Великая Война. Двойное дно властимущего.
Игроки пишут об эмоциях, которые получили на Великой Войне. Я получила внутреннюю пустоту.
Мне не снятся сны об Иудее Восставшей. Мне не снятся приговоренные Юлией к смерти. Мне не снятся тысячи погибших в Йотапате при бомбардировках.
Я играла человека, для которого другой человек - не Человек.
Род Юлиев - это хозяева Рима. Не единоличные, но хозяева. Это люди, для которых они сами - ресурс. Вещь.
Брак по расчету. Секс для дипломатии. Убийство - инструмент. Смерть - хороший повод для пиара.
В какой-то мере я играла в "Стоимость жизни". Все что имело значение для Юлии на самом деле - место в рейтинге молодежи, составляемом ее отцом. На старте игры это место было шестым.
Одновременно, Юлия была идеалистом, который довольно искренне верит в то, что Рим - это правильно, это норма. Это Мир здорового человека. Ведь Рим - ее дом, ее собственность. В ее доме должны быть ее порядки, в ее доме налогоплательщики не должны убивать друг друга.
Миротворческая идеология была для Юлии инструментом. Она несла эти взгляды другим, а для нее они были всего лишь позицией. Она не была фанатиком, она была рациональным менеджером. Настройщиком Машины. Знатоком шестеренок.
Война быстро вылечила идеализм относительно того, что можно уговорить кого-либо прекратить войну. Война закончится, когда ее продолжение станет не по карману одной из сторон.
А еще моя Юлия была гражданским на войне. Она боялась выходить, понимая, что "в поле" она неквалифицирована. Но она не боялась применять довольно радикальные меры к преступникам, поскольку для нее не существовало Человека. Для нее существовали только сломанные шестеренки в машине, которые своими кривыми зубчиками рвут соседние.
Все события игры преломлялись через одну призму: как я могу это использовать, чтобы повысить свой рейтинг?
Трибунал? Публично, чтобы показать справедливость и непримиримость Рима. Поддержка весталок? Не забывай, девочка, у твоей дальней сестры Юлии Октавии четвертое место в рейтинге просто потому что она весталка. Порадуй Нерона, пока папочка его поддерживает.
У властимущих не может быть друзей, любви, ненависти. Все что тебя трогает - ослабляет тебя. Да и как можно любить другую шестеренку или другой разводной ключ? Соединяться на время для более эффективной работы Машины - можно. Но причем здесь слово на букву Л?
Были люди, которые вызвали у Юлии что-то теплое в душе. Но не смогли тронуть глубоко. Это были люди Воли. Легат, который пошел против весталок. Амнон, который испытывал волю людей. Альтея, которая проиграла с ним соревнуясь. Ауксиларий Антигон Керберос. Все время бунтующая Гессия Аквила.
Воля была той единственной чертой личности, которую Юлия уважала в людях. Фраза "лавровый венок венчает победителя" звучала весьма часто. Прояви волю и смоги победить.
Моя игра прошла в основном в каналах Телеграма. Я ловила намеки и знаки, искала, какое окно возможностей сейчас открыто. Можно ли начинать мочить весталок, или еще рано. Можно ли начинать мочить керберов или еще рано. Сливать Нерона или Веспасиана. А может быть объявить себя Мошиахом и провозгласить что истинный бог, о котором говорят иудеи - это Юпитер?
Мне игра оставила тяжелую рефлексию мантры "Война это мир". Вы спросите как? Ну вот я смогла в это поверить.
Только для этого нужно убрать весь личностный смысл из понятия "человек". Убрать из самого себя личностный смысл понятия "человек".
Вы, может быть, спросите "Зачем тебе это, Юлия?" А Юлия не сможет ответить, потому что ее "я" где-то снаружи, в заложниках мнения проконсула Тиберия Юлия Плацида Валериана, ее отца.
А римские легионы - это кромка льда, которая бежит все дальше от берега, упокаивая бушующие волны. Мы оставляем за собой структуру и порядок. На кромке рокочет шуга, через кромку перехлестывают волны. Но море замерзнет.