Как и обещала, под "тотемным зверем -- пандой" продолжаю помещать тексты Н.Л. Трауберг
Странная аберрация
Когда скончался Честертон, Чарльз Уильямс воскликнул: «Последний из моих великих умер!». Это был 1936 год; а ровно через тридцать лет примерно так говорили после смерти Ахматовой. В промежутке, ближе к 66-му, Слуцкий писал, что умирают его старики, его боги. О смерти Пастернака незачем и напоминать. Еще через тридцать говорили это о Бродском, немного позже - об Аверинцеве. Осень и начало зимы 2005-2006 годов ознаменовались уходом трех великих филологов - Гаспарова, Мелетинского, Топорова. Эта весна (2007) тоже не дремала.
Странно не это, так было и бывает. Довольно странно то, что буквально каждый раз совершенно искренне говорят о конце эпохи: великих больше нет, осталась мелизна. Наверное, так говорили и в средневековье, а с тех пор, как стали заметны hombres masa, то есть индивиды, не личности, аберрация укрепилась. Но вот, беру замечательную книгу Сергея Георгиевича Бочарова* и читаю в конце о Михайлове, Чудакове, Топорове. Всех их я знала, но не очень; главное, я их читала. Особенно острым (со времен Кяарику, 1966 года) было чувство: «Мы живем при Топорове». Жили мы и при Гаспарове, и при отце Георгии Чистякове. Сейчас - живем еще при многих, или немногих, соли много не надо. Вот хотя бы - «при Бочарове», «при Зализняке». Кто видел вручение Солженицынской премии, с этим согласится. Какой гламур, какая «Рублевка»? Они были всегда, в том, ином ли масштабе. «Железные зимы», и то, скорее, искажали, чем уничтожали их - вспомним советских лауреатов или эстраду. «На дальнем Западе» давно платят эту цену свободы, и жалуются, как мы, если не больше. Почему надо смотреть по низу, а не по верху?
Словом, не будем грешить против благодарности и надежды.
Н.Т.
* С.Г. Бочаров. Филологические этюды. М., 2007.
Когда скончался Честертон, Чарльз Уильямс воскликнул: «Последний из моих великих умер!». Это был 1936 год; а ровно через тридцать лет примерно так говорили после смерти Ахматовой. В промежутке, ближе к 66-му, Слуцкий писал, что умирают его старики, его боги. О смерти Пастернака незачем и напоминать. Еще через тридцать говорили это о Бродском, немного позже - об Аверинцеве. Осень и начало зимы 2005-2006 годов ознаменовались уходом трех великих филологов - Гаспарова, Мелетинского, Топорова. Эта весна (2007) тоже не дремала.
Странно не это, так было и бывает. Довольно странно то, что буквально каждый раз совершенно искренне говорят о конце эпохи: великих больше нет, осталась мелизна. Наверное, так говорили и в средневековье, а с тех пор, как стали заметны hombres masa, то есть индивиды, не личности, аберрация укрепилась. Но вот, беру замечательную книгу Сергея Георгиевича Бочарова* и читаю в конце о Михайлове, Чудакове, Топорове. Всех их я знала, но не очень; главное, я их читала. Особенно острым (со времен Кяарику, 1966 года) было чувство: «Мы живем при Топорове». Жили мы и при Гаспарове, и при отце Георгии Чистякове. Сейчас - живем еще при многих, или немногих, соли много не надо. Вот хотя бы - «при Бочарове», «при Зализняке». Кто видел вручение Солженицынской премии, с этим согласится. Какой гламур, какая «Рублевка»? Они были всегда, в том, ином ли масштабе. «Железные зимы», и то, скорее, искажали, чем уничтожали их - вспомним советских лауреатов или эстраду. «На дальнем Западе» давно платят эту цену свободы, и жалуются, как мы, если не больше. Почему надо смотреть по низу, а не по верху?
Словом, не будем грешить против благодарности и надежды.
Н.Т.
* С.Г. Бочаров. Филологические этюды. М., 2007.