Послесловие к постулату 12
В постулате 12 опубликована, на мой взгляд, одна из базовых посылок гуманитарного либерализма. Представляется, что главная цель этой идеологии является всё-таки в устранении самого феномена склонности людей к дроблению на группы и дальнейшее существование в их рамках. Такое, может быть, и было бы возможным, если бы человеческая психика представляла из себя нечто схожее с куском пластилина, из которого можно вылепить всё. На самом дело всё не так. Человеку можно многое внушить, но только в определённых направлениях и в определённых рамках. Исходная задумка природы, абсолютная для животных, живёт и в человеке и несмотря на воздействия на него воспитанием всегда готова "выпрыгнуть" наружу в критических условиях.
Я прочитал несколько лет назад в немецком журнале-аналоге журнала Scientific American "Spektrum der Wissenschaft" в статье директора Института эволюционнной антропологии Общества Макса Планка (аналог российской Академии наук) С.Пээбо одно простое утверждение, которое окончательно оределилило меня в представлении о национальностях в частностях и о национализме в общем. Автор статьи утверждал, что для биологического существа имеет место три ветви эволюции: на уровне генов, на уровне индивидуума и на уровне группы, к которой принадлежит индивидуум. Причём признаки такой градации и рефлекторного разделения единого вида на группы прослеживает у биологических существ уже на уровне бактерий.
Групповое биологическое существо оказывается вне группы нежизнеспособным. Как мне представлется в связи с этим, говоря о человеке, как у биологическом виде, имеет смысл рассматривать при этом его, как часть группы. Во всяком случае легче всего оказывается понимать его психологию человека как раз представив его единым с ней организмом.
Люди неохотно распознают в своих чувствах и побуждениях принадлежность к простым природным закономерностям, хотя, судя по всему, их эмоции редко отличаются от эмоций стайных (стадных) животных. Разница, видимо, только в том, что у волка, шимпанзе или слона, всё ограничевается вбросом определённого гормона в кровь, который дальше определяет их действия, а человек после всего садится за стол и пишет либо сонеты, либо мемуары, либо трактат о социальной психологии самого себя.
Природа выяснила для себя сотни миллионов лет назад, что биологические организмы, организованные в "коллектив" значительно более жизнеспособны, чем одиночки и наделила потребностью и свойством групповой организации многие их виды.
Инстинкт образования групп вмешивается в жизнь человека на всём протяжении жизни, везде, где образуется разделение по признакам и интересам - от спортивных команд, до обществ анонимных алкоголиков. Но самые сильные по своим связям группы - это группы, объединённые по национальному признаку. В этом нет ничего странного. Собственно говоря, объединение по национальному признаку это объединением и по генетическим признакам - практическое продолжение групп, связанных родственными отношениями.
Внешним признаком принадлежности к одной национальной группе является, прежде всего, язык. Затем внешняя похожесть, обитание на конкретных, признанных национальными территориями и т.д. А в дополнении - духовная, очень важная внутренняя убеждённость принадлежности к определённой нации.
Интересно, что ощущая и регистрируя в себе, но особенно в народах окружения, национальные или националистические чувства люди очень неохотно склонны понимать их приданными им раз и на обозримое "навсегда" инстинктами. Общественностью такого рода умонастроения практически всегда представляются следствиями плохого воспитания, пропаганды, злого умысла у соседа и собственной особой благости. Хотя и не без этого.
Как и любой человеческий инстинкт национальный инстинкт может быть заглушен общественным мнением, культурой, воспитанием, но его база, т.е. готовая к употреблению биологическая программа всегда передаётся в новые поколения заново и каждый раз готова для приёма конкретных исходных данных из окружающей человека среды.
Человека разумного лучше было бы назвать "человек социальный". В ситуациях, когда жизненная ситуация касается только индивидуума (крайне редко) социальная составляющая его сути может быть сведена к нулю. Во всех случаях его контакта с ближним она вырастает до решающих для его жизнеспособности размеров. При этом жизнеспособность группы, народа, к которому он принадлежит, выходит для него на самый передний план. Сам он в об источнике этих качеств догадывается редко. А как догадаться, почему гормон А21XYZ был выброшен в кровь как раз на 0,25 микрограмм больше обычного? Проще сесть за клавиатуру и написать воззвание к единомышленникам или хулу врагам. То, что и это, естественным образом, входит в переданную ему Всевышним программу, не играет для него никакой роли.