Шариков против XX съезда, или Реакция в СССР и ЦРУ на предательский доклад Хрущёва / начало
Ещё об антисталинизме Хрущёва здесь и здесь
«Царский подарок» Хрущёва ЦРУ
Детсалинизация и антисоветизм
14 февраля 1956 года в Москве начал свою работу 20-й съезд партии, который вошёл в историю благодаря секретному докладу Никиты Хрущева «О культе личности и его последствиях». ©
___В конце 1950-х годов в СССР стремительными темпами расширялись посевы кукурузы, «царица полей» завладела всей страной: о ней снимались фильмы, сочинялись стихи и песни / Фото: Фотохроника ТАСС
Используя возможности большого форума советской партноменклатуры, Хрущёв решил окончательно уничтожить авторитет своего великого предшественника, тень которого не давала ему покоя даже спустя три года после его смерти.
В тексте секретного доклада приводились «жуткие факты» о масштабе репрессий, бездарности Сталина как полководца и много других примеров «культа личности», которые привели в шок всех участников 20-го съезда. Спустя годы большинство этих «жутких фактов» были опровергнуты реальными архивными документами, но в тот момент для Хрущёва было самым важным - заклеймить своего ненавистного покойного шефа, обвинить его во всех грехах и стереть его имя из исторической памяти народа, не брезгуя преувеличениями и фальсификациями.
___Как выяснилось спустя многие годы, масштабы репрессий при Сталине в хрущёвском докладе были многократно преувеличены
Цель Хрущёва была совершенно понятной - за три года его правления Советский Союз стал сильно проседать в международной политике, внутри страны углублялись проблемы в экономике, ухудшалось снабжение продовольствием, и чтобы как-то оттенить собственные промахи, он решил пойти на шаг, типичный для слабых и бездарных руководителей: свалить всё на своего предшественника.
Интеллектуальная убогость тогдашнего хозяина СССР не позволила ему просчитать последствия той «информационной бомбы», которую он обрушил на делегатов 20-го съезда. О том, какое смятение вызвал текст доклада среди высокопоставленных членов КПСС и простых коммунистов, «Совершенно секретно» писала совсем недавно - в материале «Товарищ Шариков - антигерой 20 съезда»...
___Философ Иван Шариков. Его речь шокировала президиум и секретарей ЦК
Товарищ Шариков - антигерой ХХ съезда
«Совершенно секретно» впервые публикует «антипартийную стенограмму» обсуждения доклада Хрущёва «О культе личности и его последствиях» на ХХ съезде КПСС.
___
В феврале исполняется 60 лет со дня ХХ съезда КПСС, который был, пожалуй, самым важным из партийных форумов послевоенного времени. И, конечно, сделало его таковым последнее, закрытое заседание, состоявшееся утром 25 февраля. На нём Никита Хрущёв и зачитал доклад «О культе личности и его последствиях». Двадцать лет назад бывший председатель КГБ Владимир Семичастный, участвовавший в этом заседании, рассказывал мне (см. «Совершенно секретно», №1(80), 1996) о том, что даже тему доклада знали только члены Президиума ЦК и те, кто непосредственно занимался его подготовкой. На мой вопрос о том, были ли проявления негодования, недовольства либо поддержки, Владимир Семичастный ответил так: «Вначале стояла мёртвая тишина, слышно было, как муха пролетает. Рассказ о том, что творили Сталин и его окружение, вызвал в зале шум. Но это были не возражения, а скорее, естественная человеческая реакция. В конце доклада раздались аплодисменты, но не скажу, что бурные. А в общем-то было не до аплодисментов…» Даже для делегатов съезда и вновь избранных членов ЦК (их тоже пригласили на заседание) речь Хрущёва оказалась шокирующей. Что же говорить об остальном населении нашей страны, которому три десятилетия внушали, что Сталин - это «Ленин сегодня», «вождь и учитель» и «отец народов»…
В марте 1956 года, когда страна узнала о секретном докладе Хрущёва, жизнь наших граждан стала другой. Заведующий отделом культуры ЦК КПСС Дмитрий Поликарпов сообщал в ЦК, что на обсуждении доклада среди московских литераторов писатель Павел Бляхин сказал следующую фразу: «В сознании народа, при нашем участии, был создан прекрасный образ борца за его счастье, за его будущее, за правду и справедливость. А теперь всё это оказалось мифом, мыльным пузырем. Тот факт, что ЦК не хочет умалить действительных заслуг Сталина в строительстве социализма, ничуть не меняет дела. Образ друга народа разбит и залит невинной кровью, которую так усиленно проливал Сталин-деспот».
Краткий курс истории репрессий
Советские граждане, особенно так или иначе связанные с идеологическим фронтом, находились в полнейшей растерянности. В ЦК КПСС поступали отчёты партийных и государственных руководителей о реакции граждан на критику культа личности. Маршал Иван Конев, первый замминистра обороны и Алексей Желтов, начальник Главного политуправления Вооружённых сил СССР писали в ЦК 20 марта, что «отдельные коммунисты высказывали сомнения в целесообразности доводить доклад т. Хрущёва Н.С. на закрытом заседании до широких масс». Другие, наоборот, говорили о как можно более быстром изъятии биографии Сталина, его портретов, выносе тела из Мавзолея. Спрашивали о том, как дальше изучать «Краткий курс истории ВКП(б)», какими трудами Сталина можно пользоваться в качестве первоисточников.
А майор Смирнов из Ленинградского военного округа вдруг заявил: «Где были остальные члены ЦК, тем более что отдельные положения, приведённые в докладе, например, «воевать будем только на территории врага», высказывал не Сталин, а тов. Ворошилов?» И это очень не понравилось и военному, и партийному руководству.
Екатерина Фурцева, первый секретарь Московского горкома КПСС рассказывала в своём отчёте в ЦК о настроениях москвичей. Она сообщала, что беспартийный инженер фабрики «Парижская коммуна» т. Ясенева обратилась в фабком и спросила: «Кому можно сдать медали «За доблестный труд» и «За оборону Москвы», на оборотных сторонах которых расположен барельеф Сталина? Я не хочу носить лик этого человека у себя на груди. Ведь дрожь берёт при мысли о том, сколько этот человек причинил горя людям».
Привыкшие к жёстким мерам граждане высказывали предложения репрессировать тех, кто был проводником культа личности: «В некоторых партийных организациях коммунисты вносили предложения о привлечении к ответственности тех лиц, которые часто в своих выступлениях ссылались на Сталина, приводили цитаты из его произведений».
Фурцева доложила в ЦК о том, что «ученики школы №17 Ленинского р-на Новиков, Морозов и Афанасьев во время перемены сняли портрет Сталина и поставили его за шкаф. Они заявили директору, что Сталин допустил много ошибок в работе и поэтому они сняли его портрет». Началась борьба и с «литературным наследием» вождя. Уже в марте в одном из домов Ленинградского района в мусоропроводе были найдены 13 томов сочинений Сталина.
А вопросы москвичами задавались совершенно разные: «Когда будут сниматься портреты Сталина?», «Когда будет убран гроб с останками Сталина из Мавзолея?», «Когда будут лишены имени Сталина предприятия, учреждения, районы, и города?», «Какие произведения Сталина будут изъяты?». А ещё спрашивали, можно ли теперь Сталина именовать «товарищем» и относится ли он к классикам марксизма-ленинизма. И не на все вопросы у партийных руководителей были ответы…
«За Сталина» судили и после ХХ съезда…
Советские граждане, уже три года жившие без «вождя и учителя», после ХХ съезда почувствовали запах свободы. Но это во многом было иллюзией. Я изучил материалы надзорных производств прокуратуры СССР по 58-й статье, касавшиеся послесъездовских времён, и выяснил, что антисталинские высказывания и действия если и не приводили напрямую к осуждению, то служили отягчающим обстоятельством. Судите сами.
Цитата из дела: «Блушинский Ю.И. 1889 г. р., еврей, образование незаконченное среднее, член КПСС с 1917 года, персональный пенсионер союзного значения, старший преподаватель в политехническом институте (г. Харьков) в апреле 1956 года изготовил 28 анонимных писем. В январе - феврале 1957 года написал ещё 6 писем, считая, что таким образом он борется с культом личности Сталина». Свои действия он аргументировал следующим образом: «После ХХ съезда нам читали письмо ЦК КПСС о культе личности Сталина. Я этим сообщением был очень взволнован. Выступая на собрании, рыдал как дитя». Через два года после осуждения был реабилитирован.
___Происхождение и жизненный путь Шарикова были безупречны / Кликабельно
___Итоги: исключение из партии, 10 месяцев тюрьмы и ссылки / Кликабельно
Осуждённые Гетман И.Р. (1938 г. р. студент биологического факультета университета г. Горького), Смыслов В.С. (1937 г. р. студент института инженеров водного транспорта), Садомовский Л.А. (1937 г. р. студент университета) создали организацию «От и до», после ХХ съезда решили, что молодёжи необходимо вырабатывать свободное мировоззрение. Члены партии «От и до» считали, что личность важнее, чем массы, в программе партии высказывались за «самоусовершенствование не в толстовском смысле, а изучение ряда наук, и прежде всего философии. За основу брать не теорию Маркса, а П.Л. Лаврова».
Оказалось, что даже за непочтительное отношение к портрету генералиссимуса можно было получить срок. Например, осуждённый «Славов Н.Н. (1921 г. р., болгарин, образование среднее, электрик, г. Гурьев) в апреле 1956 года после ознакомления с письмом ЦК КПСС «О культе личности Сталина»… на второй день, придя в контору, снял портрет Сталина, разбил его об пол и растоптал ногами».
А вот люди более образованные усматривали за фигурой Сталина его верных соратников, в том числе и членов Президиума ЦК. А потом получали за свои «открытия» реальные сроки. Самсонов Н.Н. (1906 г. р., русский, образование высшее, старший научный сотрудник Института методики и техники геологической разведки, лауреат Сталинской премии, г. Ленинград) был осуждён за то, что написал секретарю райкома партии: «В ближайшее время я собираюсь изложить Хрущёву и К всю правду в глаза и попытаться убедить их прекратить воспевать свою мнимую верность ленинизму, в которую невозможно поверить, набраться мужества и честно, добровольно предстать перед судом народа с соответчиками по делу вырастившего их Сталина».
Примеров осуждения граждан «за Сталина» было довольно много, и они часто базировались на одной-двух неосторожных фразах. А самым серьёзным и до последнего времени засекреченным было выступление товарища Шарикова, преподавателя философии из Академии общественных наук при ЦК КПСС. С ним под расписку пришлось ознакомиться членам и кандидатам в члены Президиума ЦК, а также секретарям ЦК. И все они почувствовали опасность, которая грозила им, непогрешимым и, казалось бы, неуязвимым…
Философ-доцент против ЦК КПСС
В марте 1956 года началось знакомство членов КПСС, комсомольцев и беспартийного актива с докладом Хрущёва «О культе личности и его последствиях». Обсуждение этого документа в стенах Академии общественных наук при ЦК КПСС, состоявшееся 23 марта, вроде бы ничего страшного не предвещало, народ там собрался проверенный, опытный, - 600 человек, представлявших весь цвет партийной науки. Но на всякий случай проводить мероприятие было поручено секретарю ЦК КПСС и новоиспечённому кандидату в члены Президиума ЦК Дмитрию Шепилову.
Каково же было его удивление, когда разговор о культе пошёл совсем не в той тональности, которая была запланирована. Первым выходящим за рамки дозволенного выступлением была речь Б.М. Кедрова, философа и сына репрессированного старого большевика. Ей Шепилов дал оценку в «Записке в Президиум ЦК КПСС о выступлениях Б.М. Кедрова и И.С. Шарикова на собрании АОН при ЦК КПСС по обсуждению доклада «ХХ съезд партии и задачи идеологической работы» 24 марта 1956 года (этот документ известен исследователям. - Авт.). Из текста послания в Президиум ЦК хотя бы можно понять содержание претензий Шепилова к Бонифатию Кедрову, поскольку партийный чиновник давал из неё некоторые цитаты. Но Кедрова-младшего репрессировать было нельзя - в докладе «О культе личности» Хрущёв цитировал письмо его отца, расстрелянного без суда в 1941 году. Кедрову вынесли партийное взыскание - выговор.
А товарищ Шариков секретаря ЦК просто взбесил. Даже по тексту его записки это можно почувствовать: «выступление т. Шарикова по духу своему по существу являлось антипартийным. Оно касалось почти всех сторон партийной, государственной и общественной жизни страны и остриём своим было направлено против Центрального комитета партии. Считаю необходимым доложить Президиуму ЦК КПСС текст выступления Шарикова целиком». А ещё Шепилов с возмущением сообщил, что собрание несколько раз аплодировало Шарикову. И завершил письмо в ЦК словами: «Из хода собрания в Академии общественных наук можно сделать тот вывод, что в этом научном центре, состоящем в непосредственном ведении ЦК КПСС, имеется часть людей с политическими гнилыми настроениями».
Стенограмма выступления была разослана Хрущёву, Булганину, Молотову, Кагановичу, Маленкову, Ворошилову, Микояну, членам и кандидатам в члены Президиума ЦК. Значит, она должна была сохраниться в архиве вместе с запиской секретаря ЦК, опубликованной в своё время президентским архивом. Но при рассекречивании документов Архива Президента РФ вдруг выяснилось, что «стенограмма выступления И.С. Шарикова в архивном деле не отложилась».
Тем не менее с помощью заместителя директора Российского государственного архива социально-политической истории Валерия Николаевича Шепелева газете «Совершенно секретно» всё-таки удалось отыскать эту «антипартийную стенограмму» в фонде Политбюро ЦК КПСС. И скрытое бешенство, сквозившее в каждой строчке послания Шепилова своим соратникам по Президиуму ЦК, стало совершенно понятным…
Окончание
«Царский подарок» Хрущёва ЦРУ
Детсалинизация и антисоветизм
14 февраля 1956 года в Москве начал свою работу 20-й съезд партии, который вошёл в историю благодаря секретному докладу Никиты Хрущева «О культе личности и его последствиях». ©
___В конце 1950-х годов в СССР стремительными темпами расширялись посевы кукурузы, «царица полей» завладела всей страной: о ней снимались фильмы, сочинялись стихи и песни / Фото: Фотохроника ТАСС
Используя возможности большого форума советской партноменклатуры, Хрущёв решил окончательно уничтожить авторитет своего великого предшественника, тень которого не давала ему покоя даже спустя три года после его смерти.
В тексте секретного доклада приводились «жуткие факты» о масштабе репрессий, бездарности Сталина как полководца и много других примеров «культа личности», которые привели в шок всех участников 20-го съезда. Спустя годы большинство этих «жутких фактов» были опровергнуты реальными архивными документами, но в тот момент для Хрущёва было самым важным - заклеймить своего ненавистного покойного шефа, обвинить его во всех грехах и стереть его имя из исторической памяти народа, не брезгуя преувеличениями и фальсификациями.
___Как выяснилось спустя многие годы, масштабы репрессий при Сталине в хрущёвском докладе были многократно преувеличены
Цель Хрущёва была совершенно понятной - за три года его правления Советский Союз стал сильно проседать в международной политике, внутри страны углублялись проблемы в экономике, ухудшалось снабжение продовольствием, и чтобы как-то оттенить собственные промахи, он решил пойти на шаг, типичный для слабых и бездарных руководителей: свалить всё на своего предшественника.
Интеллектуальная убогость тогдашнего хозяина СССР не позволила ему просчитать последствия той «информационной бомбы», которую он обрушил на делегатов 20-го съезда. О том, какое смятение вызвал текст доклада среди высокопоставленных членов КПСС и простых коммунистов, «Совершенно секретно» писала совсем недавно - в материале «Товарищ Шариков - антигерой 20 съезда»...
___Философ Иван Шариков. Его речь шокировала президиум и секретарей ЦК
Товарищ Шариков - антигерой ХХ съезда
«Совершенно секретно» впервые публикует «антипартийную стенограмму» обсуждения доклада Хрущёва «О культе личности и его последствиях» на ХХ съезде КПСС.
___
В феврале исполняется 60 лет со дня ХХ съезда КПСС, который был, пожалуй, самым важным из партийных форумов послевоенного времени. И, конечно, сделало его таковым последнее, закрытое заседание, состоявшееся утром 25 февраля. На нём Никита Хрущёв и зачитал доклад «О культе личности и его последствиях». Двадцать лет назад бывший председатель КГБ Владимир Семичастный, участвовавший в этом заседании, рассказывал мне (см. «Совершенно секретно», №1(80), 1996) о том, что даже тему доклада знали только члены Президиума ЦК и те, кто непосредственно занимался его подготовкой. На мой вопрос о том, были ли проявления негодования, недовольства либо поддержки, Владимир Семичастный ответил так: «Вначале стояла мёртвая тишина, слышно было, как муха пролетает. Рассказ о том, что творили Сталин и его окружение, вызвал в зале шум. Но это были не возражения, а скорее, естественная человеческая реакция. В конце доклада раздались аплодисменты, но не скажу, что бурные. А в общем-то было не до аплодисментов…» Даже для делегатов съезда и вновь избранных членов ЦК (их тоже пригласили на заседание) речь Хрущёва оказалась шокирующей. Что же говорить об остальном населении нашей страны, которому три десятилетия внушали, что Сталин - это «Ленин сегодня», «вождь и учитель» и «отец народов»…
В марте 1956 года, когда страна узнала о секретном докладе Хрущёва, жизнь наших граждан стала другой. Заведующий отделом культуры ЦК КПСС Дмитрий Поликарпов сообщал в ЦК, что на обсуждении доклада среди московских литераторов писатель Павел Бляхин сказал следующую фразу: «В сознании народа, при нашем участии, был создан прекрасный образ борца за его счастье, за его будущее, за правду и справедливость. А теперь всё это оказалось мифом, мыльным пузырем. Тот факт, что ЦК не хочет умалить действительных заслуг Сталина в строительстве социализма, ничуть не меняет дела. Образ друга народа разбит и залит невинной кровью, которую так усиленно проливал Сталин-деспот».
Краткий курс истории репрессий
Советские граждане, особенно так или иначе связанные с идеологическим фронтом, находились в полнейшей растерянности. В ЦК КПСС поступали отчёты партийных и государственных руководителей о реакции граждан на критику культа личности. Маршал Иван Конев, первый замминистра обороны и Алексей Желтов, начальник Главного политуправления Вооружённых сил СССР писали в ЦК 20 марта, что «отдельные коммунисты высказывали сомнения в целесообразности доводить доклад т. Хрущёва Н.С. на закрытом заседании до широких масс». Другие, наоборот, говорили о как можно более быстром изъятии биографии Сталина, его портретов, выносе тела из Мавзолея. Спрашивали о том, как дальше изучать «Краткий курс истории ВКП(б)», какими трудами Сталина можно пользоваться в качестве первоисточников.
А майор Смирнов из Ленинградского военного округа вдруг заявил: «Где были остальные члены ЦК, тем более что отдельные положения, приведённые в докладе, например, «воевать будем только на территории врага», высказывал не Сталин, а тов. Ворошилов?» И это очень не понравилось и военному, и партийному руководству.
Екатерина Фурцева, первый секретарь Московского горкома КПСС рассказывала в своём отчёте в ЦК о настроениях москвичей. Она сообщала, что беспартийный инженер фабрики «Парижская коммуна» т. Ясенева обратилась в фабком и спросила: «Кому можно сдать медали «За доблестный труд» и «За оборону Москвы», на оборотных сторонах которых расположен барельеф Сталина? Я не хочу носить лик этого человека у себя на груди. Ведь дрожь берёт при мысли о том, сколько этот человек причинил горя людям».
Привыкшие к жёстким мерам граждане высказывали предложения репрессировать тех, кто был проводником культа личности: «В некоторых партийных организациях коммунисты вносили предложения о привлечении к ответственности тех лиц, которые часто в своих выступлениях ссылались на Сталина, приводили цитаты из его произведений».
Фурцева доложила в ЦК о том, что «ученики школы №17 Ленинского р-на Новиков, Морозов и Афанасьев во время перемены сняли портрет Сталина и поставили его за шкаф. Они заявили директору, что Сталин допустил много ошибок в работе и поэтому они сняли его портрет». Началась борьба и с «литературным наследием» вождя. Уже в марте в одном из домов Ленинградского района в мусоропроводе были найдены 13 томов сочинений Сталина.
А вопросы москвичами задавались совершенно разные: «Когда будут сниматься портреты Сталина?», «Когда будет убран гроб с останками Сталина из Мавзолея?», «Когда будут лишены имени Сталина предприятия, учреждения, районы, и города?», «Какие произведения Сталина будут изъяты?». А ещё спрашивали, можно ли теперь Сталина именовать «товарищем» и относится ли он к классикам марксизма-ленинизма. И не на все вопросы у партийных руководителей были ответы…
«За Сталина» судили и после ХХ съезда…
Советские граждане, уже три года жившие без «вождя и учителя», после ХХ съезда почувствовали запах свободы. Но это во многом было иллюзией. Я изучил материалы надзорных производств прокуратуры СССР по 58-й статье, касавшиеся послесъездовских времён, и выяснил, что антисталинские высказывания и действия если и не приводили напрямую к осуждению, то служили отягчающим обстоятельством. Судите сами.
Цитата из дела: «Блушинский Ю.И. 1889 г. р., еврей, образование незаконченное среднее, член КПСС с 1917 года, персональный пенсионер союзного значения, старший преподаватель в политехническом институте (г. Харьков) в апреле 1956 года изготовил 28 анонимных писем. В январе - феврале 1957 года написал ещё 6 писем, считая, что таким образом он борется с культом личности Сталина». Свои действия он аргументировал следующим образом: «После ХХ съезда нам читали письмо ЦК КПСС о культе личности Сталина. Я этим сообщением был очень взволнован. Выступая на собрании, рыдал как дитя». Через два года после осуждения был реабилитирован.
___Происхождение и жизненный путь Шарикова были безупречны / Кликабельно
___Итоги: исключение из партии, 10 месяцев тюрьмы и ссылки / Кликабельно
Осуждённые Гетман И.Р. (1938 г. р. студент биологического факультета университета г. Горького), Смыслов В.С. (1937 г. р. студент института инженеров водного транспорта), Садомовский Л.А. (1937 г. р. студент университета) создали организацию «От и до», после ХХ съезда решили, что молодёжи необходимо вырабатывать свободное мировоззрение. Члены партии «От и до» считали, что личность важнее, чем массы, в программе партии высказывались за «самоусовершенствование не в толстовском смысле, а изучение ряда наук, и прежде всего философии. За основу брать не теорию Маркса, а П.Л. Лаврова».
Оказалось, что даже за непочтительное отношение к портрету генералиссимуса можно было получить срок. Например, осуждённый «Славов Н.Н. (1921 г. р., болгарин, образование среднее, электрик, г. Гурьев) в апреле 1956 года после ознакомления с письмом ЦК КПСС «О культе личности Сталина»… на второй день, придя в контору, снял портрет Сталина, разбил его об пол и растоптал ногами».
А вот люди более образованные усматривали за фигурой Сталина его верных соратников, в том числе и членов Президиума ЦК. А потом получали за свои «открытия» реальные сроки. Самсонов Н.Н. (1906 г. р., русский, образование высшее, старший научный сотрудник Института методики и техники геологической разведки, лауреат Сталинской премии, г. Ленинград) был осуждён за то, что написал секретарю райкома партии: «В ближайшее время я собираюсь изложить Хрущёву и К всю правду в глаза и попытаться убедить их прекратить воспевать свою мнимую верность ленинизму, в которую невозможно поверить, набраться мужества и честно, добровольно предстать перед судом народа с соответчиками по делу вырастившего их Сталина».
Примеров осуждения граждан «за Сталина» было довольно много, и они часто базировались на одной-двух неосторожных фразах. А самым серьёзным и до последнего времени засекреченным было выступление товарища Шарикова, преподавателя философии из Академии общественных наук при ЦК КПСС. С ним под расписку пришлось ознакомиться членам и кандидатам в члены Президиума ЦК, а также секретарям ЦК. И все они почувствовали опасность, которая грозила им, непогрешимым и, казалось бы, неуязвимым…
Философ-доцент против ЦК КПСС
В марте 1956 года началось знакомство членов КПСС, комсомольцев и беспартийного актива с докладом Хрущёва «О культе личности и его последствиях». Обсуждение этого документа в стенах Академии общественных наук при ЦК КПСС, состоявшееся 23 марта, вроде бы ничего страшного не предвещало, народ там собрался проверенный, опытный, - 600 человек, представлявших весь цвет партийной науки. Но на всякий случай проводить мероприятие было поручено секретарю ЦК КПСС и новоиспечённому кандидату в члены Президиума ЦК Дмитрию Шепилову.
Каково же было его удивление, когда разговор о культе пошёл совсем не в той тональности, которая была запланирована. Первым выходящим за рамки дозволенного выступлением была речь Б.М. Кедрова, философа и сына репрессированного старого большевика. Ей Шепилов дал оценку в «Записке в Президиум ЦК КПСС о выступлениях Б.М. Кедрова и И.С. Шарикова на собрании АОН при ЦК КПСС по обсуждению доклада «ХХ съезд партии и задачи идеологической работы» 24 марта 1956 года (этот документ известен исследователям. - Авт.). Из текста послания в Президиум ЦК хотя бы можно понять содержание претензий Шепилова к Бонифатию Кедрову, поскольку партийный чиновник давал из неё некоторые цитаты. Но Кедрова-младшего репрессировать было нельзя - в докладе «О культе личности» Хрущёв цитировал письмо его отца, расстрелянного без суда в 1941 году. Кедрову вынесли партийное взыскание - выговор.
А товарищ Шариков секретаря ЦК просто взбесил. Даже по тексту его записки это можно почувствовать: «выступление т. Шарикова по духу своему по существу являлось антипартийным. Оно касалось почти всех сторон партийной, государственной и общественной жизни страны и остриём своим было направлено против Центрального комитета партии. Считаю необходимым доложить Президиуму ЦК КПСС текст выступления Шарикова целиком». А ещё Шепилов с возмущением сообщил, что собрание несколько раз аплодировало Шарикову. И завершил письмо в ЦК словами: «Из хода собрания в Академии общественных наук можно сделать тот вывод, что в этом научном центре, состоящем в непосредственном ведении ЦК КПСС, имеется часть людей с политическими гнилыми настроениями».
Стенограмма выступления была разослана Хрущёву, Булганину, Молотову, Кагановичу, Маленкову, Ворошилову, Микояну, членам и кандидатам в члены Президиума ЦК. Значит, она должна была сохраниться в архиве вместе с запиской секретаря ЦК, опубликованной в своё время президентским архивом. Но при рассекречивании документов Архива Президента РФ вдруг выяснилось, что «стенограмма выступления И.С. Шарикова в архивном деле не отложилась».
Тем не менее с помощью заместителя директора Российского государственного архива социально-политической истории Валерия Николаевича Шепелева газете «Совершенно секретно» всё-таки удалось отыскать эту «антипартийную стенограмму» в фонде Политбюро ЦК КПСС. И скрытое бешенство, сквозившее в каждой строчке послания Шепилова своим соратникам по Президиуму ЦК, стало совершенно понятным…
Окончание