Является ли адвокатская деятельность мошенничеством?
Комментарии.
До 2005 года в России разговоры о нечистоплотных адвокатах ходили исключительно в народе. В прочим, так же говорили и о чиновниках, милиционерах и прокурорах. Но это были лишь слухи, догадки, домыслы.
После 2005 года, когда по делу Ходарковского адвокаты заняли принципиальную, непримиримую с государственным обвинением позицию, ответ государства последовал незамедлительно. Начались гонения и откровенно пренебрежительные нарушения закона и прав адвоката при осуществлении профессиональной деятельности. Суд, прокуратура, Минюст, а затем и следственный комитет стали вырабатывать практику и применять ее в своей повседневной деятельности, когда адвокат для них утратил свою конституционную роль равноправного участника уголовно-правовых отношений, а стал необходимым внешним атрибутом уголовного судопроизводства, формальное наличие которого, хоты бы внешне, соответствует признакам законности.
И вот газетные заголовки вновь запестрели очередным скандалом - победой «непримиримой» правоохранительной системой над коррупцией.
4 марта 2009 года газета «Коммерсант» опубликовала статью «Адвоката взяли за услугу «Ростелекому». В ней речь идет о столичном адвокате Петре Сурском. И вот, что бросается в глаза: адвокат П.Сурский защищал интересы нотариуса Фаиля Садретдинова, одного из обвиняемых по делу об убийстве главного редактора русского издания Forbs Павла Хлебникова. Как мы помним Садретдинов был в том процессе оправдан.
Петр Сурский был задержан в момент получения от ОАО «Ростелеком» 30 тысяч долларов. Как следует из публикации, ОАО «Ростелеком» желало возбудить уголовное дело в отношении одного из своих должников. Адвокат согласился помочь предприятию в этом. Однако следствие интерпретирует это по иному. Адвоката обвиняют в том, что деньги были им получены за «способствование в возбуждении уголовного дела».
В чем же государственное обвинение видит криминал в действиях адвоката?
Возбуждение уголовного дела осуществляется в рамках уголовно-процессуального кодекса. Деятельность адвоката в рамках данного закона является законной, регламентированной и предусмотренной. Таким образом, само участие адвоката в процессе проведения доследственной проверки заявления о совершенном преступлении и возбуждении уголовного дела является законной. Осуществление защиты потерпевшего или заявителя на данной стадии, лоббирование его интересов, требование пресечения совершенного преступления и привлечения виновного к ответственности, так же является не только законной деятельностью адвоката, но и его профессиональной обязанностью. Если адвокат имел право защищать интересы ОАО «Ростелеком», а содействовать в возбуждении уголовного дела на данной стадии было его обязанностью, в чем незаконность его действий?
Тут необходимо обратить внимание на одну подчеркнутую государственным обвинением деталь, которой они придают первостепенное значение: «Сурский сообщил, что в его силах повлиять на то, чтобы результаты проверки привели к возбуждению дела». Именно в этих словах, подчеркиваю - словах, а не действиях, государственное обвинение усматривает преступный - обманный умысел адвоката.
В данном случае мы в очередной раз сталкиваемся с повседневной, устоявшейся и принимаемой правоохранительной системой России ситуацией, когда домыслы должностного лица, не подкрепленные ни какими доказательствами, после внесения их в бланки официальных документов следствия, становятся доказательством обвинения. При этом оно не имеет ни одного признака доказательства в рамках уголовно-процессуального закона.
В вину адвокату Сурскому П. ставиться его обещание выполнить свои профессиональные обязанности честно и полно. Убежденный в наличии признаков преступления в действиях виновного лица и хорошо знакомый с уголовно-процессуальным законом, он убеждал клиента, что уголовное дело будет возбуждено и он как участник уголовного судопроизводства и защитник лица, права которого нарушены, добьется возбуждения уголовного дела.
Являлись ли данные обещания адвоката обманом, можно четко проследить из его «преступной» адвокатской практики. Я могу предположить, что начиная защиту нотариуса Садретдинова, адвокат мог так же пообещать, что нотариус будет оправдан, т.к. адвокат не видел в его действиях состава преступления и верил в его непричастность к данному преступлению. Являлись ли при этом его действия, и тем более мысли преступными? Как показала жизнь, его «преступные» намерения обрели форму ПРАВДЫ в оправдательном вердикте суда!
Таганский суд г.Москвы, так же не увидел признаков преступления в действиях адвоката при осуществлении им профессиональной деятельности в отношениях с ОАО «Ростелеком». Именно там следственный комитет при прокуратуре РФ добивался ареста адвоката.
Данный пример еще раз дает возможность задуматься над тем, как осуществляется правосудие в России, как защищены участники судопроизводства от произвола за осуществление профессиональной деятельности и в острой необходимости изменения действующего уголовно-процессуального законодательства, с целью исключения возможности злоупотребления полномочиями отдельными участниками уголовного судопроизводства.
Адвокат
Игорь Ермолаев.
До 2005 года в России разговоры о нечистоплотных адвокатах ходили исключительно в народе. В прочим, так же говорили и о чиновниках, милиционерах и прокурорах. Но это были лишь слухи, догадки, домыслы.
После 2005 года, когда по делу Ходарковского адвокаты заняли принципиальную, непримиримую с государственным обвинением позицию, ответ государства последовал незамедлительно. Начались гонения и откровенно пренебрежительные нарушения закона и прав адвоката при осуществлении профессиональной деятельности. Суд, прокуратура, Минюст, а затем и следственный комитет стали вырабатывать практику и применять ее в своей повседневной деятельности, когда адвокат для них утратил свою конституционную роль равноправного участника уголовно-правовых отношений, а стал необходимым внешним атрибутом уголовного судопроизводства, формальное наличие которого, хоты бы внешне, соответствует признакам законности.
И вот газетные заголовки вновь запестрели очередным скандалом - победой «непримиримой» правоохранительной системой над коррупцией.
4 марта 2009 года газета «Коммерсант» опубликовала статью «Адвоката взяли за услугу «Ростелекому». В ней речь идет о столичном адвокате Петре Сурском. И вот, что бросается в глаза: адвокат П.Сурский защищал интересы нотариуса Фаиля Садретдинова, одного из обвиняемых по делу об убийстве главного редактора русского издания Forbs Павла Хлебникова. Как мы помним Садретдинов был в том процессе оправдан.
Петр Сурский был задержан в момент получения от ОАО «Ростелеком» 30 тысяч долларов. Как следует из публикации, ОАО «Ростелеком» желало возбудить уголовное дело в отношении одного из своих должников. Адвокат согласился помочь предприятию в этом. Однако следствие интерпретирует это по иному. Адвоката обвиняют в том, что деньги были им получены за «способствование в возбуждении уголовного дела».
В чем же государственное обвинение видит криминал в действиях адвоката?
Возбуждение уголовного дела осуществляется в рамках уголовно-процессуального кодекса. Деятельность адвоката в рамках данного закона является законной, регламентированной и предусмотренной. Таким образом, само участие адвоката в процессе проведения доследственной проверки заявления о совершенном преступлении и возбуждении уголовного дела является законной. Осуществление защиты потерпевшего или заявителя на данной стадии, лоббирование его интересов, требование пресечения совершенного преступления и привлечения виновного к ответственности, так же является не только законной деятельностью адвоката, но и его профессиональной обязанностью. Если адвокат имел право защищать интересы ОАО «Ростелеком», а содействовать в возбуждении уголовного дела на данной стадии было его обязанностью, в чем незаконность его действий?
Тут необходимо обратить внимание на одну подчеркнутую государственным обвинением деталь, которой они придают первостепенное значение: «Сурский сообщил, что в его силах повлиять на то, чтобы результаты проверки привели к возбуждению дела». Именно в этих словах, подчеркиваю - словах, а не действиях, государственное обвинение усматривает преступный - обманный умысел адвоката.
В данном случае мы в очередной раз сталкиваемся с повседневной, устоявшейся и принимаемой правоохранительной системой России ситуацией, когда домыслы должностного лица, не подкрепленные ни какими доказательствами, после внесения их в бланки официальных документов следствия, становятся доказательством обвинения. При этом оно не имеет ни одного признака доказательства в рамках уголовно-процессуального закона.
В вину адвокату Сурскому П. ставиться его обещание выполнить свои профессиональные обязанности честно и полно. Убежденный в наличии признаков преступления в действиях виновного лица и хорошо знакомый с уголовно-процессуальным законом, он убеждал клиента, что уголовное дело будет возбуждено и он как участник уголовного судопроизводства и защитник лица, права которого нарушены, добьется возбуждения уголовного дела.
Являлись ли данные обещания адвоката обманом, можно четко проследить из его «преступной» адвокатской практики. Я могу предположить, что начиная защиту нотариуса Садретдинова, адвокат мог так же пообещать, что нотариус будет оправдан, т.к. адвокат не видел в его действиях состава преступления и верил в его непричастность к данному преступлению. Являлись ли при этом его действия, и тем более мысли преступными? Как показала жизнь, его «преступные» намерения обрели форму ПРАВДЫ в оправдательном вердикте суда!
Таганский суд г.Москвы, так же не увидел признаков преступления в действиях адвоката при осуществлении им профессиональной деятельности в отношениях с ОАО «Ростелеком». Именно там следственный комитет при прокуратуре РФ добивался ареста адвоката.
Данный пример еще раз дает возможность задуматься над тем, как осуществляется правосудие в России, как защищены участники судопроизводства от произвола за осуществление профессиональной деятельности и в острой необходимости изменения действующего уголовно-процессуального законодательства, с целью исключения возможности злоупотребления полномочиями отдельными участниками уголовного судопроизводства.
Адвокат
Игорь Ермолаев.