программу. Это будет еще один повод для бессмысленной суеты и болтовни. И серьезные взрослые люди будут похожи на двухлетних малышей, которые играют в «ку-ку»: если закрыть глазки, то ты как будто спрятался и Баба Яга не найдет. Закрыть глазки и стукнуть кулаком по столу и где-то - это два полюса, куда соскальзывает ум человека, не желающего на самом деле брать на себя ответственность за решение проблемы.
С другой стороны, как ее решать? Говорить детям каждый день, как мы их любим, как мы в них нуждаемся? Мне лично нравится этот вариант, но есть одно но. Подростки, нервные и подозрительные, очень тонко чувствуют лицемерие и ханжество. Ах, если бы кто-то мог сказать всем этим детям: «Да плюньте вы на бабло, на идеальную внешность, на крутые тачки, на крысиные бега в офисах и коридорах! Надо ловить каждый миг, надо цепляться за свое маленькое счастье, радоваться, бороться, сопереживать».
Пока писала статью, открыла «Фейсбук», а там в ленте друзей забавная публикация - описки из школьных сочинений. И среди них: «Анна Каренина не нашла ни одного настоящего мужчины и потому легла под поезд».
И почему мне сегодня не смешно?
Кино
Кино доказывает, что говорить об этой теме не пошло могут единицы. Сюжеты, как правило, слишком сладкие, сентиментальные и неубедительные. Те, кто не желает скатываться в шаблон, идут двумя путями - пишут о возмездии за грех «Самоубийцы. История любви», режиссер Горан Дукич), либо копаются в истоках драмы, пристально с микроскопом разглядывая своих героев. Как, например, в фильме «Девственницы-самоубийцы» (режиссер - София Коппола, дочь Френсиса Копполы) по роману Джеффри Евгенидиса. Странный фильм рассказывает про жизнь американской семьи Лисбонов. Родители воспитывают пять своих дочерей-подростков (в возрасте от 13 до 17 лет) в строгих традициях католицизма. Неожиданно для всех самая младшая, тринадцатилетняя Сесилия, совершает попытку самоубийства, а через некоторое время доводит задуманное до конца. В финале - мертвы все девочки.
«Куда приводят мечты» (режиссер Винсент Уорд) по книге Ричарда Мэтисона - еще одна история посмертного возмездия самоубийцы. Крис погибает в автомобильной аварии. Его жена Энни, тоскуя по погибшим мужу и детям, кончает с собой. И ее ад - это бесконечная реальность, мир до ее смерти, просто ей не понять, что она умерла.
«Общество мертвых поэтов» (режиссер Питер Уир) - это фильм, когда самоубийца становится линзой, через которую смотрят на некую «порочную систему». Фильм очень полезный для тех, кто любит искать виноватых. Когда студент колледжа Нил Перри погибает, его родители и прочие люди находят виноватого - учителя литературы Джона Киттина.
Вот еще один сюжет из серии: «Прошу во всем винить систему». Фильм «Жизнь других», режиссер Флориан Доннерсмарк. Действие происходит за пять лет до падения берлинской стены. Друг драматурга Георга Дреймана (любимца системы) кончает с собой. И судя по фильму, пойти на последний шаг его вынудила система. Георг пишет статью о катастрофически высоком числе самоубийств в ГДР.
Но всегда ли виноваты «непримиримые социальные противоречия»? А может быть, дело совсем в другом? В любопытстве, например? В желании удрать со скучного урока?
- Мотивы остаются мотивами, - говорит писатель Андрей Шляхов, - но относительной легкости, с которой некоторые решаются на суицид, на мой взгляд, способствует ощущение того, что смерть как таковая не конечна. Широко распространенные теории различных вариантов загробной жизни (существования), отраженные в фильмах (не только художественных, но и документальных) и книгах, способствуют формированию убежденности в том, что смерть - это еще не конец, а некая «смена декораций», а заодно и провоцируют любопытство, когда так и подмывает заглянуть за роковой занавес - а как оно там?
Но и на этот вопрос у кинематографа есть ответ. Вот, например, комедия «День сурка», режиссер Харольд Рэмис.
Раз за разом Фил просыпается в своей постели в 6.00 второго февраля, в День Сурка. Чтобы вырваться из этого бесконечного круга, Фил решается покончить с собой. Но зритель понимает, что самоубийство - это не «постоянное решение временной проблемы», это «временное решение постоянной проблемы». Бессмысленный поступок. Совершать его - только карму портить. Через ситуацию придется проходить снова и снова, пока этот урок не будет усвоен, отработан и осмыслен. Вот только долгов за время прохождения урока накопится ой как много. И все-все рано или поздно придется отрабатывать.
Новая хрестоматия
Анна Аркан. Любители наслаждений.
Директор школы Надежда Панина найдена убитой в своем кабинете. Учитель истории Алексей Смирных - последний, кто заходил к Паниной, в тот же день обнаружен мертвым. В этой школе вообще многое кажется странным и зловещим. Полгода назад две старшеклассницы совершили коллективное самоубийство. Причины так и остались невыясненными. А может быть, убийство Паниной и та давняя история - звенья одной цепи? Вот это и предстоит выяснить «Росомахам» - сыщикам-профессионалам из розыскного отдела особого назначения.
Анастасия Чеховская