«Чуковский был здесь совсем недавно»
«Эпоха Чуковского» закончилась пятьдесят лет назад, а дети по-прежнему продолжают приходить в его дом. Чтобы попасть на школьную экскурсию в Дом-музей Корнея Чуковского, нужно «отстоять» в очереди не меньше нескольких месяцев. Сегодня, в век мультимедиа и гаджетов, что привлекает детей в доме литератора, родившегося в позапрошлом столетии? Об этом мы беседуем с Павлом Крючковым, ведущим научным сотрудником Гослитмузея, заместителем главного редактора журнала «Новый мир».
- Павел, Вы работаете в музее Корнея Чуковского. Наверное, в нашей стране не найти такого человека, который в детстве не читал (или ему не читали) «Муха, муха, Цокотуха…» или «Ехали медведи на велосипеде»… Как Вы полагаете, стихи Чуковского по-прежнему остаются объединяющим и даже, простите за это слово, «скрепляющим» началом для всех, кто здесь родился и чей родной язык - русский?
- Во всяком случае, «объединяющим» - это точно. Я пока не встретил среди наших посетителей ни одного человека из говорящих с детства по-русски, кто не сумел бы ответить мне на вопрос, как зовут доктора, который лечил зверей. Или - кто не смог бы продолжить строку «а за ним комарики…» и дальше из «Тараканища». Причем наши гости говорят именно «на воздушном шарике», все твердят про шарик и никому не приходит в голову сказать «на смешном кораблике» или еще что-то эдакое.
Чуковская поэзия растворена в наших генах, и пока русский язык будет существовать, пока двухлетним людям будут читать стихи вслух, - это положение дел будет, я уверен, сохраняться. А поскольку Корней Иванович - еще и «самый первый поэт», потому что именно с него начинается в нашей биографии словесность как таковая, - то ему и быть на пьедестале. Что же до «скреп» - тут я не знаю. Во многих семьях, увы, с утра до ночи работает включенный телевизор, и маленькие дети, находясь при этом «ящике для дураков», как его зло называл Чуковский, часто вынуждены расти в присутствии совсем другого, «недетского» эфира.
Корней Чуковский и Надя Шаманина, Переделкино, 1962. Из архива Е.Ц. Чуковской
- Мы все сейчас живем в эпоху мультимедиа. Чем может «зацепить» современного искушенного школьника, родившегося в XXI веке, дом-музей литератора, который родился в позапрошлом веке, жил и писал в прошлом?
- Главным образом - личным общением, личной энергией самого экскурсовода, то есть того человека, который «одушевляет», анимирует Главного героя и оживляет ту обстановку, внутри которой работал писатель. Здесь переплетаются очень разные линии: нужно быть как психологом, так и изобретателем, быть человеком современным и одновременно очень консервативным; нужно, не заигрывая с посетителями, увлекать их собственной искренностью и собственной любовью к тому, о ком говоришь.
У нас, в доме Корнея Ивановича, конечно, есть все нынешние приметы цивилизации, и мы ими пользуемся, но не в музейных комнатах. В мемориальное пространство мы современные мультимедиа пока не пустили. Например, голос Чуковского, разговаривающего с игрушечным львом, мы слушаем вместе с гостями - на стареньком кассетном магнитофончике, с аудиокассеты. А вот уже внизу, в так называемой «выставочной» комнате, мы можем вместе с ними посмотреть и видео, которое запускаем с DVD-диска.
Но бывает и так, что нынешний «мультимедийный» мир мы словно бы приглашаем к диалогу с миром давно ушедшим - например, когда демонстрируем пишущую машинку и рассказываем, как Чуковский правил какой-нибудь машинописный текст (всякий раз внося правку в перепечатываемый для него экземпляр)… И тут же проводим аналогии с современными компьютерами, когда при работе с текстовыми файлами можно создавать резервные копии и сохранять внутри документа весь алгоритм правки. И такой диалог прошлого с настоящим тянет за собой весь «портрет ремесла»; неравнодушные школьники, конечно, удивляются трудолюбию и терпению писателей прошлого. Этот диалог может быть и шутливым, когда мы показываем, например, современные картинки к сказкам Корнея Ивановича, - например, к «Телефону». Некоторые наши художники то ли инстинктивно, то ли нарочно раздают персонажам этой сказки на своих картинках мобильники, а ведь Чуковский и представить не смог бы, что у телефона может не оказаться провода и подключения к сети.
В то же время мне, например, всегда хочется говорить, что Корней Иванович был человеком и современным, и что он был здесь совсем недавно. На его рабочем столе - немало предметов, привезенных ему в подарок из-за границы: фломастеры, степлер - в СССР 1960-х эти канцелярские штучки были редкостью, а Чуковского они забавляли.
Корней Чуковский в Переделкине. Из архива Е.Ц. Чуковской
Можно вообще обойтись без примет цивилизации. Достаточно взглянуть на некоторые фотографии в его кабинете и сообщить, что вот эти и эти дорогие ему люди благополучно живы-здоровы сегодня, - как, например, Катя Андреева из Англии, Маша Слоним из России или Эрик Росс из Америки (я называю наугад).
- Существует такое мнение, что век «литературоцентричности» кончился, чтение перестало занимать в жизни ребенка то место, которое оно занимало на протяжении многих поколений. Ваш опыт экскурсовода это подтверждает? С какими трудностями вы и ваши коллеги сталкиваются, когда сегодня говорят с детьми о литературе и событиях прошлого?
- Сегодня, я думаю, все зависит от того, как это дело с чтением поставлено в семье, в каждой конкретной семье. И в школе.
Вы правы, гуманитарная жизнь довольно последовательно «вымывается» из общества, и каких бы «годов литературы» ни назначали - «культура гаджетов», все эти ЕГЭ и тому подобное не способствуют, на мой взгляд, погруженности в словесность и историю. И тем не менее главная проблема осталась такой, какой и была всегда: удастся вам влюбить ребенка в книгу - или не удастся. То есть результат опять зависит лично от нас, и если мы захотим и сумеем соединить его с печатной или электронной страницей, любые трудности будут преодолены. Но в наши дни просвещать стало куда труднее, согласен.
- Музей Чуковского - совершенно особенный, со своей удивительной и драматичной судьбой. Он возник стихийно и неподконтрольно, как ответ на культурный запрос общества, интеллигенции. Сегодня он входит в структуры Гослитмузея. Как это обстоятельство трансформирует жизнь Дома Чуковского? Как он сегодня живет и как ему удается выживать?
- Государственный литературный музей относится к нам с тем же вниманием и опекой, с каким относится ко всем своим отделам. В том числе и к тем, которые вошли в его структуру издавна, еще в советские годы. Наши сотрудники и я не только получаем зарплаты и премии за свой переделкинский труд, мы участвуем в общей жизни ГЛМ - выступаем на конференциях, публикуем свои статьи в общемузейном вестнике «Звено», выезжаем в командировки, о которых раньше и помыслить было нельзя, - например, устраиваем совместные проекты с некрасовским музеем-заповедником «Карабиха». Мы, конечно, сердечно дружим и взаимодействуем с переделкинским Домом-музеем Бориса Пастернака, который, как и мы, является отделом ГЛМ.
Примечательно, что нынешний директор Государственного литературного музея - Дмитрий Бак - профессиональный филолог и опытный педагог. Ученый из нынешнего, нового времени, он - человек невероятно организованный и точный. Директор часто приезжает в Переделкино по тем или иным поводам, и его всегда, как я заметил, как-то особенно и отдельно от прочих забот волнует именно эта проблема: жизнь музея в новых исторических условиях. Причем, я замечу, музея, за который он - волею обстоятельств своей нынешней судьбы - отвечает перед государством и народом. И мы, в свою очередь, стараемся не подводить Дмитрия Петровича, который кропотливо создает внутри нашего сообщества обстановку трудолюбия и равноправного товарищества.
Отдельно я скажу и о том, что благодаря вхождению Дома-музея Чуковского в ГЛМ мы обрели новое качество экспозиционно-выставочной работы. Ведь теперь нам открыты богатейшие фонды Государственного литературного музея, московские коллеги откликаются на любые наши запросы и благодаря этому новому взаимодействию внутримузейные «околочуковские» выставки (на каком бы небольшом пространстве они ни проходили) невероятно обогатились. Свежий пример: маленькая выставка, посвященная юбилею Новеллы Матвеевой. Мы выставили ее книгу, надписанную Чуковскому и хранящуюся в переделкинском музее, а фондовики нашли и прислали фотографию, на которой Корней Иванович сидит у дома на скамеечке рядом с Новеллой Николаевной…
«Выживаемость» небольшого мемориального музея и его сотрудников - это всегда тема для трудного разговора. Мы же с вами хорошо знаем, что из федерального бюджета на культуру уходят отнюдь не самые ударные средства. Так было всегда, и так, думаю, будет еще долго. Поэтому для нас важны и те традиции, которые зародились в Доме Чуковского еще в «неофициальные» его времена, то есть целодневная работа «за совесть». Когда я слышу, что кто-то называет музейщиков «подвижниками», то всегда думаю: а вот к нам, «чуковцам», применимо ли ныне это лестное определение? Все ли мы делаем для того, чтобы Корнею, Лидии и Елене Чуковским было не стыдно за нас, там, на их, неведомых нам, небесах? И всегда - во всяком случае, по отношению к себе - отвечаю: нет, не все. Несмотря на то что мы уцелели в рыночное время, несмотря на то что мы находимся под опекой государства, несмотря на длинную очередь из школьных экскурсий, нам всегда есть куда расти.
- Все-таки «чуковская» эпоха закончилась почти пятьдесят лет назад. А дети продолжают приходить в его дом. Что их привлекает? Ведь каждое следующее поколение все дальше от того времени и должно бы все меньше его понимать. Что непонятно и что интересно детям сегодня?
- Я уже упомянул о записях на экскурсии. Чтобы привести к нам автобус школьников (это тридцать человек), той или иной школе или организации, обеспечивающей этот приезд, несколько месяцев приходится «стоять» в напряженной очереди.
Откуда эта популярность, этот интерес, о котором вы спрашиваете? У этого дома-музея есть своя легенда, и она живет не только в учительском и детском народе. Эта легенда обеспечивается, думаю, тремя вещами: во-первых, удивительной личностью и биографией самого Чуковского, писателя-многостаночника, феноменального свидетеля «времени сего» и отчаянного просветителя. Во-вторых, легендой его переделкинского дома, удивительными именами, связанными с хозяином - Некрасов, Уитмен, Блок, Пастернак, Солженицын, Анна Ахматова, Зощенко… Конечно же, Лидия Корнеевна.
Дом переполнен литературными ремеслами, эпохами и людьми, достаточно посмотреть на картины, фотографии и книги. И потом, это же «музей без экспозиции», «музей последнего дня», это «остановленное время».
Наконец, как я уже говорил, это - сегодняшние люди. Наши чудесные экскурсоводы и сотрудники, среди которых - свои легенды, вот как наш заведующий - Сергей Васильевич Агапов (работающий в музее с конца 1970-х годов), или как замечательная Наташа Продольнова, которая пришла в этот дом еще в прошлом веке, когда была студенткой педагогического колледжа.
Павел Крючков. Фото Сергея Агапова
- Павел, ваши экскурсии не только «литературны», они построены на игровом начале, в них есть своя драматургия, свои сценические ходы и т.д. Например, вы показываете детям «волшебные» предметы в доме - волшебное зеркало, говорящую чашку, пружину, которая начинает сама прыгать по лестнице, если произнести волшебное слово «пожалуйста»… Это продолжает работать сегодня, дети удивляются, восторгаются или их сейчас трудно чем-то удивить?
- Сердечным, добрым, неказенным отношением наших детей удивить можно всегда. Глядя на ту же пружинку, весело шагающую по лестнице, современные школьники со всеми своими смартфонами и заряженными в них играми - реагируют так же непосредственно, как когда-то их мамы и папы. Снова повторю: многое зависит от таланта экскурсовода, от его человеческих качеств, в том числе - и доброго чувства юмора, которым сполна наделены, например, наши мужчины - Кирилл Юрьевич Иоутсен и Владимир Эдуардович Спектор. Школьники их просто обожают.
Костер «Здравствуй, лето!». На фото: Петр Синявский, Андрей Усачев, Эдуард Успенский. Из архива Е.Ц. Чуковской
- Сотрудники музея много делают для того, чтобы заинтересовать детей литературой, вовлечь их в жизнь музея - вы выступаете в школах, существует Чуковский фестиваль, проводятся знаменитые чуковские костры дважды в год… Эта традиция началась еще при жизни К.И., она все в том же виде и продолжается или приобрела какие-то другие формы?
- Вы сами же и ответили. В Переделкине все продолжается, но есть и новое - наших сотрудников действительно нередко приглашают и в школы, и на радиостанции, и в телепрограммы. И каждый из нас, уезжая куда-то выступать, вывозит в своем сердце и сознании образ дома и его легендарного хозяина.
- Часто жизнь «самодеятельных» музеев держится на любви и энтузиазме тех, кто их создавал и поддерживал. Дому Чуковского очень повезло, у него много лет была надежная опора и защита - сначала в лице Лидии Корнеевны, а потом Елены Цезаревны Чуковских. Что происходит в жизни музея после ухода его хранительниц? Продолжают ли сохраняться традиции, когда приходят новые люди, поддерживается ли живая «чуковская» жизнь в доме?
- Надеюсь, что все вышесказанное подтверждает: живая «чуковская» жизнь в доме Корнея Ивановича - продолжается. Мы обязаны максимально бережно сохранить все созданное Лидией Корнеевной и Еленой Цезаревной, передать их опыт, их отношение к делу - следующим поколениям музейных служителей, тем, которые придут после нас. Здесь я имею в виду не только нашу благодарную память, но, повторюсь, и неустанный, ежедневный труд, без которого в доме Чуковского просто нечего делать. Кстати, труд не только физический, но и интеллектуальный, ведь Корней Иванович был разносторонним ученым, и мы обязаны вослед за ним все время учиться - очень много читать, анализировать, сопоставлять прошлое и настоящее.
И не забывать, что Дом - это почти живое существо, требующее человеческого тепла.
Знаете, мы очень благодарны наследнику Елены Цезаревны - Дмитрию Дмитриевичу Чуковскому и, конечно, его сестре, милой Марине Дмитриевне, - которые сегодня не только разделяют вместе с нами многие внутримузейные заботы, но и горячо болеют душой за те самые традиции, о которых мы говорим.
Я горюю лишь об одном: что никогда не увижу больше драгоценную Елену Цезаревну, которая вместе с Лидией Корнеевной - сейчас я могу это сказать - щедро и терпеливо участвовали в моем человеческом и профессиональном становлении. Без их доброты и внимания меня бы здесь «не стояло». Этот долг - неоплатный. Линии своей судьбы я без них не представляю, очень скучаю по ним обеим и всегда их помню.
Дом К.И. Чуковского в Переделкине. Фото Екатерины Стуловой
Беседовала Ольга Канунникова