Викинги и норманизм в «клюкве» / Норманны - не викинги
Ещё из мифологии норманизма
Викинги, норманны и поп-культура
Мифология норманизма
Мой текст о викингах с рогами и без рогов вызвал определённую реакцию, поэтому хочу продолжить разговор на эту тему. ©
Один из читателей оставил комментарий, который заканчивается сентенцией, что мол поп-культура - не удел историка. Рада была бы согласиться, но, к сожалению, действительность свидетельствует о другом.
Дело в том, что в отечественной истории ситуация сейчас такова, что грань между поп-культурой и наукой кое-где начинает стираться. «Викинги» - одна из таких тем, которая с самого начала зародилась как поп-культура, как поэтический вымысел литераторов-романтиков. А вот перерождение литературных персонажей в исторических героев - это уже проблема науки. И эту проблему надо ставить, поскольку постыдно использовать «находки» поп-культуры в научных работах.
В упомянутый статье Евгений Пчелов с его полосатыми парусами - не работник поп-культурного фронта и не производитель вино-водочных изделий. Он - профессиональный ученый. И далеко не единственный поклонник полосатых парусов. Проверьте сами, уважаемые читатели, в работах каких почтенных сотрудников из солидных научных учреждений плавают опереточные викинги под вымышленными полосатыми парусами.
Так же обстоит дело и с рогами на шлемах. Да, зачем далеко за примерами ходить! Мой комментатор назвал книгу А.С. Щавелева и А.А. Фетисова «Викинги между Скандинавией и Русью». Её авторы - тоже не представители поп-культуры, а представители науки. Но и они не отказались украсить обложку своей книги персонажами в рогатых шлемах, видимо, представляющих викингов из Скандинавии.
И куда в этой ситуации обычному читателю податься? Как быть с изучением древнерусской истории, если даже учёные перестали видеть разницу между надежным источником и этикеткой с водочной бутылки, между рыночными куклами с рогами и историческими реалиями, подтвержденными комплексными сведениями из свода различных источников? Или когда пытаются навязывать в виде прародины Руси шведскую область Руслаген, извлекая её чуть ли не со дна морского?
К сожалению, у меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Я могу сказать лишь то, что вынуждена делать сама. Поняв, что вся проблематика, связанная с так называемыми «скандинавами» и их «ролью» в мировой истории, сильно заражена мифами, копившимися, ни много ни мало, в течение нескольких сотен лет (Авгиевы конюшни в сравнении с этим - детская площадка для игр!), я пытаюсь перепроверять по источникам не только сведения из монографий, но и опубликованные переводы источников, сверяя их с разными другими публикациями источников.
Подобную работу я проделала, пытаясь выяснить, что в соответствующих источниках говорится о норманнах, что о викингах, а что - о вэрингах. По последней теме мною опубликовано несколько работ, например, «Варяги в истории и историографии». Более подробный материал - в статье «Варины - варяги - вэринги» // Труды первой международной конференции «Начала Русского мира». 28-30 октября 2010 г. СПб., 2011. Некоторые результаты исследования о викингах как конструктиве XIX века представлены в этой статье, а о норманнах речь будет впереди. Но первые выводы могу представить уже сейчас.
А) Летописные варяги соотносятся с варинами-вэрингами и именно в этом контексте должны изучаться. Попытки «подложить» их в историю неких скандинавов из Средней Швеции - повторение попыток «подложить» под ту же историю готские завоевания или гипербореев, т.е. это - плод исторического фантазирования. История вживления этой фантазии или как я её называю - исторической утопии - трагикомедия отечественной историографии в нескольких актах.
Б) Норманны из латиноязычных хроник и других западноевропейских источников - это один исторический феномен, а викинги - другой, и то, что они срослись в историографии как сиамские близнецы, свидетельство кризиса. И латинисты, а также другие медиевисты в большом долгу перед российским обществом (повторяю, здесь я говорю только о российской истории) потому, что позволили этому искусственно скомпонованному симбиозу уже в течение многих лет оказывать влияние на исследования по древнерусской истории. Разбираясь с этим ералашем, мне потребовалось немалое время для того, чтобы ознакомиться с соответствующими источниками, а среди них были такие как: труд Эйнгарда «Жизнеописание Карла Великого», хроника Григория Турского, анонимная «Книга истории франков», хроника аббата Регино из Прюмского монастыря, Анналы королевства франков, хроника архиепископа в Майнце Рабануса Мауруса, хроника аббата Лоббского аббатства Фолькуина, хроника Адемара Шаванского, Саксонский анналист, труды Лиутпранда Кремонского. Разумеется, также Адам Бременский, Саксон Грамматик, Гельмольд, исландские саги, преимущественно, в переводах на шведский и датский языки, и надписи на рунных камнях.
Сводные данные из этих источников определенно показывают, что норманны и викинги не могут отождествляться между собой. В латиноязычных хрониках норманнов иногда называют piratae, используя это слово как бранное, чтобы подчеркнуть разбойный характер их нападений, но никогда, по-настоящему, не смешивают их походы с пиратским промыслом - достаточно внимательно перечитать того же Адама Бременского. Норманнские походы были сложным явлением, которое мы на сегодняшний день подменили игрой в куклы с рогатыми шлемами.
О норманнах я могу здесь коротко сказать, что феноменом, наиболее близким к ним в истории Западной Европы, были, скорее всего, походы крестоносцев. Неслучайно ведь вместо слова норманны в ирландских анналах часто пишется слово gentiles - язычники. Явное подчёркивание язычества Nortmanni ощущается и в рассказах о них, содержащихся в других западноевропейских хрониках. Иногда возникает впечатление, что нападения норманнов на монастыри и города Западной Европы имели не только грабительские цели, но идеологическую антихристианскую окраску - этакие своеобразные языческие предтечи будущих крестовых походов, сменивших столетие спустя норманнские походы. Ассоциации норманнских походов с крестовыми походами способствует и полиэтнический состав их участников.
Выходцы из стран Скандинавского полуострова, безусловно, называются источниками среди участников норманнских походов, но полного отождествления норманнов со скандинавами быть не может. Во-первых, это явствует из перечисленных выше источников. Во-вторых, из соображений простой логики: размах норманнских походов не конгруэнтен социально-политической ситуации скандинавских стран: основной пик этих походов приходился на догосударственный период в истории Дании, Швеции, Норвегии, когда эти страны состояли из множества разрозненных мелких владений. Знакомство, например, с историей политогенеза в Швеции показывает, насколько сложной задачей для отдельных правителей скандинавских вождеств было наладить координацию между различными регионами и подчинить их одной власти. А походы норманнов требовали большой координации. Кому же было по силам выступить координатором на огромном театре военных действий в Западной Европе и Британских островах? Продолжая параллели с крестовыми походами, напомню, что поход норвежского короля Сигурда I, совершённый им в рамках первого крестового похода, был частью крупного общеевропейского мероприятия, где объединяющим центром был Ватикан и инициатива римских пап. Какой центр объединял походы норманнов, о которых говорят франкские хроники, кто выполнял роль языческого «Ватикана» норманнов?
Подмена исторической науки популярными мифами привела к тому, что сейчас на этот вопрос ответить невозможно. Неряшливое или селективное обращение с источниками в течение длительного периода привело к тому, что из поля нашего зрения пропало много важного материала. Если данный процесс продолжит свое развитие в заданном направлении, то через некоторое время кому-то придет в голову и крестоносцев назвать викингами. Был среди них норвежский король? Был! Чего ещё надо?!
В) Если норманны из латиноязычных хроник были языческими предтечами крестоносцев, то викинги из исландских саг, единожды упомянутые Адамом Бременским, могут считаться среди предтеч пиратов будущих времен, тех же пиратов Карибского моря. То есть история норманнов и история викингов - это две разные истории. Конечно, грабили и те, и другие, но этого совсем недостаточно для отождествления. И самое главное, если присутствие норманнов в Восточной Европе подтверждается источниками, то присутствие там викингов - вымысел от начала до конца.
По викингам
Викинги (это слово, также как и слово пираты, - иностранное заимствование в скандинавских языках, но вероятно, более архаичного происхождения) были, как представляется, обычными заурядными пиратами, в конце первого тысячелетия промышлявшими, в том числе, и в Балтийском море. Как явствует из источников (из хроники Адама Бременского или из «Деяний данов» Саксона Граммтика), балтийские пираты, которых иногда упоминали и под названием викингов, оперировали в Балтийском море, начиная от западного его конца, где было множество островов и где удобно было прятаться, и вдоль южнобалтийского побережья или вендского берега, где было много богатых портов и, соответственно, было что пограбить.
Но поднимались они и к северным берегам Балтийского моря, нападая, в частности, на земли свеев. Самой восточной границей действия балтийских пиратов было, естественно, восточное побережье Балтийского моря. Уж Саксону ли Грамматику было об этом не знать! Тем более что его хронику, по характеристике специалистов, пронизывал дух рыцарского романа, где первейшую роль играли, естественно, даны, но среди его героев были и венды, и курши, и земгалы, и эстии, упоминавшиеся участниками пиратских команд или жертвами пиратов. Но никаких «рейдов банд-дружин безликих викингов на территории Восточной Европы» ни Саксон Грамматик, ни другие осведомленные хронисты (например, одним из информаторов Адама Бременского был король данов Свен Эстридссон) не знали. И причина здесь очевидна: викингов в Восточной Европе просто не было!
Полное отсутствие упоминаний присутствия викингов в Восточной Европе часто пытаются подменить археологическим материалом (один из примеров - названная выше книга «Викинги между Скандинавией и Русью», но пример, к сожалению, не единственный). Однако этот метод нельзя признать научно доброкачественным.
И не потому, что я не уважаю работу археологов. Бог свидетель, как я их всех уважаю! Но давайте все-таки осознаем, что археологический материал отражает историю вещей, т.е. историю их производства и историю их распространения. А в этих процессах всегда участвуют самые разноэтничные элементы. Поэтому нельзя не критиковать попытку представить в качестве аргументации археологические древности скандинавского происхождения (что тоже является предметом дискуссий, а не доказанной истиной!) как свидетельство присутствия скандинавов-викингов или «скандинавского этнического компонента» в Восточной Европе. Даже если довериться мнению части археологов, высказывающих уверенность в том, что «определение скандинавского происхождения многих категорий вещей в настоящее время не представляет собой трудности». Для историка подобная лёгкость всегда выглядит сомнительной, поскольку вещи и производство вещей имеют свою собственную историю, часто далеко отстоящую от истории их создателей.
В подтверждение этого другой пример из археологии. Археологические материалы Восточной Европы представляют по своему происхождению гигантский географический ареал. Например, в Приуралье обнаружены предметы причерноморского, ближневосточного, среднеазиатского происхождения, памятники из древнегреческого и сарматского мира, египетский фаянс, раковины с побережий Тихого и Индийского океанов, ближневосточные фибулы, византийское и иранское серебро, оружие и металл с Северного Кавказа и пр. Никому не приходит в голову утверждать, что вслед за этими товарами в Приуралье следовали массы греческих или египетских колонистов, хотя естественно предполагать, что население торговых центров везде и всегда отличалось этнической пестротой. Не подозреваются выходцы из Хорезма или Сасанидского Ирана и в том, что отправляясь с торговыми караванами в Приуралье, они строили вдоль своих торговых путей в Восточной Европе торгово-ремесленные поселения и военные стоянки, как это приписывается норманистами выходцам из стран Скандинавского полуострова в IX-X вв. во время их легендарных походов в Восточную Европу.
Примером того, как легковесно могут выглядеть выводы, построенные только на археологических находках, служит история раскопок в Гробине (Латвия), которая до недавнего времени также фигурировала в ряду «фактов», свидетельствовавших о «балтийском побережье, колонизованном скандинавами».
Археологические находки в Гробине использовались для отождествления его с городом в земле куршей, сожжённом свеями - факт, упоминаемый Римбертом. Исходя из этих находок, шведский археолог Б. Нерман, руководивший раскопками в 30-х гг. прошлого века, выступил с рядом утверждений, давших богатую пищу норманизму. Но со временем многое было скорректировано. У современного шведского медиевиста Д. Харрисона находим следующую характеристику, отражающую современный взгляд шведских медиевистов на результаты раскопок в Гробине:
Наши познания базируются исключительно на археологических данных и их толковании. Но часто они очень неопределённы, как например, в случае с Гробиным… В Гробине найдены остатки старинной крепости, три поля погребений, остатки поселения, существовавшего в период VII-IX вв. Есть много предметов скандинавского, преимущественно, готландского происхождения. Когда шведские археологи проводили раскопки в Гробине в 1929-1931 гг., то они предположили, что здесь было скандинавское торговое поселение, основу населения которого составляли выходцы с Готланда и из долины Мэларн (Средняя Швеция. - Л.Г.). Место раскопок было отождествлено с рассказом Римберта о короле свеев Олофе, правителе Бирки в 850-е годы. Согласно Римберту, Олоф совершил военный набег на Курляндию, сжёг город Сиибург и получил дань с жителей города Апулии. Но вообще-то, мы ведь ничего не знаем о языковой или этнической принадлежности населения Гробина. То, что выходцы из восточной Швеции приходили сюда для торговли с местным населением или же прибывали сюда с другими целями, по своей воле или против неё, не говорит нам ничего о количестве скандинавов, проживавших здесь.
Археологические материалы могут использоваться в историческом анализе только вкупе с другими источниками, в частности, с источниками письменными и с данными, сохраненными устной традицией. Иначе они служат пищей для самых вольных фантазий. А что до пиратов в Восточной Европе, то там были известны свои речные пираты, которые назывались ушкуйниками. Есть у нас их история?! То-то и оно!
По норманнам.
В отличие от викингов, у нас есть целый ряд источников, сообщающих о присутствии норманнов в Восточной Европе. В их числе следует назвать и Лиутпранда, и Саксонского анналиста, и такой любопытный источник как «Хроника герцогов нормандских» (Chronique ducs de Normandie), составленная в XII в. по заказу потомка герцогов нормандских Генриха II. Два последних источника сообщают о том, что предки норманнов были выходцами с юга Восточной Европы.
Отрывок из «Хроники герцогов нормандских» с переводом на русский язык был опубликован в своё время В.И. Матузовой. Характеризуя данный источник, исследовательница писала, что стихотворная (42 300 строк) «Хроника герцогов Нормандских» была написана поэтом Бенуа де Сент-Мором по повелению Генриха II. Предполагаемое время работы над произведением - около 1175 г. В задачу поэта входило описать историю герцогов Нормандских от истоков до правления Генриха II включительно. Однако поэма осталась незавершённой. Она начинается с краткого наброска космографических учений того времени, повествует о происхождении норманнов, их морских походах, а завершается правлением Генриха I .
Созданный в хронике поэтизированный портрет предков герцогов нормандских как непокорных племён, живших когда-то между Истром и Океаном, воинственных и достаточно многочисленных, чтобы нападать на большие королевства, совпадает и со сведениями Саксонского анналиста, и с тем образом норманнов, который сохранился во франкских и других хрониках. Одним из источников для данной «Хроники» послужили, видимо, родовые предания герцогов нормандских.
Итак, источники знают о норманнах в Восточной Европе, но сообщают только то, что норманны вышли оттуда в Западную Европу, и ни один источник не свидетельствует о том, что они пришли туда из Западной Европы! Вот такая картина. Переведена «Хроника герцогов Нормандских» на русский язык? Нет, если не считать вышеупомянутого отрывка в переводе Матузовой. Изучена ли она российскими медиевистами? Тем более нет! Зато недавно с большим воодушевлением читателю был преподнесен перевод «Саги о йомсвикингах», использованный в уже упоминавшейся книге «Викинги между Скандинавией и Русью».
Факт перевода и публикации любого источника надо, безусловно, приветствовать. Да и сама история йомсвикингов весьма увлекательна: захватили островок в устье Одера, возвели на нем крепостное сооружение (у авторов книги более пышно - легендарный город Йомсборг) и сумели продержаться там довольно длительное время. Все это вполне согласуется с историей пиратства в других частях света в разные времена, а сама «Сага о йомсвикингах» напоминает будущие популярные книги по истории пиратов, безбожно романтизировавшие их приключения. Чего так уж умиляться? И главное, при чем здесь Русь?!
Я надеюсь, что рассуждения на викингскую тему продолжатся и дальше в моей авторской колонке. Также активно приглашаю к обсуждению подготовленных читателей, знакомых не только с продуктами поп-культуры.
Лидия Грот, кандидат исторических наук
«Переформат», 30 ноября 2011
Викинги, норманны и поп-культура
Мифология норманизма
Мой текст о викингах с рогами и без рогов вызвал определённую реакцию, поэтому хочу продолжить разговор на эту тему. ©
Один из читателей оставил комментарий, который заканчивается сентенцией, что мол поп-культура - не удел историка. Рада была бы согласиться, но, к сожалению, действительность свидетельствует о другом.
Дело в том, что в отечественной истории ситуация сейчас такова, что грань между поп-культурой и наукой кое-где начинает стираться. «Викинги» - одна из таких тем, которая с самого начала зародилась как поп-культура, как поэтический вымысел литераторов-романтиков. А вот перерождение литературных персонажей в исторических героев - это уже проблема науки. И эту проблему надо ставить, поскольку постыдно использовать «находки» поп-культуры в научных работах.
В упомянутый статье Евгений Пчелов с его полосатыми парусами - не работник поп-культурного фронта и не производитель вино-водочных изделий. Он - профессиональный ученый. И далеко не единственный поклонник полосатых парусов. Проверьте сами, уважаемые читатели, в работах каких почтенных сотрудников из солидных научных учреждений плавают опереточные викинги под вымышленными полосатыми парусами.
Так же обстоит дело и с рогами на шлемах. Да, зачем далеко за примерами ходить! Мой комментатор назвал книгу А.С. Щавелева и А.А. Фетисова «Викинги между Скандинавией и Русью». Её авторы - тоже не представители поп-культуры, а представители науки. Но и они не отказались украсить обложку своей книги персонажами в рогатых шлемах, видимо, представляющих викингов из Скандинавии.
И куда в этой ситуации обычному читателю податься? Как быть с изучением древнерусской истории, если даже учёные перестали видеть разницу между надежным источником и этикеткой с водочной бутылки, между рыночными куклами с рогами и историческими реалиями, подтвержденными комплексными сведениями из свода различных источников? Или когда пытаются навязывать в виде прародины Руси шведскую область Руслаген, извлекая её чуть ли не со дна морского?
К сожалению, у меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Я могу сказать лишь то, что вынуждена делать сама. Поняв, что вся проблематика, связанная с так называемыми «скандинавами» и их «ролью» в мировой истории, сильно заражена мифами, копившимися, ни много ни мало, в течение нескольких сотен лет (Авгиевы конюшни в сравнении с этим - детская площадка для игр!), я пытаюсь перепроверять по источникам не только сведения из монографий, но и опубликованные переводы источников, сверяя их с разными другими публикациями источников.
Подобную работу я проделала, пытаясь выяснить, что в соответствующих источниках говорится о норманнах, что о викингах, а что - о вэрингах. По последней теме мною опубликовано несколько работ, например, «Варяги в истории и историографии». Более подробный материал - в статье «Варины - варяги - вэринги» // Труды первой международной конференции «Начала Русского мира». 28-30 октября 2010 г. СПб., 2011. Некоторые результаты исследования о викингах как конструктиве XIX века представлены в этой статье, а о норманнах речь будет впереди. Но первые выводы могу представить уже сейчас.
А) Летописные варяги соотносятся с варинами-вэрингами и именно в этом контексте должны изучаться. Попытки «подложить» их в историю неких скандинавов из Средней Швеции - повторение попыток «подложить» под ту же историю готские завоевания или гипербореев, т.е. это - плод исторического фантазирования. История вживления этой фантазии или как я её называю - исторической утопии - трагикомедия отечественной историографии в нескольких актах.
Б) Норманны из латиноязычных хроник и других западноевропейских источников - это один исторический феномен, а викинги - другой, и то, что они срослись в историографии как сиамские близнецы, свидетельство кризиса. И латинисты, а также другие медиевисты в большом долгу перед российским обществом (повторяю, здесь я говорю только о российской истории) потому, что позволили этому искусственно скомпонованному симбиозу уже в течение многих лет оказывать влияние на исследования по древнерусской истории. Разбираясь с этим ералашем, мне потребовалось немалое время для того, чтобы ознакомиться с соответствующими источниками, а среди них были такие как: труд Эйнгарда «Жизнеописание Карла Великого», хроника Григория Турского, анонимная «Книга истории франков», хроника аббата Регино из Прюмского монастыря, Анналы королевства франков, хроника архиепископа в Майнце Рабануса Мауруса, хроника аббата Лоббского аббатства Фолькуина, хроника Адемара Шаванского, Саксонский анналист, труды Лиутпранда Кремонского. Разумеется, также Адам Бременский, Саксон Грамматик, Гельмольд, исландские саги, преимущественно, в переводах на шведский и датский языки, и надписи на рунных камнях.
Сводные данные из этих источников определенно показывают, что норманны и викинги не могут отождествляться между собой. В латиноязычных хрониках норманнов иногда называют piratae, используя это слово как бранное, чтобы подчеркнуть разбойный характер их нападений, но никогда, по-настоящему, не смешивают их походы с пиратским промыслом - достаточно внимательно перечитать того же Адама Бременского. Норманнские походы были сложным явлением, которое мы на сегодняшний день подменили игрой в куклы с рогатыми шлемами.
О норманнах я могу здесь коротко сказать, что феноменом, наиболее близким к ним в истории Западной Европы, были, скорее всего, походы крестоносцев. Неслучайно ведь вместо слова норманны в ирландских анналах часто пишется слово gentiles - язычники. Явное подчёркивание язычества Nortmanni ощущается и в рассказах о них, содержащихся в других западноевропейских хрониках. Иногда возникает впечатление, что нападения норманнов на монастыри и города Западной Европы имели не только грабительские цели, но идеологическую антихристианскую окраску - этакие своеобразные языческие предтечи будущих крестовых походов, сменивших столетие спустя норманнские походы. Ассоциации норманнских походов с крестовыми походами способствует и полиэтнический состав их участников.
Выходцы из стран Скандинавского полуострова, безусловно, называются источниками среди участников норманнских походов, но полного отождествления норманнов со скандинавами быть не может. Во-первых, это явствует из перечисленных выше источников. Во-вторых, из соображений простой логики: размах норманнских походов не конгруэнтен социально-политической ситуации скандинавских стран: основной пик этих походов приходился на догосударственный период в истории Дании, Швеции, Норвегии, когда эти страны состояли из множества разрозненных мелких владений. Знакомство, например, с историей политогенеза в Швеции показывает, насколько сложной задачей для отдельных правителей скандинавских вождеств было наладить координацию между различными регионами и подчинить их одной власти. А походы норманнов требовали большой координации. Кому же было по силам выступить координатором на огромном театре военных действий в Западной Европе и Британских островах? Продолжая параллели с крестовыми походами, напомню, что поход норвежского короля Сигурда I, совершённый им в рамках первого крестового похода, был частью крупного общеевропейского мероприятия, где объединяющим центром был Ватикан и инициатива римских пап. Какой центр объединял походы норманнов, о которых говорят франкские хроники, кто выполнял роль языческого «Ватикана» норманнов?
Подмена исторической науки популярными мифами привела к тому, что сейчас на этот вопрос ответить невозможно. Неряшливое или селективное обращение с источниками в течение длительного периода привело к тому, что из поля нашего зрения пропало много важного материала. Если данный процесс продолжит свое развитие в заданном направлении, то через некоторое время кому-то придет в голову и крестоносцев назвать викингами. Был среди них норвежский король? Был! Чего ещё надо?!
В) Если норманны из латиноязычных хроник были языческими предтечами крестоносцев, то викинги из исландских саг, единожды упомянутые Адамом Бременским, могут считаться среди предтеч пиратов будущих времен, тех же пиратов Карибского моря. То есть история норманнов и история викингов - это две разные истории. Конечно, грабили и те, и другие, но этого совсем недостаточно для отождествления. И самое главное, если присутствие норманнов в Восточной Европе подтверждается источниками, то присутствие там викингов - вымысел от начала до конца.
По викингам
Викинги (это слово, также как и слово пираты, - иностранное заимствование в скандинавских языках, но вероятно, более архаичного происхождения) были, как представляется, обычными заурядными пиратами, в конце первого тысячелетия промышлявшими, в том числе, и в Балтийском море. Как явствует из источников (из хроники Адама Бременского или из «Деяний данов» Саксона Граммтика), балтийские пираты, которых иногда упоминали и под названием викингов, оперировали в Балтийском море, начиная от западного его конца, где было множество островов и где удобно было прятаться, и вдоль южнобалтийского побережья или вендского берега, где было много богатых портов и, соответственно, было что пограбить.
Но поднимались они и к северным берегам Балтийского моря, нападая, в частности, на земли свеев. Самой восточной границей действия балтийских пиратов было, естественно, восточное побережье Балтийского моря. Уж Саксону ли Грамматику было об этом не знать! Тем более что его хронику, по характеристике специалистов, пронизывал дух рыцарского романа, где первейшую роль играли, естественно, даны, но среди его героев были и венды, и курши, и земгалы, и эстии, упоминавшиеся участниками пиратских команд или жертвами пиратов. Но никаких «рейдов банд-дружин безликих викингов на территории Восточной Европы» ни Саксон Грамматик, ни другие осведомленные хронисты (например, одним из информаторов Адама Бременского был король данов Свен Эстридссон) не знали. И причина здесь очевидна: викингов в Восточной Европе просто не было!
Полное отсутствие упоминаний присутствия викингов в Восточной Европе часто пытаются подменить археологическим материалом (один из примеров - названная выше книга «Викинги между Скандинавией и Русью», но пример, к сожалению, не единственный). Однако этот метод нельзя признать научно доброкачественным.
И не потому, что я не уважаю работу археологов. Бог свидетель, как я их всех уважаю! Но давайте все-таки осознаем, что археологический материал отражает историю вещей, т.е. историю их производства и историю их распространения. А в этих процессах всегда участвуют самые разноэтничные элементы. Поэтому нельзя не критиковать попытку представить в качестве аргументации археологические древности скандинавского происхождения (что тоже является предметом дискуссий, а не доказанной истиной!) как свидетельство присутствия скандинавов-викингов или «скандинавского этнического компонента» в Восточной Европе. Даже если довериться мнению части археологов, высказывающих уверенность в том, что «определение скандинавского происхождения многих категорий вещей в настоящее время не представляет собой трудности». Для историка подобная лёгкость всегда выглядит сомнительной, поскольку вещи и производство вещей имеют свою собственную историю, часто далеко отстоящую от истории их создателей.
В подтверждение этого другой пример из археологии. Археологические материалы Восточной Европы представляют по своему происхождению гигантский географический ареал. Например, в Приуралье обнаружены предметы причерноморского, ближневосточного, среднеазиатского происхождения, памятники из древнегреческого и сарматского мира, египетский фаянс, раковины с побережий Тихого и Индийского океанов, ближневосточные фибулы, византийское и иранское серебро, оружие и металл с Северного Кавказа и пр. Никому не приходит в голову утверждать, что вслед за этими товарами в Приуралье следовали массы греческих или египетских колонистов, хотя естественно предполагать, что население торговых центров везде и всегда отличалось этнической пестротой. Не подозреваются выходцы из Хорезма или Сасанидского Ирана и в том, что отправляясь с торговыми караванами в Приуралье, они строили вдоль своих торговых путей в Восточной Европе торгово-ремесленные поселения и военные стоянки, как это приписывается норманистами выходцам из стран Скандинавского полуострова в IX-X вв. во время их легендарных походов в Восточную Европу.
Примером того, как легковесно могут выглядеть выводы, построенные только на археологических находках, служит история раскопок в Гробине (Латвия), которая до недавнего времени также фигурировала в ряду «фактов», свидетельствовавших о «балтийском побережье, колонизованном скандинавами».
Археологические находки в Гробине использовались для отождествления его с городом в земле куршей, сожжённом свеями - факт, упоминаемый Римбертом. Исходя из этих находок, шведский археолог Б. Нерман, руководивший раскопками в 30-х гг. прошлого века, выступил с рядом утверждений, давших богатую пищу норманизму. Но со временем многое было скорректировано. У современного шведского медиевиста Д. Харрисона находим следующую характеристику, отражающую современный взгляд шведских медиевистов на результаты раскопок в Гробине:
Наши познания базируются исключительно на археологических данных и их толковании. Но часто они очень неопределённы, как например, в случае с Гробиным… В Гробине найдены остатки старинной крепости, три поля погребений, остатки поселения, существовавшего в период VII-IX вв. Есть много предметов скандинавского, преимущественно, готландского происхождения. Когда шведские археологи проводили раскопки в Гробине в 1929-1931 гг., то они предположили, что здесь было скандинавское торговое поселение, основу населения которого составляли выходцы с Готланда и из долины Мэларн (Средняя Швеция. - Л.Г.). Место раскопок было отождествлено с рассказом Римберта о короле свеев Олофе, правителе Бирки в 850-е годы. Согласно Римберту, Олоф совершил военный набег на Курляндию, сжёг город Сиибург и получил дань с жителей города Апулии. Но вообще-то, мы ведь ничего не знаем о языковой или этнической принадлежности населения Гробина. То, что выходцы из восточной Швеции приходили сюда для торговли с местным населением или же прибывали сюда с другими целями, по своей воле или против неё, не говорит нам ничего о количестве скандинавов, проживавших здесь.
Археологические материалы могут использоваться в историческом анализе только вкупе с другими источниками, в частности, с источниками письменными и с данными, сохраненными устной традицией. Иначе они служат пищей для самых вольных фантазий. А что до пиратов в Восточной Европе, то там были известны свои речные пираты, которые назывались ушкуйниками. Есть у нас их история?! То-то и оно!
По норманнам.
В отличие от викингов, у нас есть целый ряд источников, сообщающих о присутствии норманнов в Восточной Европе. В их числе следует назвать и Лиутпранда, и Саксонского анналиста, и такой любопытный источник как «Хроника герцогов нормандских» (Chronique ducs de Normandie), составленная в XII в. по заказу потомка герцогов нормандских Генриха II. Два последних источника сообщают о том, что предки норманнов были выходцами с юга Восточной Европы.
Отрывок из «Хроники герцогов нормандских» с переводом на русский язык был опубликован в своё время В.И. Матузовой. Характеризуя данный источник, исследовательница писала, что стихотворная (42 300 строк) «Хроника герцогов Нормандских» была написана поэтом Бенуа де Сент-Мором по повелению Генриха II. Предполагаемое время работы над произведением - около 1175 г. В задачу поэта входило описать историю герцогов Нормандских от истоков до правления Генриха II включительно. Однако поэма осталась незавершённой. Она начинается с краткого наброска космографических учений того времени, повествует о происхождении норманнов, их морских походах, а завершается правлением Генриха I .
Созданный в хронике поэтизированный портрет предков герцогов нормандских как непокорных племён, живших когда-то между Истром и Океаном, воинственных и достаточно многочисленных, чтобы нападать на большие королевства, совпадает и со сведениями Саксонского анналиста, и с тем образом норманнов, который сохранился во франкских и других хрониках. Одним из источников для данной «Хроники» послужили, видимо, родовые предания герцогов нормандских.
Итак, источники знают о норманнах в Восточной Европе, но сообщают только то, что норманны вышли оттуда в Западную Европу, и ни один источник не свидетельствует о том, что они пришли туда из Западной Европы! Вот такая картина. Переведена «Хроника герцогов Нормандских» на русский язык? Нет, если не считать вышеупомянутого отрывка в переводе Матузовой. Изучена ли она российскими медиевистами? Тем более нет! Зато недавно с большим воодушевлением читателю был преподнесен перевод «Саги о йомсвикингах», использованный в уже упоминавшейся книге «Викинги между Скандинавией и Русью».
Факт перевода и публикации любого источника надо, безусловно, приветствовать. Да и сама история йомсвикингов весьма увлекательна: захватили островок в устье Одера, возвели на нем крепостное сооружение (у авторов книги более пышно - легендарный город Йомсборг) и сумели продержаться там довольно длительное время. Все это вполне согласуется с историей пиратства в других частях света в разные времена, а сама «Сага о йомсвикингах» напоминает будущие популярные книги по истории пиратов, безбожно романтизировавшие их приключения. Чего так уж умиляться? И главное, при чем здесь Русь?!
Я надеюсь, что рассуждения на викингскую тему продолжатся и дальше в моей авторской колонке. Также активно приглашаю к обсуждению подготовленных читателей, знакомых не только с продуктами поп-культуры.
Лидия Грот, кандидат исторических наук
«Переформат», 30 ноября 2011