Разговаривают, разговаривают... ересь одна
В вышеуказанном году, в четверг после праздника святого Григория вышеупомянутая Гильельма дополнила свою исповедь, сказав, что однажды, когда эта свидетельница и Наварра, жена Арнольда из Лескура, и Аладаика, дочь упомянутой Наварры, и Фабрисса, жена Пейре Виталя, и Филиппа, дочь этой Фабриссы, и Раймонда, ныне покойная мать этой Фабриссы, разговаривали друг с другом на острове Тунис о некоем священнике, который был сожжён за ересь в Тулузе, когда король был там, эта свидетельница слышала, как вышеупомянутая Фабрисса говорила, что никто не спорил лучше с братьями-проповедниками и «меньшими братьями», чем этот священник, пока не прибыл король. И когда эта свидетельница и другие вышеупомянутые спросили «Почему же он был сожжён?». И тогда Фабрисса ответила, что по той причине, что этот священник сказал, будто каждый, кто принял тело Господне, уносит его (?). И тогда упомянутая Раймонда, мать упомянутой Фабриссы, сказала: «За что же он был сожжён? Разве он говорил неправду?». При этом эта свидетельница сказала ей: «Дьявол заставляет тебя говорить». И было это за год до последнего лета.
Также она сказала, что слышала как вышеупомянутая Филиппа однажды сказала - по ту сторону Гаронны, в недавно посаженном винограднике упомянутой Филиппы - что первый муж вышеупомянутой Раймонды, бабушки упомянутой Филиппы, был сожжён. «Неужели?» - сказала эта свидетельница и спросила её: «Почему он был сожжён?», и она ответила, что инквизиторы посчитали его еретиком, потому что когда он был схвачен, от отказался убить какого-то петуха по их распоряжению, и сказал, что петух не сделал ничего плохого, на что (?) эта свидетельница сказала, что ему следовало убить петуха. И было это за год до последнего урожая винограда.
Также она сказала, что она слышала как вышеупомянутая Филиппа говорила, что готова пожертвовать (?) собственным ухом, чтобы Раймон Маурель, её муж, имел такую же веру, как Понс из Гомервилля. И если бы эта Филиппа знала, что упомянутый Раймон был не той же веры, что она, она бы никогда не стала жить с ним. И было это за год до прошлого августа.
Это она засвидетельствовала в Тулузе перед братьями из Ордена Проповедников Ранульфом де Плассаком и Понсом де Парнаком, инквизиторами. Свидетели: Гильём Капелье и Гильём Ротонд из церкви Дальбад (?), Сикард Люнель и я, Ато де Сен-Виктор, общественный нотариус инквизиции, который записал это.
Также она сказала, что слышала как вышеупомянутая Филиппа однажды сказала - по ту сторону Гаронны, в недавно посаженном винограднике упомянутой Филиппы - что первый муж вышеупомянутой Раймонды, бабушки упомянутой Филиппы, был сожжён. «Неужели?» - сказала эта свидетельница и спросила её: «Почему он был сожжён?», и она ответила, что инквизиторы посчитали его еретиком, потому что когда он был схвачен, от отказался убить какого-то петуха по их распоряжению, и сказал, что петух не сделал ничего плохого, на что (?) эта свидетельница сказала, что ему следовало убить петуха. И было это за год до последнего урожая винограда.
Также она сказала, что она слышала как вышеупомянутая Филиппа говорила, что готова пожертвовать (?) собственным ухом, чтобы Раймон Маурель, её муж, имел такую же веру, как Понс из Гомервилля. И если бы эта Филиппа знала, что упомянутый Раймон был не той же веры, что она, она бы никогда не стала жить с ним. И было это за год до прошлого августа.
Это она засвидетельствовала в Тулузе перед братьями из Ордена Проповедников Ранульфом де Плассаком и Понсом де Парнаком, инквизиторами. Свидетели: Гильём Капелье и Гильём Ротонд из церкви Дальбад (?), Сикард Люнель и я, Ато де Сен-Виктор, общественный нотариус инквизиции, который записал это.