Путем зерна… Картина пятнадцатая.
Начало: ( 1); ( 1доп); ( 1доп-2); ( 2); ( 3); ( 4); ( 5); ( 6); ( 7); ( 8); ( 9); ( 10); ( 10доп); ( 11); ( 12); ( 13); ( 13-2); ( 13-3); ( 14).
Краткое содержание: ( 1); ( 2); ( 3).
Лишь в 1963 г. руководство СССР, столкнувшись с тяжелым кризисом продовольственного снабжения, принимает решение о прекращении поддержки восточно-европейских стран советским зерновым экспортом. (Глава 4, §5.)
Эта фраза призвана задать нужный ракурс для восприятия развернутой цитаты из письма Хрущева, надиктованного в ноябре 1963 года. Читателю внушается связка: экспорт в страны Восточной Европы прекращается из-за тяжелого кризиса продовольственного снабжения.
Несмотря на то, что цитата из Хрущева удивительно обширна, совсем незначительным купированием и подводкой из предыдущего абзаца автор достигает желаемого прочтения. Если же обратиться к полному тексту и стряхнуть флер заданного восприятия, открываются совсем иные акценты. Во-первых, речь идет не о прекращении, а лишь о временном сокращении экспорта. Во-вторых, основная причина этой вынужденной меры - не «тяжелый кризис продовольственного снабжения», а недопустимое с точки зрения руководителей государства снижение государственных резервов. Ну, и в-третьих, это не решение, а черновик письма. Подробно описано здесь.
Вроде, все по косточкам разобрано, и говорить больше не о чем. Но, оказывается, то письмо Хрущева, по всей вероятности, не было отправлено, вопреки утверждению davnym_davno: Письмо было в декабре 1963-го направлено коммунистическим лидерам восточноевропейских стран - членов СЭВ
Потому что 24 января 1964 года Н.С.Хрущев вновь обращается к той же теме, начиная так: «Я давно собирался продиктовать, но никак не мог осуществить, записку Центральным Комитетам братских партий и правительствам Польской Народной Республики, Германской Народной [так в тексте - М.Г.] Республики, Чехословацкой республики, Румынской, Венгрии и Болгарии.» "Никита Сергеевич Хрущев. Два цвета времени". Документы из личного фонда Н.С. Хрущева. В 2 томах. Т. 2. С.202-206 - М.: МФД, 2009.
Заметим попутно, что и постулат Гайдара о политической направленности экспорта в страны Восточной Европы некорректен. Политически направлен экспорт только в братские страны (это не образ, а вполне устойчивая политэкономическая характеристика из официального новояза тех лет) безо всяких Албаний и Югославий, которые входили в более широкую категорию - социалистическое содружество.
Читаем дальше: «…факт, что у нас сбор зерна и других сельскохозяйственных продуктов в 1963 г. оказался ниже наших потребностей. Это вынудило нас пойти на закупку пшеницы за границей…»
Все? На этом можно ставить точку? Зерна меньше потребностей, значит все предыдущие рассуждения по поводу продолжения экспорта и наращивания госрезервов в 1963/1964 с/х году - в помойку?
Не стоит торопиться. Потребности - это не только потребление (снабжение).
Никита Сергеевич разъясняет: «Это поставило нас в условия невозможности полностью обеспечить выполнение своих обязательств по договорам, которые мы имели, хотя в большинстве своем мы эти обязательства выполнили, несмотря на последствия, которые отсюда вытекали; т.е. мы вынуждены были выполнять договора, а для удовлетворения собственных нужд покупать за границей пшеницу, платя за это валюту. И, кроме того, это вынудило нас пойти на довольно значительные ограничения потребления этих продуктов внутри страны; снижение ассортимента выпечки хлебных изделий. Мы вынуждены были почти регламентировать продажу круп, т.е. не вводя карточки, но регламентировать количество продаваемых продуктов в определенное время.»
Приоритеты расставлены: сначала - выполнение обязательств по договорам с братскими странами, потом - снабжение. А что по поводу резервов?
«…вопрос не только в том, что у нас не хватило пшеницы и других сельскохозяйственных продуктов из урожая 1963 г. Объясняется это не только неурожаем, а объясняется тем, что мы уже несколько лет заготовляли пшеницу для удовлетворения собственных потребностей страны даже с некоторыми излишками, но так как мы по договорам взяли на себя обязательство обеспечивать довольно в больших количествах братские страны, которые не обеспечивают себя собственным производством, то это не только не создало условий для закладки резервов, но даже те резервы, которые у нас были образованы, они все время уменьшались, и к 1963 г. они были на уровне ничтожного количества.»
Ничтожное количество - это 6,3 млн т на 1 июля 1963 года. Столько же было и годом ранее, столько же - 1 июля 1955 г. Бывало и заметно меньше - на 1 июля 1956 г. госрезерв составлял 3,8 млн т, на 1 июля 1958 г. - 3,7 млн т. Почему же такое беспокойство теперь? В чем разница? В запахе пороха.
«Мы думаем, что это всем понятно, что дальше мы без резервов не можем оставить нашу страну. Представьте, что если бы совпал такой неурожайный год, какими были у нас 1962 и 1963 гг., с таким временем, когда у нас разразился кубинский кризис. Конечно, империалистический лагерь захотел бы сыграть на этом и повысить свои шансы в этом кризисе, который мы пережили, связанный с агрессивными действиями Соединенных Штатов против Кубы.
Поэтому мы должны иметь резервы по зерну хлебному, фуражному, мясу и другим продуктам. Это внутреннее дело каждой страны, но мы считали бы, что такие резервы были бы очень полезны, если бы их имели и наши братские социалистические страны, потому что без резервов нельзя вести социалистическое хозяйство.»
Все предельно внятно: резервы нужны не для снабжения населения в случае неурожая, а для ситуаций, подобных Карибскому кризису, когда агрессивные Штаты вознамерились ответить на установку мирных советских ядерных ракет на Кубе.
И какое же решение по братским странам предлагается в этом письме?
«…мы и хотели бы предупредить, что мы не берем сейчас обязательств на себя по поставке зерна, хлопка, потому что мы хотим тоже создать резервы и здесь.»
Речь идет не о прекращении экспорта, а о пересмотре подхода. Выполнение обязательств далось слишком дорогой ценой, поэтому в дальнейшем Советский Союз отказывается брать на себя обязательства, но это не значит, что экспорт прекратится вовсе. Что и подтвердила практика.
На снабжение населения, как подтверждает статистика, было использовано ровно столько зерна, сколько поступило в госресурсы из собственного низкого урожая. Подробнее здесь. Чрезвычайная ситуация позволила ужать снабжение. Меры по снижению потребления были всеобъемлющими. Все мукомольные и крупяные предприятия работали с увеличением базисного выхода, то есть отруби шли в пищу людям, а не скоту. Был налажен повсеместный выпуск подсортировочной муки из ячменя, кукурузы, гороха для добавления при выпечке хлеба. В результате в 1963 году муки произведено на 1,2 млн т больше, чем годом ранее. Но что это была за мука!? Нормы влажности печеного формового хлеба были повышены, а выпуск подового хлеба прекращен. В общепите хлеб стал платным. Правила продажи хлеба после выпечки были пересмотрены в сторону увеличения сроков.
А импортная добавка позволила осуществлять политически мотивированный экспорт и увеличить государственные резервы. О том, что государственные резервы не уменьшились и даже не остались прежними, а увеличились к лету 1964 года до 7 млн т (на 0,7 млн т по сравнению с предыдущим годом), можно узнать из книги Д.Волкогонова «Семь вождей», где впервые опубликованы эти материалы из Особой папки. Но Е.Гайдар в своей книге не ссылается на Волкогонова, а лишь цитирует предложение из статьи Зеленина, в которой уже, в свою очередь, дана сноска на Волкогонова. Так что, читатель ГИ не узнает о росте госрезервов, произошедшем после неурожая.
Не вспомнит больше об этой позиции и автор ГИ. Последнее упоминание о динамике госрезервов встретится лишь раз, в следующем абзаце, который заслуживает отдельного рассмотрения.