Коммерция и РПЦ МП.2. Боже, гектар храни. 80 епископов, как группа новой олигархии...
Важное интервью, данное "Новой" руководителем Центра изучения религии в странах СНГ и Балтии Николаем Митрохиным, соавтором первого системного исследования коммерческой составляющей РПЦ МП (Экономическая деятельность Русской Православной Церкви и ее теневая составляющая. Михаил Эдельштейн. Николай Митрохин. 2000.) в подкрепление предыдущего текста: Коммерция и РПЦ МП.1. Святой источник vs Небо и земля.
Применительно к законопроекту о передаче Церкви религиозного имущества Митрохин подтверждает наличие коллизии между чаяниями государства, стремящегося передать РПЦ МП убыточное, особенно руинированное имущество религиозного назначения вкупе с затратами на его содержание (в подкрепл. Церковь наделена от государства. Религиозные организации станут собственниками имущества и земли. 25.01.2006, МЭРТ дал, бог взял. Подготовлен проект церковной реституции. 12.03.2007, МЭР дал, бог взял. О церковной реституции 2 года спустя. 24.02.2009), и РПЦ МП, в руководстве коей видят будущий закон именно как проводник реституции, полной передачи всей некогда изъятой у Церкви собственности, включая объекты недвижимости и землю (в подкрепл. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II о церковных зданиях, землевладениях и не только. 2006 год, Из РПЦ: Церкви не возвращены еще около десяти тысяч храмов. Дайте денег и реставраторов. 2007 год).
Интересно, что Митрохин в 2007-м видит нынешнего предстоятеля РПЦ МП в качестве чуть ли не основного проводника такого подхода, причем с явно коммерческой составляющей: Идея вернуть это сейчас подогревается безумным ростом цен на недвижимость. Представители Церкви, в частности митрополит Кирилл (Гундяев), неоднократно заявляли, что на Западе Церковь имеет большую недвижимость и на проценты с нее содержит храмы. И если в России вернуть Церкви собственность, то она тоже будет неплохо жить "на свои".
Далее, он (Митрохин), обосновывая возможное развитие ситуации реалиями установившегося не столько противоречия, сколько несовпадения законодательства РФ и внутрицерковных норм (РПЦ МП), говорит о неожиданном для многих, но вполне реалистичном развитии сюжета с передачей имущества религиозного назначения: В результате вся возвращаемая собственность оказывается в распоряжении очень малочисленной группы - примерно 80 епископов, занимающих кафедры на территории России.
Вот это действительно создание новой группы олигархии, произошедшее на наших глазах в последние годы. Пусть у них сложный юридический статус, но "передовики производства" уже успели себе заработать на дачи во Флориде. Так, к примеру, сделал один епископ, который торговал нефтяными квотами, выделенными в девяностые годы для нужд Церкви. Такие люди вполне могут за несколько лет заключить крайне сомнительные сделки с той недвижимостью, что была возвращена государством, и "сделать ручкой", как не раз уже бывало в церковной истории, в том числе и современной.
В связи с вышеизложенным тезисом о реальном олигархате в РПЦ МП, как проводившем в жизнь разнообразные коммерческие инициативы, включая девелоперские проекты ранее, так и способном делать это далее, Митрохин оценивает потенции самой Елены Шульгиной (ЦИП РПЦ) как весьма слабые.
В финале интервью повторяется старый, но, вероятно, актуальный тезис о том, что: Церковь может стать перспективным внутрироссийским теневым офшором, хотя некоторые характерные качества представителей РПЦ МП позволяют надеяться, что они не справятся с этой задачей.
Интервью:
"НОВАЯ ГАЗЕТА": Боже, гектар храни. Государство хочет сбросить с баланса руины, а Церковь мечтает о реституции и земле. Артем Никитин. 24 мая 2007г.
На прошлой неделе в России с помпой отмечали воссоединение Русской православной церкви (РПЦ) и Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ). Специалисты поговаривали, что идеологических преград между ними не было уже давно и единственное, что оттягивало знаменательное событие: вопрос об объединении собственности. Видимо, теперь договорились.
Между тем не все ясно и с собственностью Церкви внутри России. Пару месяцев назад первому вице-премьеру Дмитрию Медведеву поручили новый ответственный фронт работы: контроль над передачей в частную собственность религиозных организаций всего имущества религиозного назначения, которое пока находится в бессрочном пользовании. Публичная дискуссия поутихла, зато обострилась кабинетная борьба.
Нерешенных вопросов слишком много. Что именно нужно передавать? Недвижимость, земли? В каком объеме? И не станет ли, к примеру, Русская православная церковь, являющаяся сегодня крупнейшей религиозной организацией на постсоветском пространстве, злоупотреблять свалившимся на нее "подарком"?
Подкреплялись эти опасения заявлениями главы Центра инвестиционных программ РПЦ Елены Шульгиной на специально устроенной пресс-конференции в Берлине о намерении Церкви реализовать крупные девелоперские проекты в Москве.
Периодически всплывают разговоры о возможной реституции. Но, как выяснилось, государство еще не готово идти на такие уступки и не хочет полностью удовлетворять растущие аппетиты духовенства.
Об актуальных проблемах РПЦ и особенностях ее хозяйственной деятельности корреспондент "Новой" побеседовал с руководителем Центра изучения религии в странах СНГ и Балтии Николаем МИТРОХИНЫМ.
- Насколько серьезны опасения по поводу того, что, получив землю в собственность, Церковь станет крупнейшим латифундистом и девелопером? Не на этом ли основаны планы Елены Шульгиной?
- Планы госпожи Шульгиной мне комментировать трудно. За те годы, что она руководит некоторой частью бизнес-проектов Свято-Данилова монастыря, где находится одна из резиденций патриарха, она не раз делала заявления, что ее центр желает провести масштабные инвестиционные проекты, в частности, по постройке сети гостиниц в российских регионах.
Пока я не видел сообщений о начале их реализации. Мне лично кажется, что это все не очень серьезно.
- А каков размер участка на Пятницкой улице, на котором Елена Шульгина якобы планирует строить торговый центр?
- Если речь идет об участке на углу Пятницкой улицы с Климентовским переулком, как это было указано в некоторых публикациях, то это либо общественный сквер рядом со зданием Климентовского храма, часть которого в 2005 г. была возвращена Церкви, а часть все еще занята фондами Российской государственной библиотеки, либо сам храм и его дворик. В любом случае непонятно, какое отношение они имеют к госпоже Шульгиной.
- Но ведь у РПЦ есть участки, годные для реализации на них крупных инвестиционных или девелоперских проектов?
- Хорошие участки у Церкви есть, но если проект будет реальным, тогда все будет сделано без шума. Широко известная история с возведением дома для высшего духовенства Московской патриархии (МП) на улице Серго Орджоникидзе в Москве проходила именно по такому сценарию. Под нужды РПЦ без каких-либо публичных объявлений и пресс-конференций в Берлине был выделен участок, и теперь там продаются квартиры. Кстати, довольно странно было избирать Берлин местом для подобной пресс-конференции. Это город в глубокой депрессии, никаких денег там нет. Насколько мне рассказывали люди, которые были на этой конференции, единственным представителем германского бизнес-сообщества там был продавец колоколов из Баварии. Он приехал на эту конференцию, чтобы узнать, не закажет ли кто из России его колокола.
- Положим, в действиях Шульгиной и ей подобных больше пиара, чем реального смысла. Но законопроект о передаче Церкви религиозного имущества продвигают на самом высоком уровне. С чего это вдруг государство решилось на такой широкий жест?
- Насколько я понимаю, Росимущество хотело бы расстаться с той собственностью, которая не только не приносит дохода, но, наоборот, требует инвестиций. К ней в первую очередь относятся неиспользуемые здания и сооружения религиозного назначения, которые к тому же являются памятниками архитектуры. Передать их кому-то по существующему законодательству просто так нельзя, а нести ответственность за руины никому не хочется. Закон задумывался как возможность облегчить местным властям передачу этих зданий. Церковь же в лице своего руководства, в частности МП, видела концепцию этого закона по-другому. С их точки зрения, если уж и писать законопроект, то с целью полной передачи всей некогда изъятой у Церкви собственности.
- Реституция?
- Да, все боятся этого слова, но со стороны Церкви речь идет о необходимости именно закона о реституции, то есть о возвращении всех зданий и земель, которые когда-то принадлежали Церкви, за исключением, быть может, сельскохозяйственных. Впрочем, никто бы и от них не отказался. Известна, к примеру, попытка прозондировать общественное мнение с помощью Ивана Старикова в 2002 году. (Председатель аграрного комитета Совета Федерации Иван Стариков в 2002 году делал заявления о том, что неплохо было бы передать РПЦ все церковные владения, конфискованные после революции. Причем площадь земли Стариков расценил в 3 млн га. - А.Н.)
- Что именно придется возвращать, если дело дойдет-таки до реституции?
- В первую очередь речь идет о недвижимости в городах, где немало еще сохранилось зданий, построенных когда-то для различных церковных учреждений. К ним относятся дома причта, в которых рядом с церковью жил священник; здания, построенные для воскресных школ и других церковных учебных заведений; какие-то сторожки, просфорные, особенно те из них, которые строились из кирпича и сохранились до наших дней. Или же это монастырские комплексы, в которых сейчас Церкви принадлежит только собор в центре монастыря, а вся остальная территория занята светскими организациями.
Идея вернуть это сейчас подогревается безумным ростом цен на недвижимость. Представители Церкви, в частности митрополит Кирилл (Гундяев), неоднократно заявляли, что на Западе Церковь имеет большую недвижимость и на проценты с нее содержит храмы. И если в России вернуть Церкви собственность, то она тоже будет неплохо жить "на свои".
Сейчас в России около десяти тысяч храмов, которые должны платить за коммунальные услуги. Для многих приходов это уже сегодня является очень и очень серьезным финансовым бременем, а в будущем грозит стать неразрешимой проблемой. Случаи отключения коммунальщиками энергии церквям-должникам уже есть.
- То есть для Церкви это вопрос не столько дополнительного обогащения, сколько выживания?
- Общественная дискуссия, которая возникла в связи с концепцией закона, и давление со стороны МП показали Росимуществу, что дело серьезнее, чем оно представлялось. Это же не вопрос о том, чтобы сбросить двадцать - пятьдесят зданий, а о том, вставать ли на сторону Церкви, удовлетворять ее требования или нет.
- И к какой точке зрения на эту проблему склоняется государство?
- На мой взгляд, общественное мнение в данном вопросе повернулось против Церкви. Свою позицию пока не высказали мэрии и региональные власти, но они, несомненно, ее заявят на этапе принятия закона. Они понимают, что при реальной реституции надо передавать Церкви огромную собственность, непонятно даже, насколько большую. Надо будет строить новые школы, больницы. Несколько подобных историй уже было в Москве, когда Церковь претендовала на те или иные школьные здания, говоря, что они когда-то принадлежали Церкви или построены на принадлежащих ей участках. Если идти по этому пути, то получается, что в центре Москвы, например, нужно будет выискивать участки для строительства нескольких средних школ. Это удовольствие в каждом случае обойдется в несколько десятков миллионов долларов. Поэтому региональные начальники, при всей их декларируемой любви к РПЦ, не готовы к подобным издержкам.
- Получается, как бы ни лоббировали Церковь, больше того, что ей захочет дать государство, она не получит?
- Есть, например, такой явный лоббист РПЦ, как Георгий Полтавченко (полномочный представитель президента в ЦФО. - А.Н.). Наверное, он действительно верующий человек, занимающий формально высокий пост. Но против людей с реальной властью он все равно что плотник супротив столяра. Что там Полтавченко против Громова или Лужкова?
- Может ли Церковь сносить какие-либо свои здания, сараи и строить на их месте сооружения нерелигиозного назначения?
- Если Церковь купит себе участок земли, на котором находятся какие-либо постройки, то если это не памятник архитектуры, она по согласованию с региональным управлением архитектуры может их разрушить и построить на их месте все, что соответствует генплану развития территории.
- По какому законодательству живет РПЦ? Внутрицерковному или гражданскому?
- МП - это организация, действующая по своим внутренним правилам. Так, например, каждый приход, монастырь или учебное заведение зарегистрировано Росрегистрацией как самостоятельное юридическое лицо, которое вправе распоряжаться своим имуществом. По церковному же законодательству оперативное управление осуществляет епископ. Например, приход выбивает себе у местных властей кусочек земли или еще одно здание, а за всем этим стоит епископ - фигура, с точки зрения светского законодательства не имеющая "отношения к делу". Но, согласно церковному законодательству, именно он решает по своему усмотрению, что с этим участком делать.
В результате вся возвращаемая собственность оказывается в распоряжении очень малочисленной группы - примерно 80 епископов, занимающих кафедры на территории России. Вот это действительно создание новой группы олигархии, произошедшее на наших глазах в последние годы. Пусть у них сложный юридический статус, но "передовики производства" уже успели себе заработать на дачи во Флориде. Так, к примеру, сделал один епископ, который торговал нефтяными квотами, выделенными в девяностые годы для нужд Церкви. Такие люди вполне могут за несколько лет заключить крайне сомнительные сделки с той недвижимостью, что была возвращена государством, и "сделать ручкой", как не раз уже бывало в церковной истории, в том числе и современной.
- Нефтяные квоты - вещь, конечно, замечательная, но для системного обогащения их, пожалуй, недостаточно. Каков главный источник сверхдоходов церковной элиты?
- Как и везде в стране - строительство. В современной России я не знаю ни одного каменного храма, который был построен на средства прихожан, из доходов прихода.
Большинство храмов сегодня строится на средства единичных спонсоров. Либо это предприниматель решил покрасоваться перед родственниками и односельчанами и на свои средства возводит храм, либо крупный чиновник строит храм на своей родине за счет какой-либо фирмы. Последнее - чистой воды коррупция.
- Почему же коррупция? Вдруг - благотворительность?
- Когда частная компания выполняет какие-либо работы в пользу губернатора: строит школы, больницы, возводит дороги - это коррупция, подкуп избирателей, хотя в России к последнему зачастую относятся снисходительно. Частные фирмы не должны делать крупных подарков губернатору, будь то поездка в Таиланд или строительство храмов в его родном селе. У меня есть основания полагать, что строительство храма является и хорошей возможностью выплаты взятки. Ведь стоимость строительства храма неизвестна. Цена проведения одних и тех же работ колеблется в пять-десять раз.
В качестве свежего примера могу сослаться на свой разговор со священником одного крупного прихода на Севере, который рассказал о том, как к нему приезжали "бригадиры" художественных артелей из разных регионов, желавших расписать их только что построенный храм. Так вот, разброс их представлений о том, сколько стоит подобная работа, колебался от 30 тыс. до 180 тыс. долларов.
- То есть имеется люфт для отмывания?
- Безусловно. Когда в девяностых врачи и учителя сидели на нищенских и к тому же задерживаемых окладах, а муниципалитеты с увлечением строили храмы, я предположил, что Церковь может стать перспективным внутрироссийским теневым офшором. Другой вопрос, что это не разрослось до тех размеров, как ожидалось в 2000 году.
- И не разрастется?
- Уже вряд ли. В бизнесе, тем более связанном с отмыванием денег, должно быть разумное сочетание жадности с опытностью. А представители Церкви не слишком опытные и очень жадные. Проводить через них деньги много и постоянно очень сложно, проще обратиться к каким-нибудь малозаметным фирмам-однодневкам.
Ранее по теме:
Должна ли церковь платить налоги? Не тут ли скрыта еще одна причина кризиса в РПЦ МП?
Должна ли церковь платить налоги? Картина 2-я. Церковная лавка онлайн.
Коммерция и РПЦ МП.1. Святой источник vs Небо и земля.